– Когда как, – наконец ответил парень, когда мы уже подошли к полицейскому посту.

Полицейский в своей будке пристально смотрел на нас с Такэо.

– А мы и зонтики не взяли, – заметил парень.

– Ничего, дождик совсем слабый, – ответила я.

Когда мы миновали полицейский пост, я спросила:

– Слушай, а почему ты трубку не берешь?

Такэо промолчал.

– Ты меня ненавидишь?

Снова молчание.

– Мы что, поссорились?..

Такэо сделал едва заметное движение головой. Я так и не поняла, покачал он ею или кивнул.

Сама не знаю почему, но я вдруг подумала, что все-таки люблю его, хотя с тех пор, как парень не отвечал мои звонки, я старалась об этом не думать. Мне подумалось, что я как влюбленая дура. Подумалось, что даже само это чувство какое-то дурацкое.

– Пожалуйста, не игнорируй мои звонки.

Такэо по-прежнему молчал.

– Такэо, я люблю тебя!

Парень продолжал хранить молчание.

– Ты больше не хочешь быть со мной?

Он снова ничего не ответил.

Мы дошли до банка. Улицы были безлюдны, но в здании оказалось полно народу. Мы встали в очередь, и я замолчала. Такэо стоял, глядя прямо перед собой. Наконец подошла наша очередь, и мы оба неловко встали перед автоматом.

– Нажмешь? – тихо спросила я, и парень кивнул.

Такэо нажимал нужные кнопки гораздо проворнее, чем я ожидала. Я пристально смотрела на его пальцы. Они оказались тонкими и красивыми. Особенно меня привлекал поврежденный мизинец правой руки.

Когда мы закончили с оплатой и вышли из банка, дождь усилился.

– Настоящий ливень, – пробормотала я, а Такэо поднял глаза к небу.

– А нельзя ли что-нибудь с этим сделать? – сказала я, глядя куда-то в район приподнятого подбородка Такэо. Парень снова промолчал.

«Даже запасы нефти не безграничны, – подумалось мне. – А уж запасы моей любви – и подавно, особенно если ты так и будешь отмалчиваться».

Какое-то время мы просто смотрели за дождь, спрятавшись под козырьком здания банка. К дождю добавился еще и сильный ветер.

– И все-таки я никак не могу доверять людям, – отрывисто сказал Такэо. Он пошевелил поврежденным мизинцем. – Потому что… потом происходит вот это. – Парень сразу же снова спрятал обрубленный палец.

– Вот не нужно меня сравнивать с тем твоим одноклассником, – невольно рассердилась я.

– Да я и не сравниваю, – Такэо опустил голову.

– Так в чем дело тогда?

– Люди… пугают, – медленно произнес он.

После этих слов тот страх, что преследовал меня всю эту неделю, вдруг разом вырвался наружу. «Конечно, пугают! Я тоже боюсь. Боюсь тебя. Боюсь ждать. Боюсь шефа, и Масаё тоже, и Сакико, и Тадокоро, и даже «великого журавля». Еще больше я боюсь себя самой. Это же естественно!» – хотела сказать ему я, но так и не сказала. Уверена, тот страх, что чувствует Такэо, совсем не такой, как мой.

Дождь никак не утихал, но я все равно вышла из нашего укрытия. Я даже подумала, что неплохо бы как-нибудь избавиться от моих чувств к Такэо. Мне начало казаться, что моя любовь только ранит его. Это было даже хуже, чем терпеть боль самой. Мне стало смешно оттого, что сейчас мою голову посещают такие добродетельные мысли.

Дождь хлестал все сильнее. Холодные струи затекали за шиворот. Чтобы вода не заливала глаза, я начала щуриться. Все вокруг расплывалось.

Я вдруг заметила, что Такэо шагает рядом со мной. Он шел сбоку, подстраиваясь под мою скорость.

– Прости, – извинилась я. Парень сделал озадаченное лицо.

– Почему вы извиняетесь?

– Потому что все-таки люблю тебя.

Такэо вдруг обнял меня. Мало было дождя, так теперь на меня лилась вода и с одежды прильнувшего ко мне парня, так что я вымокла до нитки. Объятия Такэо были крепкими. Я ответила таким же крепким объятьем. Я подумала, что наши чувства совершенно не похожи и очень далеки друг от друга. От мыслей об этих различиях у меня закружилась голова.

Дождь снова усилился. Загрохотал гром. Мы с Такэо молча обнимали друг друга. В небе сверкали электрические разряды. Потом раздался раскат грома и где-то недалеко от нас ударила молния. Мы отпустили друг друга и теперь шагали рядом, протянув друг к другу руки и почти соприкасаясь кончиками пальцев.

Мы переодевались, параллельно выслушивая нотации Масаё. Такэо достались джинсы и рубашка господина Накано, я же взяла одно из продававшихся у нас тонких платьев, стоимость которого составляла всего пятьсот иен.

Дождь вскоре закончился.

– Слышала, молния ударила в сосну на территории храма, – поведала Масаё, широко раскрыв глаза от удивления.

Скоро в магазин вернулся шеф.

– Ох, ну и ливень! – сказал он, глядя на меня.

– Не надо на меня смотреть, – попросила я. Господин Накано рассмеялся.

– А тебе идет. Может, купишь? Я сделаю скидку.

Такэо вышел на улицу отжать свои насквозь промокшие штаны. Услышав его возглас, мы все вместе посмотрели на парня. Он как раз вытаскивал из кармана брюк нечто квадратное размером с половину плитки шоколада.

– Карточка, – еле слышно произнес Такэо, вернувшись в магазин.

Карта, которую мы использовали для оплаты в банке, набухла от воды и выглядела просто ужасно.

– Ах ты ж! – хлопнул ладонью по лбу шеф.

– Простите, – извинился Такэо, глядя на начальника снизу вверх.

– Простите, – извинилась и я.

– Вы что, помирились? – спросил господин Накано, глядя куда-то между мной и Такэо.

– Да так, – хором ответили мы.

– Разве вы не поссорились? – снова задал вопрос шеф.

– Вот дурак-то. Они тебе что, младшеклассники какие-нибудь, чтобы ссориться? – энергично ответила ему Масаё. Мы с Такэо неопределенно покивали.

– Я куплю это платье, – сказала я, обращаясь к начальнику.

Такэо отошел от меня и отправился в дальнюю комнату. «Больше не буду ему звонить, – подумала я. – Даже если наши отношения – вот так и закончатся».

Впрочем, я знала, что думаю так только сейчас – завтра наверняка опять ему позвоню.

– Тогда уступлю за триста иен, – решил господин Накано.

Я достала из кошелька монетки по сто иен и положила их в раскрытую ладонь шефа. Передавая монетки, я вспомнила, как раскрылась и закрылась его ладонь, когда Мао вложил в нее пачку десятитысячных купюр.

Стоило подумать, что придется до конца жизни беспокоиться, бояться и стоять с рассеянным видом, мне стало настолько тяжело, что захотелось прямо сейчас растянуться на земле и уснуть. Но я все равно люблю Такэо. Все так же рассеянно я подумала, что, если все время думать о любимом, рано или поздно разум погружается в пустоту.

Продрогшее под дождем тело внезапно охватил жар, и надо было бы, наверное, как-то об этом сказать, но как именно это сделать, я не знала, а потому просто теребила старую розовую кисточку на поясе платья.