Паркер, как и в прошлый раз, ждал у машины. Подходя ближе, Алекса заметила, что в его руке, спрятанной за спиной, что-то находится, и замедлила шаг, не стесняясь заглядывая сбоку.
– Привет, – улыбнулся Паркер. – Не любишь сюрпризы?
– Привет, люблю, но любопытство берет верх. – Алекса качнула хвостом волос.
– Тогда держи.
Чуть отклонившись, Паркер протянул ей прозрачную коробочку с лентой. Алекса смущенно рассмеялась, прикрывая лицо, – под крышкой переливались карамельным блеском красно-зеленые яблоки, а под белым бантом лежала упаковка влажных салфеток. С запахом яблока.
– Боже, это яблоки, и карамель, и салфетки… – попыталась успокоиться Алекса, но, заметив яблочко на упаковке салфеток, залилась смехом вновь. – Салфетки с яблоком! У меня случится передоз, господи!
– Мне удалось тебя порадовать или удивить? – За мягкой улыбкой Паркера скрывалась искренняя детская обеспокоенность.
– Да, конечно, да! – Алекса смахнула выступившие от смеха слезы.
– В машине пара термосов с чаем, вода, можем заехать за сидром или вином… – Паркер отдал ей подарок и спрятал руки в карманы черных штанов под пальто.
– Чего у тебя только нет. – Алекса обняла коробку. – В ответ могу предложить антисептик со жвачкой или жвачку с мятой. Главное – не перепутать.
– Значит, для небольшого субботнего путешествия мы готовы. – Паркер распахнул дверь, приглашая Алексу в машину.
В салоне была шикарная звукоизоляция: как только дверь захлопнулась, шумы улицы перестали существовать. Тихий звук работающего мотора, скрип черных кожаных сидений и щелчки поворотников – все, что нарушало идеальную тишину.
А еще дыхание. Тяжелое дыхание Паркера, сосредоточенного на дороге, – он становился непривычно серьезным, стоило машине двинуться с места. И поверхностное дыхание самой Алексы, не сводившей взгляда с привлекательного водителя, но тщательно скрывавшей это.
Четкий профиль, будто из камня, его стоило запечатлеть на какой-нибудь монете. Алекса бы с удовольствием сняла оставшиеся деньги с карты, разменяла их где-нибудь на монетки с его профилем и обклеила ими все стены в комнате.
– У тебя подозрительное лицо, о чем думаешь?
Алекса вздрогнула. Пришлось отогнать странные мысли.
– Да так, думаю, куда можно поехать.
– Тут где-то есть места для отдыха прямо в лесу.
– Правда?
Почему она об этом не знала? Стоило получше подготовиться к свиданию, которое она же и инициировала. Но ни чая, ни грелки для рук, ни машины Алекса не удосужилась предоставить.
– А давай просто в красивом месте тормознем? Зачем нам места для отдыха?
Паркер улыбнулся и сосредоточенно кивнул. Вновь опустилась тишина, нарушаемая лишь шуршанием шин по асфальту, которое почему-то стало хорошо слышно.
За белым шумом дороги в окне пролетали разноцветные листья. Всего за несколько дней прохлады, дождей и туманов леса Орегона окрасились в желтые и оранжевые тона. Деревья пестрили разнообразием оттенков. Серо-голубое небо, ослепительное солнце, прячущееся за белыми облаками, лишь подчеркивали яркое окрашивание природы.
– У тебя есть музыка? – Алекса нажала на кнопку включения магнитолы.
– Ой, нет-нет…
Из динамиков раздался оглушающий рев басов и устрашающий рык голоса, приправленный громким перестуком быстрых барабанов. Паркер не успел остановить руку Алексы, машина слегка дернулась в сторону, и он вцепился в руль, чуть пригибаясь.
– О господи! – вздрогнула Алекса, но едва ли услышала свой голос.
Отойдя от испуга, она залилась смехом, чуть утирая выступившую в уголках глаз влагу. Убавила звук до относительной нормы и с удивлением взглянула на Паркера.
– А по тебе и не скажешь…
– Да ты подключись и поставь свою лучше, у меня… – Паркер прочистил горло, – …специфичный вкус в музыке. Мало кому нравится, наверное.
– Ну уж нет, я хочу послушать.
– Тогда найди «Рамштайн», там полегче.
– «Рамштайн»? Полегче?! – Алекса раскрыла рот от удивления, пока Паркер взял инициативу: краем глаза посматривая на экран, он пролистал список исполнителей и запустил первую композицию сборника.
Из динамиков раздались осторожные тарелки в сопровождении низкого голоса и барабанов.
