Миссисипи и Теннеси. Узнали о маршрутах, которыми следовали изгнанники, начиная с чокто в 1831 году – тот получил название Дорога слез, потому что тысячи умерли от голода, холода и болезней. Узнали о Секвойе, который разработал слоговую азбуку для языка чероки. Мы упивались авантюрными историями о трениях между местным руководством племен, бандитами, искавшими убежища, самовольными поселенцами, надеявшимися обрести землю, нефтяниками, жаждавшими «черного золота», а потом и жителями Территории Оклахома, стремившимися объединить ее и Индейскую территорию в сорок шестой штат. Произошло это в 1907 году. В начальной школе мы реконструировали «земельные гонки» в Оклахоме в качестве классного проекта. Выстроились на игровой площадке с самодельными крытыми фургонами и флажками в готовности сломя голову броситься вперед, чтобы в борьбе с другими командами побыстрее, пока все не разобрали, застолбить участки. О том, почему столько земли вдруг стало доступно, предпочитали умалчивать.

Ближе к концу каждого школьного года мы отправлялись на экскурсии в музеи, расположившиеся в роскошных особняках нефтяных баронов старых времен. Ехали в школьных автобусах по улицам, названным в честь этих самых людей, и ели взятые с собой обеды в парках, разбитых на их деньги. Музейные экскурсоводы рассказывали нам о бурильщиках и нефтяных фонтанах, взмывающих вверх на сотни футов, о баловнях судьбы, что приезжали в штат с несколькими долларами в кармане и становились миллионерами, губернаторами, конгрессменами, сенаторами… Их земное существование давно завершилось, а имена, как и бесчисленные легенды, остались.

Только одно имя на уроках истории не упоминалось никогда: Кейт Барнард. Если оно и упоминалось в школьной программе, то мельком – сноска в конце страницы или что‑то в таком роде. Удивительное дело, но я и понятия не имела о том, что политик, оказавший огромное влияние на конституцию штата, выбранный на должность в его руководство самым значительным большинством голосов среди всех кандидатов, был… одного со мной пола. Причем в ту пору, когда женщины даже не имели права голоса. Но к моменту моего появления на свет в Штате проворных [15] ее жизнь и наследие оказались погребены под историями успеха всяких нуворишей. То, во что она верила, сражения, которые она вела, ее влияние на жизнь работяг, женщин и в особенности детей скрылось в пыльном облаке истории.

Я узнала о Кейт совершенно случайно, когда в поисках материалов для предыдущего романа наткнулась на старую газетную заметку, в которой говорилась о женщине, обнаружившей в дупле дерева троих спавших «детей-эльфов». С этого начался мой извилистый путь в поисках корней этой истории. Кто эта женщина? А дети? Почему они жили в дереве? Почему их называли эльфами? Почему я никогда прежде об этом не слышала?

Распутывание всех этих «кто» и «почему» превратилось в замысловатое исследование о безудержной коррупции и непостижимых захватах земель во времена основания штата. Я просеяла горы исторических документов: интервью 1930‑х годов по изучению отношений между индейцами и поселенцами в рамках Федерального писательского проекта [16], хранившиеся в соответствующем архиве Университета Оклахомы, старые газеты, карты, книги, судебные дела, протоколы слушаний в Конгрессе, документы об опеке и отчеты, такие как «Справочник по Индейской территории» Геологической службы США 1905 года и «Бедные богатые индейцы Оклахомы», частично написанный Гертрудой Боннин, которая сама являлась представительницей «народа иханктонван» (племени янктон-сиу) и в то время была уважаемым участником женских клубов и борцом за права коренных народов. К тому времени, когда в 1920‑х годах Боннин составляла свой отчет, злоупотребления в отношении прав на землю и землевладельцев, особенно несовершеннолетних и сирот из числа Пяти племен, длились уже десятилетиями. Они продолжались почти непрерывно, кроме краткого периода с 1907 по 1915 год, когда Кейт Барнард, избранная уполномоченным по благотворительным и исправительным учреждениям, пыталась положить им конец.

Кейт была борцом, – ирландка по происхождению, она обладала поразительной энергией и невероятным талантом к публичным выступлениям и убеждению. Она была порывиста, решительна, уверена в себе и никогда не уклонялась от споров, которые часто называла «доброй суматохой». Увы, в 1909 году, вытащив истощенных и полуодетых «детей-эльфов» из дупла дерева и обнаружив, что их назначенный судом опекун ведет роскошную жизнь за счет этих самых детей – на доходы от нефти с их участков, – она понятия не имела, с чем вступила в бой.

Всего за опекуном числилось больше полусотни сирот, имевших собственные земельные участки, и большую часть этих детей он был не в состоянии найти. Департамент, которым руководила Кейт, возбудил дело против опекуна, чтобы вернуть детям деньги и собственность. В процессе ее небольшому коллективу удалось вскрыть систему взяточничества, алчности и круговой поруки, охватывавшую едва ли не все взрослое население штата от торговцев до правоохранителей и судей по делам опеки. Попытки Кейт прекратить эту грязную практику встречали яростное сопротивление системы, и в конце концов силы более могущественные, чем она могла себе представить, попросту растоптали бесстрашную женщину. После второго срока ее с позором изгнали с должности, ее имя поливали грязью в газетах, принадлежавших теперь богатым нефтяникам, а ее крестовый поход стали замалчивать, пока он не сошел на нет. Годы спустя Кейт замечала: «по сегодняшний день… едва ли хоть один избиратель в Оклахоме знает, что мое учреждение, дело всей моей жизни, было уничтожено теми самыми людьми, которых они вернули во власть… Меня подвергли остракизму за то, что я не отступала в попытках вернуть индейским сиротам богатые нефтью земли, которые были у них украдены».

К счастью, историк из Оклахомы Энджи Дебо, чьи работы теперь хранятся в Кабинете Энджи Дебо библиотеки имени Эдмона Лоу университета штата Оклахома, восхищалась Кейт Барнард. В 1930‑е годы Дебо много писала об ужасающей истории земельных захватов, взяточничества, всевластии продажных судей и адвокатов, о Пяти племенах и злополучной борьбе Кейт Барнард в защиту сирот и несовершеннолетних детей из индейских племен. Когда Дебо закончила книгу «И как прежде течет вода», никто не желал ее публиковать. Искать издателя пришлось долгие годы, но в конце концов Принстонский университет справился с задачей. В своей работе, теперь ставшей классической, Дебо почтила память и сохранила для истории темное наследие борьбы Кейт Барнард.

Можно написать целые тома о беспокойном детстве Кейт и ее восхождении к политическим высотам. Эта чудесная женщина буквально создавала и пересоздавала себя сама. Но меня в первую очередь заинтересовал ее доклад о беспризорных детях, и исследование этого вопроса привело в итоге к главной страсти Кейт: борьбе за защиту прав подрастающего поколения и обеспечение ему достойной жизни. Мисс Барнард окружал мир, в котором миллионы детей в силу