Глава 9

Господина Накано постигла неудача.

Нет, не в торговле – в отношениях с женщиной.

– Да говорю же, хочу прицепиться к Курусу и съездить в Бостон, – внезапно заявил шеф, и мы с Масаё подняли головы.

Сестра шефа долго не могла отойти от проведенной в прошлом месяце выставки авторских кукол, все болтала о ней без умолку, и только сейчас наконец немного успокоилась.

– Маловато кукол получилось, – посетовала женщина, хотя экспонатов на выставке вполне себе хватало. Там было много настолько хорошо сделанных кукол, что качество работы было очевидно даже для меня, хотя в куклах я абсолютно ничего не понимаю.

– А вы, оказывается, умеете делать красивые куклы, – заметил Такэо.

– Как-то ты в последнее время слишком уж осмелел, – с улыбкой пожурил парня начальник, а я даже не улыбнулась, сохраняя хмурое выражение лица.

С того дня, когда мы с Такэо обнимались, слушая раскаты грома, прошло уже больше месяца, а наши отношения ничуть не прояснились.

Масаё увлеклась французской вышивкой. Теперь она, используя разные виды стежков, вышивает подушечки вроде тех, что раньше лежали на креслах в домах степенных старушек с аккуратно убранными седыми волосами, украшая их разнообразными сюжетами вроде девочки с собачкой или играющего на флейте мальчика в коротких штанишках.

– А для чего вам такие подушки? – спросила я, и сестра шефа после некоторых раздумий ответила:

– Ни для чего. Это просто мой способ восстановиться.

По словам Масаё, она вложила так много сил в создание своих кукол, что чувствовала себя так, будто лишилась души. В такие моменты, как объяснила женщина, ей требуется какая-нибудь монотонная работа, причем – максимально сложная и муторная.

– Выглядит интересно, – сказала я, наблюдая за ее руками, и Масаё терпеливо объяснила мне основы вышивки.

– Из этого получится отличная салфетка, – заметила сестра шефа. Я как раз вышивала разные грибы на квадратном кусочке ткани. Один я решила украсить горошинками, второй – клеткой, а третий – вышить гладью.

– И на что тебе этот Бостон? Что ты там делать-то будешь? – Спросила у брата Масаё, уверенно двигая вышивальной иглой. И тут же «добила» мужчину: – Да и вообще, у тебя деньги-то есть на такое путешествие?

– Есть, – заявил шеф и начал насвистывать. Это был мотив Rhapsody in Blue. [37]

– А чего ты радостный-то такой? – не поняла женщина, и господин Накано, перестав насвистывать, ответил:

– Так это же американская мелодия!

– Поступило интересное предложение? – предположил Такэо. Он каким-то образом успел войти незамеченным со стороны двора. Стоило мне услышать его голос, как руки покрылись мурашками. Видимо, у меня уже выработался условный рефлекс.

– Точно! Ох, Такэ, только ты меня и понимаешь… – каким-то насмешливым тоном сказал шеф. От сокращения «Такэ» у парня нервно дернулось колено. Мы оба не слишком коммуникабельны, зато тело у обоих отличается странной чувствительностью. Думая, что от этого сходства никакого толку нет, я продолжила расшивать шляпку гриба клеточкой.

– Курусу говорит, что там обнаружилась настоящая сокровищница вещей в американском колониальном стиле, – поведал господин Накано, обращаясь к сестре, но Масаё, сосредоточенно склонившаяся над своим творением, даже не посмотрела на него.

– Курусу? А не слишком ли он подозрительный человек? – какое-то время спустя все-таки отреагировала женщина. Она перевернула ткань, закрепила нитку французским узелком и ловко обрезала ее. Мне нравится, как она это делает. Ножницы она держит так, словно прячет в ладонях маленькое животное.

– Да ничего «подозрительного», – возразил шеф, нажимая на кнопку, расположеннную справа от кассового аппарата. Послышался легкий щелчок, и из стола выдвинулся ящик. Взяв оттуда две десятитысячных банкноты и спокойно переложив их себе в карман, мужчина спросил: – Между прочим, сестренка, а когда это ты научилась так мастерски делать кукол?

– Всегда умела, – ответила Масаё раздраженно, но потом на ее лице появилась легкая улыбка.

– Нет, серьезно, в этот раз я был в полном восторге!

– Не подлизывайся, это тебе все равно ничего не даст, – сказала Масаё, немного расплетая край вышивки и вытягивая из нее две тонких ниточки. Комплимент действительно ничего шефу не дал, но зато женщина перестала ворчать.

Как-то раз господин Накано признался, что с сестрой сладить очень легко – и только что я убедилась в его правоте. Однако такая простота в общении никак не делала из самой Масаё простушку.

Несколько минут мы с Масаё молча вышивали. Я буквально спиной чувствовала, что Такэо ушел. Стоит мне заметить его присутствие, как нас словно связывают слабые электрические разряды, и в той части моего тела, которая обращена в его сторону, начинает покалывать. Когда парень вышел и тут же открыл заднюю дверь, в центре спины меня будто потянули за невидимую нить, а когда Такэо закрывал дверь черного хода, эту нить словно резко обрезали.

– Ой, ладно, хватит, – я положила вышивку на колени и потянулась.

– Ой, ладно, хватит, – повторила Масаё тем же тоном.

– Ну не надо меня пародировать, пожалуйста, – попросила я, на что женщина только рассмеялась:

– А что поделать, если я тоже так подумала! – Сестра шефа надула губы.

– Ой, да сейчас весь мир такой, – ответила я, точно так же надув губы.

Шеф, глядя на меня, рассмеялся каким-то пустым смехом.

– А ты что, еще здесь? – с деланным удивлением сказала Масаё.

– Все-все, ухожу, уже ухожу. Могу хоть в Бостон уехать или еще куда, – странно визгливым тоном сказал господин Накано и вышел.

– Представляешь, у него опять какая-то подружка появилась, – словно не утерпев, поведала мне Масаё, как только со двора послышался рев двигателя.

– Так Курусу – женщина? – удивилась я, но собеседница отрицательно покачала головой.

– Да нет же, Курусу – старый дед. Дамочку вроде как зовут Румико. Может показаться, что она торгует каким-нибудь алкоголем, но нет – оказывается, подруга Сакико. Кстати, коллега по цеху – она недавно открыла собственный магазинчик, – по секрету рассказала женщина.

– Тогда получается, что Сакико… – начала я, вспоминая лицо этой женщины. В памяти возникло лицо, похожее на плавающую на поверхности воды красивую маску. – А сама-то Сакико об этом знает?

– Похоже на то.

– Кошмар какой!

– Харуо, на самом деле, не слишком умный.

– Но это уже прямо слишком глупо…

– Только мне об этом не сам Харуо рассказал, – продолжила Масаё. – Уж на такое даже ему бы глупости не хватило.

– Тогда откуда вы это знаете?

– Румико рассказала, – пояснила женщина, помрачнев, а потом выпалила, даже не переведя дыхание: – Вот потому он и дурак, что ведет двойную игру… Хотя, учитывая жену, пожалуй, вообще тройную… В общем, представь, что три лошади бегут рядом, и одна из них рассказывает другой все о ходе скачек – примерно на такую лошадь Харуо