IX

Как-то в воскресенье, через месяц после своего приезда, Карл отправился с Эмилем на католическую ярмарку, устроенную в подвале французской церкви, и провел там почти весь день – болтал с Мари Шабата, стоявшей за прилавком, гулял по усыпанному гравием склону напротив церкви, где молодые французы соревновались в прыжках, борьбе и метании диска. Некоторые явились прямиком с воскресного тренировочного матча, не сняв белой бейсбольной формы. Питчером в команде Сент-Аньеса играл Амадей – лучший друг Эмиля, чью свадьбу недавно праздновали всей деревней. Он был на год младше Эмиля, ниже ростом и внешне намного моложе – ладный, стройный и подвижный, с чистой кожей и сверкающей белозубой улыбкой. В округе он славился как искусный и отважный бейсболист. Через две недели сентаньесцам предстояло сразиться с командой Гастингса, и на неотразимые подачи Амадея возлагали большие надежды. Казалось, в каждый мяч он вкладывает весь свой вес, пусть и небольшой.

– В университете тебя точно взяли бы в батарею, Мади, – заметил Эмиль, когда друзья возвращались с поля в церковь. – Теперь ты подаешь лучше, чем весной.

Амадей ухмыльнулся.

– Ну еще бы! Женатому мужчине незачем терять голову. – Он хлопнул друга по спине. – Ах, Эмиль, женись поскорее – лучше ничего и быть не может!

– Как я женюсь, когда у меня и девушки на примете нет? – рассмеялся Эмиль.

Амадей взял его под руку.

– Глупости! Многие девушки за тебя пойдут. Тебе нужна хорошенькая француженка – она будет всегда веселая и станет о тебе заботиться. Гляди. – И он принялся загибать пальцы: – Северина, Альфосена, Жозефина, Экторина, Луиза, Мальвина – я бы во всякую влюбился! Почему бы не приударить за одной из них? Ты что же, зазнался? Ни разу не встречал человека, у которого к двадцати двум не было бы подружки. Может, ты в священники метишь? Вот уж что не для меня! – Амадей горделиво расправил плечи. – Я помогу церкви, наплодив много хороших католиков!

Эмиль похлопал его по плечу.

– Ну и разболтался же ты, Мади. Любите вы, французы, хвастать.

Однако Амадей горел пылом новобрачного и не собирался легко отступать.

– Скажи честно и откровенно, Эмиль, неужели тебя совсем не привлекают девушки? А может, есть в Линкольне какая-нибудь знатная юная леди, – он томно помахал рукой перед лицом, изображая веер бессердечной красавицы, – у которой ты оставил свое сердце? В этом все дело?

– Может быть, – ответил Эмиль без тени чувства.

– Ба! – с возмущением воскликнул Амадей. – Я велю француженкам держаться от тебя подальше. У тебя там камень. – И он пихнул приятеля в грудь.

Когда друзья дошли до церкви, Амадей, раззадоренный успехом на бейсбольном поле, вызвал Эмиля на соревнование в прыжках, хотя понимал, что проиграет. Они потуже подпоясались, а Рауль Марсель (тенор в хоре, любимец отца Дюшена) и Жан Бордело натянули перед ними веревку. Собравшиеся вокруг молодые французы подбадривали соперников криками и сами слегка подпрыгивали, словно пытаясь придать им ускорение. На пяти футах пяти дюймах Эмиль сдался, заявив, что боится растерять аппетит перед ужином.

Анжелика, хорошенькая молодая жена Амадея, с ангельски белой кожей и золотыми кудрями, заявила, гордо вскинув голову:

– Мади мог бы прыгнуть гораздо выше тебя, будь он с тобой одного роста. К тому же он намного грациознее – порхает, как птичка, а ты пыхтишь изо всех сил.

– Ах вот как! – воскликнул Эмиль, поймал ее и поцеловал прямо в сочные губы. – Видишь, Мади даже не может отобрать у меня свою жену. Хоть сейчас могу тебя унести, а он будет сидеть и плакать. Вот увидишь, как я пыхчу!

Со смехом он подхватил Анжелику на руки и принялся бегать вокруг площадки. Лишь когда в полумраке дверного проема сверкнули тигриные глаза Мари Шабата, похититель вручил растрепанную ношу Амадею.

– Возвращайся к своему грациозному муженьку, мне недостанет жестокости тебя отобрать.

Прижавшись всем телом к мужу, Анжелика состроила гримаску. Эмиля позабавило, как она подчеркивает свое право на Амадея, а тот поддается, ничуть не смущаясь. Эмиль был счастлив за друга – его радовало зрелище здоровой и беззаботной взаимной любви.

Они с Амадеем крепко дружили с двенадцати лет, вместе проказничали, боролись, скакали верхом. Что ни праздник, их всегда видели гуляющими рука об руку. Оттого Эмилю было особенно странно скрывать в отчаянии то самое чувство, которым Амадей, напротив, счастлив и горд. Это напоминало опыты Александры с кукурузой: зерна одного початка, посеянные по весне, бодро пробились навстречу солнцу и потянулись к будущему, а зерна другого, выросшего рядом с первым, сгнили под землей, и никто не знал почему.

X

Пока Эмиль с Карлом развлекались на ярмарке, Александра наводила порядок в счетных книгах, которыми в последнее время пренебрегала. Она уже заканчивала подсчеты, когда за окном раздался стук колес и на тропинке показались старшие братья Бергсоны. На протяжении четырех недель, прошедших с приезда Карла, те избегали сестру, и по их суровой, скованной манере Александра сразу поняла, что они приехали по делу.

Оскар сел, а Лу остался стоять у окна, сложив руки за спиной.

– Ты одна? – спросил он, бросив взгляд в направлении кабинета.

– Да, Карл и Эмиль на католической ярмарке.

Некоторое время братья молчали. Наконец Лу безо всякого вступления спросил:

– Когда он намерен уехать?

– Не знаю, Лу, надеюсь, еще не скоро, – произнесла Александра спокойным, размеренным тоном, который так часто выводил братьев из себя, создавая ощущение, будто она ставит себя выше их.

Оскар с ноткой угрозы в голосе заявил:

– Мы подумали, что должны тебя предупредить: пошли разговоры.

– О чем?

Оскар встретил взгляд сестры равнодушно.

– О том, что ты слишком долго держишь его у себя. Нехорошо мужчине столько времени оставаться в гостях у женщины. Люди думают, что он заморочил тебе голову.

Александра решительно захлопнула счетную книгу и серьезно предостерегла:

– Мальчики, давайте остановимся. Этот разговор ни к чему не приведет. В таком вопросе я не приму ничьих советов. Вы, конечно, желаете добра, однако не должны отвечать за меня в таких делах. Если мы продолжим, это лишь испортит нам всем настроение.

Лу резко обернулся.

– Ты бы о семье хоть немного подумала! Выставляешь нас на посмешище!

– Каким образом?

– Пошли разговоры о том, что ты хочешь выйти за него замуж.

– И что же в этом смешного?

Лу и Оскар обменялись возмущенными взглядами.

– Александра! Разве ты не понимаешь, что этот неудачник нацелился на твои деньги? Хочет удобно устроиться!

– А если я хочу его удобно устроить? Кого, кроме меня, это касается?

– Ты не понимаешь,