— Я в порядке, — повторила Эверли в сотый раз с момента, когда вышла из здания больницы. — Нет никакой необходимости готовить для меня, Глория. Честное слово.

Медсестра сказала, что это всего лишь небольшое растяжение. Покой и холодный компресс — и через неделю, максимум две, Эверли будет как новенькая. При условии, что не станет снимать шину и напрягать руку.

— Просто мы за тебя волнуемся, — сказал Фрэнк, поворачивая на Джунипер-лейн. — Ты в доме совсем одна, и в такое время года…

— Знаете, — съехидничала она, — у себя в квартире я тоже одна в это время года. Разница не так уж и велика, правда?

— Еще хуже, — проворчал он. — Разве тебе не одиноко?

Эверли не сдержала недоверчивый смешок. Эти двое оказались даже хуже бабушки Дэнжерфилд — той еще наседки. Это было мило, но совершенно излишне.

— У меня есть друзья, Фрэнк.

— Настоящие друзья? — продолжил докапываться он. — Не те, с которыми видишься раз в месяц за кофе?

Должно быть, Эверли слишком затянула с ответом, потому что Глория громко цокнула языком.

— Эверли…

— Они… Мы часто заняты, — заметила Эверли. — У нас всех обычно очень много дел.

Все ее друзья были или в браке, или в длительных отношениях, у многих уже появились дети. Встречи были уже не спонтанными, как раньше: они тщательно планировались за недели, если не месяцы. Но Эверли все понимала. Так бывает. А что насчет нее? Спокойная жизнь, не на что жаловаться. Есть крыша над головой, любимая работа… Ее все устраивало. Только иногда, в подавленном, меланхоличном настроении, которое с неприятной закономерностью подкрадывалось к ней в праздники, день рождения и значимые даты, она мечтала о большем. И по мере того как страницы календаря сменяли одна другую — с каждым годом будто бы быстрее, — эта тоска по чему-то неопределенному все возрастала.

Эверли знала, что если и есть решение, то оно заключается в одном: решиться и что-то изменить в своей жизни. Но обычно ее действительно все устраивало. И оставаться в этом состоянии было просто. Безопасно. А вот перемены…

— Ты работаешь из дома. Ты можешь умереть у себя в квартире, и разве кто-то об этом узнает?

— Глория! — Фрэнк, сидевший за рулем, метнул в жену полный ужаса взгляд. Эверли была уверена, что у нее было такое же выражение лица.

— Какой бы жуткой ни была эта мысль, это правда. — Глория скрестила руки на груди. — Тело Эверли будет разлагаться в ее квартире бог знает сколько, прежде чем кому-нибудь придет в голову ее искать!

— Друзья проверят, все ли со мной в порядке. — Она в этом была уверена. Может, через пару дней, но в конце концов кто-нибудь придет. Она нахмурилась. Уверена на девяносто процентов.

Глория фыркнула.

— А если ты заболеешь, кто хотя бы принесет тебе суп?

Суп? Эверли пожала плечами.

— Да я просто закажу доставку до двери.

На это Фрэнк усмехнулся:

— То есть чтобы доехать до больницы, ты бы просто вызвала такси? Уверен, тебе нужен кто-то, кто отвезет тебя к врачу.

Эверли промолчала, и Фрэнк застонал:

— Я же пошутил, Эверли! Такси? Серьезно?

— Клянусь, — с нажимом сказала она, — я вполне способна позаботиться о…

Глория ахнула, и хорошо, что Эверли была пристегнута, потому что Фрэнк ударил по тормозам.

— Боже, женщина! — Он принялся отдуваться, костяшки пальцев, сжимавших руль, побелели. — Ты не могла просто… Ох. Боже.

У Эверли перехватило дыхание.

Дом бабушки Дэнжерфилд, показавшийся в конце улицы, был украшен таким количеством гирлянд, что освещением мог бы посоперничать со взлетно-посадочной полосой. Кто-то подхватил работу, которую Эверли не закончила. Большие разноцветные лампочки, хранившиеся на чердаке, были развешены по всей крутой двускатной крыше, а похожая на сосульки гирлянда, которую Эверли прежде не видела, свисала с крыльца.

Ну точно пряничный домик.

— Это рождественское чудо, — пробормотала Глория, и Эверли пришлось рассмеяться, потому что в противном случае следовало бы расплакаться. И она действительно могла разреветься.

Это не было рождественским чудом. Эверли верила в него не больше, чем в судьбу или неслучайные случайности — как бы Гриффин Брэнтли это ни называл. Но она верила в доброту людей, и это… Это было чудеснее любой сказки.

— Большое спасибо, что подвезли меня. — Эверли распахнула дверцу машины и выскочила, прежде чем Фрэнк успел припарковаться. — Доброй ночи вам обоим!

Эверли помчалась по дорожке и, перепрыгивая через ступеньку, взбежала на крыльцо. Ее сердце бешено колотилось, когда она оказалась у входной двери. У входной двери, к которой прикрепили записку — прямо над ручкой, не пропустишь. Косым почерком было выведено:

Эверли,

держись подальше от неприятностей!

XX

Глава 3

Миллер заметил ее первым и с кривой улыбкой поприветствовал из-за открытых ворот пожарной части.

— Дэнжерфилд! — Он перебросил через плечо полотенце, которым вытирал бампер ярко-красной пожарной машины. — Что привело тебя к нам в это прекрасное утро?

Озираясь в надежде увидеть одного конкретного пожарного, Эверли приподняла руку с висящей на ней плетеной корзиной.

— Вообще, я принесла печенье. И эта порция не горелая. Честное слово.

Миллер взял корзину и, заглянув внутрь, вытащил овсяную печенюшку с изюмом, которую тотчас сунул в рот.

— Несколько угольков еще никому не повредило. — Крошки посыпались на его куртку и на пол. — Про нас же не просто так говорят, что мы привыкли к полной прожарке.

С набитым ртом слово «прожарка» прозвучало как «профавка», и Эверли пришлось сдерживать улыбку.

— Печенье? — Коренастый мужчина с кудрявыми светлыми волосами высунулся из-за пожарной машины. — Кто-то что-то сказал про печенье?

Миллер указал на Эверли большим пальцем.

— Дэнжерфилд принесла нам хлеб насущный.

Она помахала рукой.

— Привет. Я Эверли.

Мужчина расплылся в широкой улыбке:

— Значит, ты та самая знаменитая Проблема, о которой я столько слышал?

Знаменитая? Ну конечно. Кажется, он пропустил слово «печально»: печально знаменитая.

— Ха, — усмехнулся он, его взгляд скользнул поверх ее плеча. — Брэнтли болтает о тебе без умолку. Всю неделю только и слышим: Проблема то, Проблема се…

— Эй, ты разве не дежуришь сегодня на кухне, Бойд?

Пульс Эверли ускорился, и она невольно громко выдохнула. Оставалось надеяться, что Миллер достаточно усердно жевал печенье, чтобы этого не услышать.

Она подавила улыбку, глядя, как Гриффин трусцой сбегает с лестницы и стремительно приближается к ним широкими шагами. У его глаз появились морщинки, а уголки губ так и норовили приподняться.

— Только не говори, что ты решила устроить ЧП прямо тут, Проблема.

— Ха-ха, — она заправила прядь волос за ухо. — Не совсем.

Эверли указала на