– Видишь ли, Лемми, – говорит О’Халлоран, – Рокка в Чайна-тауне как рыба в воде. Эти чинки всегда держатся вместе. Все они знают Ли Сэма, он всем им нравится, потому что дает деньги китайским благотворительным организациям. И они знают, что Рокка работает на Ли Сэма, а поэтому, когда они хотят сделать что-то не совсем законное, они делают это через Рокку, зная, что в случае чего могут пожаловаться Ли Сэму.
– О’кей, – говорю я ему. – И что дальше?
– Ну вот, я все это записал, посмотрел на часы и подумал, что ты, наверно, сделал все, что хотел. Говорю, мол, я доложу обо всем шефу, и если им нечего сказать насчет Мареллы Торенсен, то они могут убираться домой и иметь в виду, что их в любой момент могут вызвать в Дом правосудия, если кто-нибудь захочет задать им еще несколько вопросов.
После чего Беренис одаривает меня милой улыбкой, желает доброй ночи и спрашивает, могут ли их отвезти на полицейской машине, а если нет, то пусть кто-нибудь позвонит им домой и скажет, чтобы за ними приехали. Я отвечаю, что звонить нет необходимости и наш сержант доставит их на Ноб-Хилл.
– Отлично, Терри, – говорю я. – Скажи, а ты не видел Торенсена прошлой ночью?
– Конечно видел. Торенсен приходил в участок. Выглядел ужасно. Сказал, что ты был у него дома и разговаривал с ним и что он уезжает из Сан-Франциско, а также переносит свой головной офис в Лос-Анджелес; ты сказал ему зайти в участок и оставить свой будущий адрес. Я правильно все сделал?
– Отлично, Терри, – говорю ему. – А теперь слушай. Я так полагаю, у этого Рокки есть два-три парня, которые помогают ему с ночными клубами, организацией перевозок и со всем тем, где за людьми нужно присматривать. Походи, поспрашивай, постарайся узнать, кто они, и, если что-то узнаешь, позвони мне вечером.
Терри говорит, что так и сделает, а когда узнает, кто у Рокки в подручных, сообщит мне. Еще он говорит, что Брэнди уже проверяет владельцев оружия, пули из которого нашли в телах убитых за последний год.
На этом мы тепло прощаемся, и он уходит.
Вы, может быть, уже догадались, почему я попросил Терри установить ближайших подручных Рокки. Хочу посмотреть, удастся ли разузнать побольше об этом парне, Спигле, который, по словам блондинки, управляет клубом «Две луны», потому что я смотрю на это вот как. Предположим, из спортивного интереса, что Спигла работает на Рокку. В таком случае все складывается одно к другому и выглядит следующим образом.
Беренис Ли Сэм, рассказывая в полицейском участке о том, что старина Ли Сэм промышлял контрабандой шелка, прекрасно понимала, что полиция заинтересуется теми, кто переправлял груз. В уме этой дамочке не откажешь, и она, наверно, рассчитывала привлечь внимание к Рокке, напрямую его не упоминая. Другими словами, полиция начнет преследовать Рокку, независимо от убийства Мареллы Торенсен.
Хорошо. Предположим далее, что, как сказала блондинка, убрать меня пытались парни, которых подговорил Спигла, а указания он получил от Рокки. Но сам Рокка меня не знает, а значит, его предупредил кто-то из местных – Ли Сэм или, может быть, сама Беренис. Подкинув версию о причастности Рокки к федеральному преступлению – контрабанде, – она, возможно, думала, что наведет меня на мысль о том, что нарушения закона, о которых директору Бюро писала Марелла Торенсен, – это та самая контрабанда.
Может быть, малышка Беренис думает таким образом убедить меня, что именно Рокка и убрал Мареллу, которая грозила выдать весь его бизнес с контрабандой.
Теперь вы видите, если внимательно следите, какая она умная, эта дамочка.
Я в свое время встречал много дамочек и обнаружил, что некоторые из них начинают нервничать, когда что-то идет не так или какой-нибудь коп сует нос в их личные дела. Но с Беренис не так. Эта малышка крута, как пара айсбергов.
