Она прислонила велосипед к стене гостиницы. Гравий захрустел под ее ногами, и она вошла в ресторан. Месье Ивон, уже вспотевший за своими кастрюлями и сковородками, прокричал ей из кухни дежурное меню. Она поспешно протерла грифельную доску мокрой губкой, сожалея, что не может сделать то же самое с этой чертовой тетрадью.
35
Полетта открыла глаза.
Теперь каждое утро рядом с больничной койкой ее ожидал месье Жорж, улыбающийся и чисто выбритый. Иногда она держала глаза закрытыми чуть дольше, чтобы насладиться запахом его одеколона, который смешивался с теплым и успокаивающим ароматом свежих круассанов, которые старик приносил из булочной.
– Вы хорошо спали? – спросил он, нежно обнимая ее ласковыми глазами.
– Как младенец! – ответила она, прикрывая платочком свою ночь, полную бессонницы и кошмаров.
Затем, как обычно, он почитал газету, стараясь выбирать только те заголовки, которые могли ее позабавить. Потом рассказал ей о последних проделках Ипполита и Леона, немного путаясь в деталях, которые он узнал накануне от Жюльетты. Та каждый вечер красочно описывала ему события, происходящие в гостинице. Месье Жорж, который проводил в больнице больше времени, чем у месье Ивона, в ответ с воодушевлением докладывал ей о состоянии здоровья мадам Полетты. По его словам, она полна сил и уже совсем скоро вернется к ним.
Каждый день они гуляли в больничном саду. Осень шла своим чередом, окрашивая листья деревьев и освежая воздух. Держась за руку месье Жоржа, Полетта радовалась этим прогулкам, как радуются хорошим новостям, которых уже давно не ждали, ее ободряло присутствие старика рядом с нею. Временами она сдерживала себя, чтобы не закричать от восторга, не начать обнимать деревья и не запеть во весь голос о своей вновь обретенной вере во вселенную. Она наслаждалась быстрым бегом облаков, песней ветра в листве и каплями дождя, которые иногда заставали их врасплох во время прогулки. Ей нравилась их свежесть на щеках, так же как нравились неуклюжие движения месье Жоржа, когда он сражался со своим зонтиком, а ветер трепал его седые волосы. Как же много они смеялись вместе! Иногда Полетта притворялась, что у нее плохое настроение, – просто так, чтобы напомнить о себе прежней. Но это было нелегко, потому что у него всегда находились нужные слова, которые помогали отстраниться от всего, что могло омрачить ее повседневную жизнь.
Когда он смотрел на нее своими большими ясными глазами – кто сказал, что голубой цвет холодный? – Полетта чувствовала, как по ее позвоночнику ползет целая колония муравьев. Когда она ждала его появления, прислушиваясь к шагам в коридоре, бабочки у нее в животе устраивали такой безумный танец, что ее сердце в любой момент могло не выдержать. По иронии судьбы это умирающее тело, которое неслось навстречу своей гибели, было тем же самым телом, которое ликовало от радости и энергии, переполняющей каждую его клеточку. Словно на закате жизни оно испытало прилив жизненных сил, от которого не только размножались вредоносные клетки, но и кружилась голова в присутствии месье Жоржа. Глубоко внутри Полетты разыгрывалась яростная битва. Армия зла, готовая на все, чтобы погубить ее, столкнулась с неожиданными силами любви. Какой же там, должно быть, бардак! Она чувствовала, что каждое ласковое прикосновение месье Жоржа, каждая минута, проведенная с ним, были дополнительным оружием в борьбе с этим злобным крабом.
Она не помнила, чтобы когда-нибудь была так счастлива. Какая ирония судьбы, что самые счастливые дни ее жизни проходят на больничной койке! Был один мужчина, из-за которого ее сердце трепетало в юности. Это была любовь, разрушенная ее властным отцом, посчитавшим, что он сам вправе принимать решения относительно ее личной жизни. Это была наивная и хрупкая любовь с оттенком христианской вины и неискушенности. Что-то вроде небольшого сквозняка по сравнению с тем цунами чувств, которое вот уже месяц захлестывало ее рядом с этим пожилым мужчиной. Такого взрыва эмоций она еще никогда не испытывала.
