— Ты так базаришь, потому что у тебя самого нет ни хрена!

— А если б было, отдал! — уперся Зайчик.

— Петюня, имей в виду: если ты мусорам такие бабки вгрузишь, я тебя по жизни фраером считать буду! — провозгласил Аркаша.

— Ну и считай! — выкрикнул измученный Водянов.

— Залетным фраером, а не козырным! — уточнил Аркаша, видимо, полагая, что Водянов не понял его предостережения.

— Да хоть ползучим! — парировал Водянов. — Зато домой через два месяца вернусь!

***

Проблема Водяновых заключалась в том, что у них под рукой не имелось не только пяти миллионов, но и двух. Имущество и счета находились под арестом, к тому же во время следствия они основательно издержались. Конечно, кое-какая заначка у Водянова оставалась, но все деньги, припрятанные там и здесь, составляли в сумме лишь 800 тысяч; не хватало миллиона двухсот. Правда, была еще недвижимость, записанная на родственников жены, но реализовать ее в два дня не представлялось возможным.

Водянова прилетела из Нижнего в пятницу и сразу же принялась обзванивать знакомых с просьбой одолжить кто сколько сможет. Но те, зная, положение дел, рисковать большими деньгами не желали и под разными предлогами отказывали. Водянов, выслушивал отчеты жены, злился, звонил сам, получал отказы, злился еще больше и ругал прежних друзей последними словами, припоминая, сколько хорошего он им сделал. Однако, ни его возмущение, ни слезы жены ситуацию не меняли.

О кредитах не могло идти и речи, оставались ростовщики. Одного Водянов в субботу нашел сам, через знакомых, другого подсказал Аркаша. Миллиона двухсот не было ни у одного из них, но вдвоем они нужную сумму набирали. Они согласились дать деньги под залог имущества, которое, с учетом обстоятельств, оценили в три раза дешевле его реальной стоимости. Аркашин ростовщик потребовал 400 процентов годовых, и, как выяснилось, проявил умеренность, ибо тот, которого отыскал Водянов, заломил все 600. У одного из них имелся свой нотариус, согласившийся выйти в субботу, и Водянова, рыдая, заставила свою родню подписать грабительские расписки, — выбора у нее не было. Деньги она получила в субботу же, поздно вечером.

***

Лететь самолетом с такими деньгами Водянова побоялась, — при досмотре багажа могли возникнуть осложнения. Поезд тоже не подходил; из Саратова в Нижний он тащился целых 20 часов. Взяв двух охранников, она рано утром в воскресенье выехала на машине, чтобы прибыть в Нижний к вечеру. Перед этим она заехала в церковь — поставить свечку. Верующей она, как и муж, не была, но после ареста Водянова стала наведываться в Петропавловский собор; заказывала молебны и ставила свечи. Она даже крестилась; крестил ее, кстати, сам отец Николай. С адвокатом она договорилась, что он вылетит в Нижний в понедельник утром; он мог понадобиться, если Самохвалову что-нибудь не понравится в жалобе и придется ее переписывать на месте.

Дорога в Нижний заняла около 8 часов и прошла без приключений, если не считать того, что Водянова устала и истомилась. Она остановилась в той же гостинице и утром в понедельник, дождавшись адвоката, позвонила Чевелихину сообщить, что она на месте и все привезла. Чевелихин появился незамедлительно и поднялся к ней в номер. Водянова нарочно позвала адвоката, чтобы передача денег происходила при нем.

Присутствие адвоката Чевелихина не смутило. Он поздоровался с ним за руку, и спросил, нормально ли тот долетел и нравится ли ему гостиница. Две сумки с деньгами уже стояли на столе. Чевелихин открыл молнию на обеих, увидел пачки со стодолларовыми купюрами, обрадовался и развеселился.

— Будете считать? — спросила Водянова. В отличие от Чевелихина, она нервничала.

Чевелихин заколебался.

— Даже не знаю. Боюсь, слишком много времени это займет…

Он взял наугад несколько пачек и пересчитал купюры.

— Похоже, все в порядке, — нерешительно произнес он.

— Пачки хотя бы пересчитайте, — посоветовал адвокат.

— Это можно, — согласился Чевелихин.

Он пересчитал пачки, раскладывая их стопками, затем снова уложил все в сумки.

— Все точно! — заверила Водянова, которая почему-то нервничала все сильнее.

— Надеюсь, — улыбнулся Чевелихин. — А то мне голову оторвут! Я сначала все отвезу, потом зарегистрирую жалобу и отзвонюсь вам часам к трем. Евгений Юрьевич как раз с обеда вернется, думаю, захочет с вами лично переговорить…

Охранники помогли донести ему сумки до машины, и Чевелихин отбыл.

Обо всем этом Водянова тут же сообщила мужу, пообещав держать его в курсе всех дальнейших событий.

***

Весь понедельник с утра Водянов был как в лихорадке. Сидеть на месте он не мог, поминутно срывался и принимался метаться по камере, выбирая самую длинную траекторию.

— Петюня, да хватит тебе пятаки наворачивать, — сочувственно уговаривал его Аркаша.

Но Водянов не реагировал, он вообще плохо понимал, что происходит вокруг. Когда на шмоне перед прогулкой охрана привычно велела ему встать к стене и поднять руки над головой, он вдруг зачем-то присел. На прогулке он двигался, как автомат, ничего не видя, натыкался на скамейку, падал на нее и сидел неподвижно. Норов, как обычно, подтягивался, а Зайчик висел рядом огромным тяжелым мешком.

— Слышь, ты не сиди, — увещевал Водянова Зайчик. — Ты лучше повиси с пацанами. Оно для мозга полезно, я те точно говорю.

Водянов машинально залез на лавочку, подпрыгнул, уцепился за решетку рядом с Зайчиком, но долго не провисел. Неловко спрыгнув вниз, он слегка подвернув себе ногу и, прихрамывая вновь стал нарезать свои слепые круги по двору.

После обеда Аркаша пытался растормошить его своими грубоватыми шутками.

— Забудешь нас на воле, Петюня, — добродушно ворчал он. — Хоть колес каких пришли. Только не тех, какими ты лохов травил. И курева не забудь! Два блока с тебя.

— Да хватит тебе курить! — возмутился Зайчик. — И так дышать нечем!

— Дышать нечем, потому что ты пердишь всю дорогу, — парировал Аркаша. — Павлик бедный аж из-за тебя противогаз с воли заказал.

— Че ты гонишь! — обиделся Зайчик. — Никогда так не делаю!

Водянов, не слыша их, сидел, уставившись в одну точку.

— Петюня, ау! — звал его Аркаша, помахивая рукой, чтобы привлечь его внимание.

Водянов вздрагивал:

— А? Что?

— Поди, как выпустят тебя, своей-то прям в машине вдуешь? Или до дома дотерпишь?

— Да мне сейчас не баб! — страдальчески морщился Водянов. — Мне бы только отсюда вырваться!

— Ну ты кремень! — качал головой Аркаша. — Леха вон так изголодался, что аж к вертухаям приглядывается.

— Ниче я не приглядываюсь! — протестовал Зайчик. — Я вообще на мужиков не смотрю!

— А зря! На зоне с телками — проблема, лучше заранее привыкай. Не дрочить же ты станешь.

***

От Водяновой не было