Благодаря ей в этом месяце продажи сильно выросли. Присутствие Масаё у кассы, видимо, очаровывает посетителей, заставляя их что-нибудь купить.

– Что ж, тогда Сэйко с рекламой швейной машинки может уйти тысяч за двести, – рассеянно произнесла сестра шефа.

Тот самый стенд с Сэйко теперь стоит в углу дальней комнаты.

– Машинка, между прочим, довольно тяжелая – а она так запросто держит ее в одной руке, – с каким-то восхищением отметила Масаё. – Эти звезды и правда могут все!

Все-таки не понимаю я ее.

– Ну нет, двести тысяч мы за нее не получим – в районе поясницы у фигуры большая складка, но на сто, думаю, вполне можем рассчитывать, – расслабленно возразил сестре господин Накано.

Позавчера мужчина сменил тонкую вязаную шапочку на шапку с помпоном.

«Зима скоро», – заметил вчера один из наших постоянных покупателей, обратив внимание на новый головной убор хозяина магазина.

– А ты что думаешь, Хитоми? – обратился ко мне шеф, и я подняла голову.

В первой половине дня я отправила Такэо электронное письмо, но ответа не последовало. Парень ушел вчера в хозяйственный магазин и до сих пор не вернулся. Я прождала в магазине часов до восьми, но он так и не объявился.

Сегодня рано утром Такэо приходил в магазин, оставил вчерашние покупки и ушел, но я опоздала на работу, так что мы, видимо, разминулись.

– А мои снеки не купил, – заметил господин Накано, обиженно надув губы. Помпон на его шапке подрагивал.

– Давайте я куплю? – предложила я.

– Давай, – сказал мужчина, протягивая мелочь. – Если что останется – можешь себе что-нибудь вкусное купить.

Масаё засмеялась: он говорил так, словно отправлял в магазин ребенка.

Я пошла в старую булочную на окраине торгового квартала, на ходу проверяя электронную почту. Там не было ни единого нового сообщения. Я шла, сосредоточенно уставившись в телефон и не смотря на дорогу, а потому запнулась о чей-то припаркованный велосипед.

Я подняла упавший велик и попыталась снова установить его на подножку, но вдруг услышала скрежет и увидела, что подножка как-то странно изогнута. Испугавшись, я выпустила велосипед из рук, и он снова упал. Я попыталась снова поднять его и поставить на место, но двухколесный транспорт никак не желал нормально стоять. Не придумав ничего умнее, чем прислонить его к столбу, я тихонько отошла. И в этот же миг зазвонил мобильный.

– Алло, – недовольно сказала я в трубку.

– Это Суганума? – уточнил звонивший.

– Не надо звать меня по фамилии!

– А мне не хочется называть вас как-то иначе.

– Тогда нечего мне звонить! – сердито сказала я телефону.

Услышав грохот, я обернулась – и увидела, что прислоненный к столбу велосипед снова упал. Сделав вид, что это меня никак не касается, я широкими шагами пошла прочь.

– Не надо так кричать, – попросил Такэо.

– Ты сам меня разозлил.

Я пыталась вспомнить, что именно написала ему в том электронном письме. «Ты как там? Прости, если я вчера наговорила лишнего», – кажется, как-то так выглядело мое сообщение.

– Вы тоже хороши – не надо такими фразами разбрасываться, – тихо сказал парень.

– Что? – переспросила я.

– Не надо говорить, что больше не хотите со мной встречаться.

– А разве не очевидно, что это я не всерьез? – Я немного смягчила тон голоса. Расслабившись на миг, я снова сжала губы.

– Я все еще сержусь, – сказал Такэо все тем же тихим голосом.

– Что? – опять переспросила я.

– Больше не звоните и не пишите мне, – продолжил парень.

У меня перехватило дыхание.

– До свидания.

В следующий миг голос в трубке сменился гудками. Такэо сбросил звонок.

Я никак не могла понять, что же случилось. В этих раздумьях я дошла до булочной и купила заказанный шефом снек, а потом отправилась обратно в магазин, прижимая к груди пакет с покупками. На сдачу я купила себе круассан. Упавший велосипед по-прежнему лежал на асфальте.

Из дальней комнаты магазина доносился громкий смех господина Накано и его сестры. Я молча протянула мужчине пачку кукурузных снеков, а он сразу же пожаловался:

– Хитоми, ну я же просил со вкусом карри, а не мясного бульона.

– Вот сам бы и купил! Жалуется еще, – сказала ему Масаё.

Я машинально кивнула. Так же машинально я достала круассан из пакета, заварила себе чай в пакетике, таким же механическим движением поднесла круассан ко рту и так же механически его съела.

– А вдруг Такэо всерьез на меня обиделся? – пробормотала я в пустоту. – Почему? Почему он злится? – Сколько бы я ни шептала вопросы себе под нос, ответов на них не было.

Я даже не заметила, как шеф и его сестра куда-то ушли. В магазин зашел покупатель, так что мне пришлось его поприветствовать. День подошел к концу. Я заглянула в историю операций на кассе и увидела, что сегодняшняя выручка составила пятьдесят три тысячи семьсот пятьдесят иен. Я даже не могла вспомнить, как пробивала товары. От входной двери тянуло холодом. Я машинально отправилась во двор, чтобы закрыть заднюю дверь.

– Ой, Хитоми, да ты никак на хвост наступила, – сказала мне Масаё.

– Какой хвост? – не поняла я.

– Ну, знаешь, кошки и собаки жутко злятся, если наступить на хвост, – как будто не могут понять, за что ты с ними так, – ответила женщина с сияющим лицом.

– Я тут попробовала сделать маску из киви и огурца по рецепту тетушки Мити, – сказала Масаё, только зайдя в магазин, и тут же поделилась со мной рецептом этой маски, хотя никто ее об этом и не просил. Рецепт был аккуратно написан голубыми чернилами на тонкой почтовой бумаге.

– Спасибо, – поблагодарила я, послушно принимая листок с рецептом. Женщина озадаченно склонила голову набок:

– Что такое, Хитоми? Что-то ты в последнее время какая-то невеселая.

– А, ну… – начала я неохотно, но постепенно разговорилась и сама не заметила, как рассказала ей про ситуацию с Такэо и даже начала просить совета.

– Подумаешь – девочка на грубость ответила грубостью, из-за чего тут сердиться! – сказала я, и Масаё на какое-то время задумалась с самым серьезным выражением лица.

– Что ж, когда тебе чуть за двадцать, пожалуй, еще и правда «девочка», – с тем же серьезным видом сказала сестра шефа.

– Что? – переспросила я.

– Интересно, а после тридцати называть себя «девочкой» уже нельзя?..

Я-то думала, что она всерьез обдумывает мою ситуацию, а Масаё выдала вот это!..

– А почему бы и нет, если уж человек себя так ощущает? – полушепотом ответила я.

– Ну а после пятидесяти? – спросила женщина, посерьезнев еще больше.

– После пятидесяти, наверное, все-таки