Время от времени месье Жорж просил разрешения забрать Полетту из больницы, чтобы сходить в парикмахерскую или посидеть в кафе. Эти выходы в город были желанным отдыхом от тяжелых больничных будней. Началось лечение, уколы, а затем и облучение. Эти процедуры оставляли Полетту без сил – оглушенной, потерянной, недвижимой. В такие моменты она замыкалась в себе, погружаясь в тягостное молчание. Тогда месье Жорж притворялся, что у него назначена встреча в гостинице или скачки, которые нельзя пропустить, и, поцеловав бледный лоб своей подруги, исчезал. После чего он тайком проводил ночь за ее дверью, с тревогой наблюдая через стекло за ее хрупким сном. Медсестры заботились о нем так же, как он заботился о Полетте, предлагали ему отдохнуть в соседней палате и успокаивали его как могли.
Сегодня днем в маленькой скромной палате месье Жорж включил радио. Полетта, сидя в своей кровати, удивленно подняла бровь.
– Месье Ивон приготовил для вас небольшой сюрприз, – сказал он. – Он извиняется, что не смог прийти сегодня, но он думает о вас.
Он покрутил ручку на небольшом приемнике, чтобы настроить его на нужную волну, которую хозяин гостиницы записал для него на листочке. Потом глянул на часы.
– Осталось три минуты.
Полетта вздохнула. Она ненавидела крикливую рекламу и перевозбужденные голоса ведущих. Послышалась знакомая старинная заставка.
– Радио Chérie FM, сейчас четыре часа пополудни. Мы начинаем нашу музыкальную программу с заявки месье Ивона, который посвящает следующую композицию мадам Полетте.
Она навострила уши.
– Посмотри… Солнце встает…
Послышалась знакомая мелодия. Полетта вдруг разразилась звонким заразительным смехом, который сотрясал все ее тело. Она начала подпевать своим слабым голоском:
– Ничего не нужно, нужна лишь ты-ы-ы…
Месье Жорж, удивленный мотивами диско, заполнившими вдруг комнату, с любопытством смотрел на нее. Полетта продолжала со всем пылом, на который была способна:
– Как осень любит красный цве-е-ет…
В дверь заглянула медсестра. В замешательстве она смотрела, как мадам Полетта встала с кровати и прибавила громкость радио. Затем она подошла к месье Жоржу и взяла его за руку, признаваясь в любви:
– Знаешь, ведь любо-о-овь, она похожа на Верону-у-у…
Месье Жорж с готовностью откликнулся на ее признание, и оба закружились в танце. Они сделали несколько ритмичных шагов вокруг кровати, Полетта кружилась, подчиняясь умелым движениям месье Жоржа. Она ступала нога в ногу со своим партнером, то и дело подпрыгивая между взрывами смеха. Медсестра с умилением смотрела на двух голубков. Вскоре восторженный хор медсестер, привлеченный музыкой, подпевал мадам Полетте:
– Ничего не нужно, нужна лишь ты-ы-ы…
Персонал больницы с радостью воспользовался этой передышкой, которая превратила больничный коридор в некое подобие школьной дискотеки. Старушка рассмеялась еще громче, радуясь тому, что месье Ивон опять добился успеха: заставил призраков замолчать и скрасил ее день.
Ночь постепенно опустилась на общее хорошее настроение. Месье Жорж, у которого был неисчерпаемый запас сладостей, решил разбавить грустный поднос с едой, поданный Полетте, свежими миндальными пирожными. Потом он достал и положил на кровать маленький ноутбук, который ему одолжил Паоло. Молодой зеленщик записал на него фильмы для мадам Полетты. Романтические комедии и приключения соседствовали в нем с последними блокбастерами.
Месье Жорж пробежался пальцами по клавиатуре, затем вернулся и сел рядом. Он нежно взял Полетту за руку, и титры залили комнату мягким розоватым цветом.
На экране появился знакомый силуэт Манхэттена. Полетта украдкой взглянула на месье Жоржа. Его глаза сияли, он был заворожен видом любимого квартала режиссера. Старик не приветствовал, когда его прерывали во время просмотра, но Полетта не выдержала и воскликнула:
– Какой город!
Месье Жорж кивнул, не отрываясь от экрана. Полетта уже некоторое время размышляла о том, как заставить его рассказать о своем прошлом, не открывая, что она знает гораздо больше, чем он может