Смотрите сами. Дамочка замешана в убийстве, ей в любой момент могут предъявить обвинение. Найти мотив можно в том письме, которое Марелла написала своему мужу и которое я прочитал в спальне Беренис. Любой окружной прокурор привлек бы ее к ответственности за это письмо, и немало таких красоток отправились за решетку на основании гораздо меньших улик.
Но Беренис спокойна и ведет себя так, будто ее это никак не касается. Держится молодцом, выглядит на миллион долларов, но при этом всегда следует плану, который у нее в голове. Я таких дамочек уважаю, потому что они не выходят из себя и в любой момент готовы без предупреждения дать тебе хорошего пинка под зад.
Мне такие нравятся, в них есть что-то очень привлекательное. Мне нравится, как они ходят, и я могу сойти с ума от такой красотки, как Беренис, но мне все же хватает здравого смысла признать, что и у красоток могут быть мозги. И я обнаружил, что именно тихие, хладнокровные и вежливые способны в мгновение ока доставить неприятности окружающим.
Как-то раз я был в Мексике, преследовал одного даго, который ограбил почтовую карету в Аризоне. И вот сижу у него дома, жду, когда он появится, а его жена, такая приятная женщина, умная, вежливая, любезная, говорит, что была бы рада, если бы ее мужу кто-нибудь голову отрубил или упрятал его навечно под замок. Говорит, что каждое утро, когда просыпается, надеется, проснувшись, увидеть его мертвым.
И вот после таких признаний и милой улыбки она поднялась наверх приготовить мне постель, – мол, так ей понравилось, как я рассуждаю про жизнь и все прочее, что она сочла своим долгом позаботиться о госте.
И если бы я не увидел змею, которую она засунула мне в постель, прежде чем лег, играть бы мне сейчас на арфе в том месте, куда отправляются укушенные змеей детективы.
После таких глубоких мыслей я заканчиваю завязывать галстук и думаю попробовать сыграть по-хитрому.
Звоню вниз и прошу соединить меня с домом «мистера Ли Сэма» на Ноб-Хилл. К телефону подходит какой-то парень, по-моему слуга-китаец. Говорю ему, что я мистер Коушен и хотел бы перекинуться парой слов с мисс Ли Сэм. Он просит меня подождать, а через минуту возвращается и говорит, что соединяет меня с ней. Представляю, как она поднимает телефонную трубку из слоновой кости – я видел аппарат в ее спальне, и ее мозг работает со скоростью бензопилы, гадая, что я собираюсь ей сказать и что ей следует ответить. Слышу ее голос:
– Алло.
– Добрый вечер, – говорю я. – Надеюсь, вчера вечером вам не доставил больших неудобств поздний вызов в участок. Как вы себя чувствуете сегодня?
Она тихо смеется:
– Очень хорошо, спасибо, мистер Коушен. Между прочим, у меня мелькнула мысль, что просьба приехать на встречу с лейтенантом О’Халлораном была, как это у вас называется, уловкой. В любом случае, – продолжает она, – у вас появилась прекрасная возможность осмотреть мою спальню, не так ли? – Снова легкий смешок. Выдержки ей определенно не занимать.
– Что вы такое говорите? И откуда вы это знаете?
– Китайцы, мистер Коушен, люди очень тихие, а у моей личной горничной очень мягкая походка. Вы, конечно же, заметили маленькую комнату, примыкающую к моей спальне. Там нет двери, а вход завешен шелковой бахромой. Горничная была там, когда вы вошли в мою комнату, и даже немного испугалась.
Дамочка снова смеется.
– По ее словам, вас очень заинтересовало письмо, которое миссис Торенсен написала мужу.
– Оно определенно меня заинтересовало, – говорю я. – Полагаю, нам с вами стоило бы поговорить об этом письме. Вам ведь, наверное, не приходило в голову, что многие, включая окружного прокурора и, возможно, присяжных в судебном заседании по делу об убийстве, придут к заключению, что это письмо могло дать вам серьезный мотив желать смерти Мареллы Торенсен? Полагаю, вы очень хотели, чтобы эта дама исчезла, не так ли?
– Вы так думаете, мистер Коушен? Должна признать,