– Я ее знаю! – радостно воскликнула Алекса и пальцами начала отбивать ритм по коленям, прибавляя громкость. – По крайней мере, слышала когда-то. Какая-то тихая и спокойная, по слухам, «Рамштайн» пожестче и…
Договорить она не успела. Куплет сменился припевом. Насыщенным, плотным потоком голоса вокалиста, хора, рифов электрогитары и звонких ударных. Неожиданно начавшийся спокойный куплет прервал переход на припев. Голос вокалиста стал куда громче, пока не перешел в крик.
– Уоу! – взвизгнула от восторга Алекса на следующей спокойной вставке, мотнув головой. К очередному крику она была уже готова и вместе с ним низким, насколько позволяли связки, голосом прорычала: – Шмула-а-а! А-а-а!
Паркер не сдержался и рассмеялся в голос. Его стеснение из-за музыки медленно отступало. Он бросал на Алексу короткие взгляды, в которых светилось искреннее удовольствие от происходящего, и неосознанно отбивал ритм песни пальцами.
– Чистый кайф! Эту я точно себе добавлю в плейлист! – рассмеялась Алекса на последних аккордах. – Как она называется? О, погоди, что-то интересное…
Несочетающиеся с предыдущей композицией синтезированные звуки новой песни захватили ее внимание. Резкий и четкий ритм, подключившийся после недолгого вступления, будто заставил ее активно кивать головой на каждую сильную долю.
Глаза Алексы словно открылись после долгого сна. Весь ее плейлист, состоящий из популярных песен звезд с красной дорожки, рассыпался в ничто под натиском тяжелой, энергичной, воодушевляюще громкой и безумной музыки на неизвестном немецком.
– Черт возьми, Паркер, теперь ты обязан мне скинуть все названия! Хотя нет, я сама найду, но это чертовски здорово, я в восторге!
Алекса прибавила еще громкости, продолжая покачиваться в такт всем телом, с трудом перекрикивая песню. Она приоткрыла окно, впуская свежий ветер, который тут же растрепал ее волосы.
Композиции сменялись чуть медленнее пейзажа за окном. Яркий лес словно кивал под громкую музыку из машины, мчавшейся по пустой дороге мимо холмов и полей.
Тихие звуки новой песни со смехом и бормотанием младенца на фоне и спокойным, сочащимся нежностью голосом вокалиста постепенно переросли в грандиозную симфонию величественно звучавших инструментов.
Воспоминания о недавней поездке и желаниях поглотили Алексу, она открыла окно полностью и отстегнула ремень безопасности.
– Что ты делаешь? – спокойно поинтересовался Паркер.
Но Алекса лишь улыбнулась и, снова прибавив громкость, высунулась наружу. Держась за ручку над дверью до побелевших костяшек, она села на то место, куда опустилось стекло, и вытянула свободную руку.
Паркер сбавил скорость и правой рукой схватил Алексу за ногу, чуть выше обуви, придерживая и не давая ей ни на мгновение потерять равновесие. Алекса выдохнула, отпуская страх и подставляя щеки ветру.
Кульминация песни, начавшаяся как нельзя удачнее, словно расправила за спиной огромные крылья. Воодушевление захватило Алексу с головой, она будто летела рядом с машиной, оставляя позади бескрайние леса, пылающие пожаром осенних красок. Холодный встречный ветер, симфония непривычного жанра музыки, пролетающие листья и деревья сплелись в ощущение свободы от всего мира, от сдерживающих ее рамок, от осуждений и предрассудков. В этот миг существовали лишь она и свобода[10].
Песня закончилась, уступив место следующей, и Алекса, легко притянув себя рукой, плюхнулась обратно на сиденье. Паркер, стараясь не отвлекаться от дороги, направил ее ногу мимо приборной панели и помог опуститься.
– Это было самое безбашенное из всего, что я делала в жизни! – светясь радостью, поделилась она, пристегивая ремень. – Как же это… страшно и здорово одновременно!
– А еще это может быть опасно, – беззлобно усмехнулся Паркер.
– Это стопроцентно опасно, – рассмеялась Алекса, откидываясь на спинку сиденья и сбавляя громкость до нормы.
– Не стопроцентно, я же держал тебя, – подмигнул Паркер. – А еще у меня под ногой тормоз.
– В любом случае… – Алекса уткнулась в карты на телефоне. – О! Тормози где-нибудь, тут рядом озеро, давай туда.
Паркер медленно съехал на обочину и припарковался подальше от дороги. Когда машина полностью остановилась, Алекса потянулась к ремню безопасности, но ее взгляд зацепился за правую ладонь Паркера – она спокойно лежала у нее на бедре, обдавая приятным жаром. Как она не заметила ее раньше?
Паркер вдруг убрал ладонь и как ни в чем не бывало отстегнул ремень. Алекса с сожалением поджала губы. То место, где пару мгновений назад лежала его рука, теперь обдало холодом. Ей захотелось попросить вернуть ладонь, но она бы не осмелилась, да и Паркер уже вышел из машины.
