XI

Тем вечером Эмиль вернулся в половине восьмого. Передав лошадь на попечение Айвара, он вошел в дом и окликнул сестру. Та уже лежала в постели. Эмиль спросил:

– Можешь выйти на минутку? Хочу поговорить с тобой кое о чем, пока Карл не вернулся.

Александра тут же встала и подошла к двери.

– А где он?

– По дороге нам встретились Лу и Оскар, сказали, что хотят с ним поговорить, и увезли с собой. Так ты выйдешь? – нетерпеливо спросил Эмиль.

– Да. Посиди, пока я одеваюсь.

Он рухнул на старую деревянную кушетку и подпер голову руками. Время пролетело незаметно, и когда Александра вышла, Эмиль с удивлением понял, что в гостиной уже темно. Это было к лучшему: куда проще говорить, не видя ясного, пытливого взгляда сестры, которая так прозорлива в одних отношениях и так слепа в других. Александра тоже радовалась темноте – ее глаза опухли от слез.

Эмиль вскочил и снова сел.

– Александра, – медленно проговорил он густым юношеским баритоном, – я не хочу осенью поступать в школу права. Позволь отложить это на год. Я хочу отдохнуть и осмотреться. Очень легко схватиться за дело, которое по-настоящему не любишь, и страшно трудно потом из него выйти. Мы говорили об этом с Линструмом.

– Я совершенно согласна, Эмиль. Только не уезжай в поисках земли. – Она положила руку брату на плечо. – Я хотела бы, чтобы этой зимой ты остался дома.

– А вот я совсем не хочу. Мне не сидится на месте – тянет сменить обстановку. Думаю поехать в Мехико: один из университетских товарищей руководит там электростанцией и написал, что может дать мне небольшую подработку. Как раз хватит на жизнь и будет время подумать, чем мне заниматься. Собираюсь уехать сразу после жатвы. Лу и Оскар, наверное, будут не в восторге.

– Наверное. – Александра присела рядом. – Они очень рассержены на меня, Эмиль. Мы поссорились. Сюда они больше не приедут.

– Из-за чего? – рассеянно спросил Эмиль, не заметив грусти в голосе сестры. Его воображению уже рисовалась беспечная жизнь в Мексике.

– Из-за Карла. Они боятся, что я выйду за него замуж, и тогда им не достанется часть моего имущества.

Пожав плечами, Эмиль пробормотал:

– Какая чепуха! Очень в их духе.

Александра отшатнулась.

– Почему же чепуха?

– Да ведь тебе и в голову не пришло бы. Вечно они суетятся по пустякам.

– Эмиль, – медленно произнесла Александра, – не стоит считать это само собой разумеющимся. Ты тоже полагаешь, что я не имею права изменить свою жизнь?

Он вгляделся в темный силуэт сестры. Они сидели совсем рядом, и казалось, Александра читает его мысли. Немного помолчав, Эмиль смущенно проговорил:

– Конечно же нет. Поступай как хочется. Я всегда на твоей стороне.

– И все же, если бы я вышла за Карла, ты счел бы это чуточку нелепым?

Эмиль поерзал, не зная, что ответить. Проблема представлялась ему надуманной.

– Вовсе нет. Удивился бы, конечно: не представляю, зачем тебе за него замуж. Но это не мое дело. Решай сама и уж точно не оглядывайся на братьев.

Александра вздохнула.

– Я надеялась, что ты хотя бы отчасти поймешь мое желание… Видно, слишком многого ожидала. Эмиль, мне всегда было очень одиноко. Помимо Мари Карл – мой единственный в жизни друг.

Имя, прозвучавшее из уст сестры, вернуло Эмиля к действительности. Смутившись, он взял ее за руку.

– Поступай как желаешь. Карл славный малый, мы с ним хорошо поладим. Честное слово, я не верю тому, что говорят о нем братья. Ты же их знаешь: не доверяют Карлу, потому что он умный. Когда ты разрешила мне поехать в колледж, они и на меня обиделись. Все время пытаются поддеть. На твоем месте я бы их вообще не слушал. Не бери в голову. Карл человек здравомыслящий, они его не запугают.

– Не знаю… Если они будут говорить с ним в том же тоне, что и со мной сегодня, он наверняка уедет.

Разговор смущал Эмиля все больше.

– Думаешь?.. А Мари заявила, что так нам всем и надо, если ты выйдешь за Карла.

– Правда? Благослови Господь ее сердечко! Уж она-то понимает… – Голос Александры дрогнул.

Эмиль принялся расшнуровывать гамаши.

– Почему бы тебе с ней не поговорить?.. А вот и Карл – слышишь стук копыт? Пойду-ка я наверх, разуюсь. Ужинать не буду – нас накормили на ярмарке.

Эмиль сбежал к себе с облегчением. Ему было немного стыдно за сестру, хотя он и не подал виду. Ее желание отчего-то казалось не вполне пристойным и в самом деле нелепым. В мире и без того довольно проблем, чтобы еще сорокалетние воображали, будто хотят пожениться. Впрочем, Александра недолго занимала его мысли: в тишине и темноте остался лишь один образ. Днем Эмиль видел Мари – она торговала сладостями на ярмарке. И зачем ей только вздумалось когда-то убежать с Фрэнком Шабата! Как она может теперь смеяться, работать, интересоваться жизнью? Почему ей все нравятся и отчего она выглядела довольной, когда вокруг прилавка со сладостями столпились молодые французы, чехи и даже сам отец Дюшен? Как ей может быть дело до кого-нибудь, кроме Эмиля? Почему в ее ласковом, игривом взгляде он никогда, никогда не находит того, что ищет?

Потом он принялся фантазировать, как вновь поймает взгляд Мари и увидит там заветное чувство. Каково это – быть ее любимым? Ведь она, по словам Александры, способна отдаться чувству целиком… Так Эмиль мечтал часами, словно в трансе. Его душа покинула тело и унеслась через поля к Мари Шабата.

На танцах в университете девушки часто с восхищением смотрели на высокого, молодого, красивого шведа, который, прислонившись к стене со сложенными на груди руками, хмуро созерцал пол или потолок. И все же они побаивались: слишком уж безупречным, задумчивым и серьезным он выглядел для веселой болтовни. Было в нем что-то странное. Студенческое братство гордилось своими танцами, поэтому время от времени Эмиль, верный долгу, танцевал весь вечер напролет. Однако стоя у стены или кружась в танце, он всегда думал только о Мари Шабата. И теперь чувство, зревшее на протяжении двух лет, грозило бурей.

XII

Александра зажигала лампу, когда в гостиную вошел Карл. Поправив абажур, она взглянула на друга и отметила, как устало поникли его острые плечи. Под темными глазами на бледном лице легли синеватые тени. Его гнев выгорел дотла, оставив по себе лишь дурноту и отвращение.

– Ты виделся с Лу и Оскаром? – спросила Александра.

– Да, – ответил Карл, избегая смотреть ей в