Основой послужила уже готовая золотистая перчатка от костюма из Адамантий-Вибраниевого композита. Внутрь предплечья я вмонтировал усиленные каскадные ультразвуковые эмиттеры на базе пьезокристаллов улучшенной структуры. Питание — по классике, от миниатюрного палладиевого реактора (который впоследствии будет интегрирован внутрь костюма, а не висеть снаружи).

Теперь — момент триумфа! Адамантиевая сетка с напылением из наночастиц Вибраниума. Ее я проложил между эмиттерами и внутренней поверхностью брони. Теперь, при выстреле из перчатки, вся чудовищная отдача будет мгновенно поглощаться этой сеткой.

Нулевая отдача. Наконец-то! Этой перчаткой я смогу буквально превратить в пыль любой танк, не сдвинувшись при этом ни на миллиметр.

Но… этого было мало. Против угроз вроде Поглотителя нужна была не только грубая сила. Нужно было что-то… фундаментальное. Концептуальное зачарование.

Усилить вибрацию… концептом «Аннигиляции». Не зря же я придумал такое название!

Я взял готовую перчатку в руку. Закрыл глаза, погружаясь в себя, фокусируясь на осмыслении концепта — не просто разрушения, а полного, абсолютного стирания, возвращения к нулю…

В этот момент я почувствовал, как кто-то вошел в лабораторию. Не отвлекаясь, я завершил зачарование, впечатывая метафизическое клеймо в структуру артефакта. И только потом поднял взгляд.

Гвен. Она стояла на пороге, с любопытством глядя на золотистую перчатку в моей руке.

Посмотрев на время на ближайшем компьютере, я присвистнул. Прошло 27 часов. Двадцать семь. А Питера все не было.

— Бррр, — Гвен поежилась, разглядывая сияющий бело-золотой каркас костюма на сборочном стапеле. — Мне как-то не по себе от одного его вида. Он словно… живой.

— Он еще не готов даже наполовину, — сказал я, аккуратно фиксируя первую Перчатку Аннигиляции на ее месте.

Для второй будет другой концепт… пока не решил, какой. Но сейчас… я потер виски, пора вернуться в реальный мир. Что-то я увлекся.

— Пошли проведаем Питера.

— А что с ним? И где он? — поинтересовалась Гвен, пока мы шли к лифту.

— Подсобка на втором этаже. Я превратил ее в «комнату для собеседования» с Паутиной Судьбы. — Гвен понимающе кивнула. — Но прошло уже больше суток, а от него ни слуху, ни духу.

— Это… странно, — нахмурилась Гвен. — И пугающе.

Дойдя до двери подсобки, я на мгновение замер. Прислушался к ощущениям, даруемым Экстремисом. Сердцебиение Питера — слабое, но ровное. Он был внутри. И он был… без сознания.

Я без стука открыл дверь. Так и есть. Парень сидел, завалившись спиной на стену, и беззастенчиво «клевал носом», полностью отключившись. Бледная кожа, темные круги под глазами… он честно держался. Долго. Но…

Я активировал Духовное зрение. И все понял. Пустота. Никакого следа контакта. Никакой искры сущности Паутины. Ничего. Все было зря.

— Я… я ничего не чувствую, — осторожно сказала Гвен, выглядывая из-за моего плеча. — Никакого… отклика. Если я вообще должна его испытывать?

— Потому что ничего и нет, — с тяжелым выдохом ответил я. — Наш план провалился.

Я аккуратно поднял Питера на руки — он был почти невесом для меня — и понес его из подсобки в ближайшую комнату отдыха.

— И что теперь? — спросила Гвен, когда я осторожно уложил Питера на диван.

— А какие варианты? — пожал я плечами, садясь на подлокотник кресла. — Питер очевидно не сможет сидеть на месте. Дать ему силу — единственный возможный вариант. Сыворотка…

— А как же Паутина? Его статус «идеального сосуда»?

— Ну, как видишь, — начал я с кривой усмешкой, — мы, видимо, переоценили ценность Паркера для Мультивселенной. Он неинтересен Паутине…

В этот момент меня прервал голос. Спокойный, холодный, бесстрастный. И абсолютно чужой.

— Интересен… Еще как интересен.

Он появился из ниоткуда. Просто материализовался в центре комнаты отдыха, между мной и диваном с Питером. Без вспышки, без звука. Словно всегда здесь был.

Высокий. Бледный, почти фарфоровый. Пугающе элегантный, в идеально сшитом темном костюме старого, аристократического покроя. Темные волосы, точеные, почти хищные черты лица. И глаза… мертвенно-спокойный, немигающий взгляд, который, казалось, видел не тебя, а пустоту за тобой.

Кто?! Когда успел?! Откуда?!

За сотую долю секунды тысячи вопросов взорвались в моей голове. Это та самая сущность? Явилась? Но почему ко мне? Почему так? Или это… что-то другое?

Я скосил взгляд на Гвен. И похолодел.

Она застыла. Ее губы были сжаты в тонкую белую линию. Кулаки стиснуты до побелевших костяшек. По виску струилась капелька пота. А ее тело… оно мелко, неконтролируемо дрожало. Это был не просто страх. Это был первобытный ужас. Ужас молодой лани, внезапно оказавшейся перед доминирующим хищником.

Нет. Это точно не благодетель из Паутины. Это — опасность. Смертельная.

Меньше чем мгновение — и я уже рядом с ним. Еще доля секунды — и моя правая рука, раскаленная до нескольких тысяч градусов плазмой Экстремиса, почти сомкнулась на его шее.

Почти.

Мужчина сделал неуловимо-небрежный жест, который я, со всеми своими ускоренными рефлексами, увидел словно в замедленной съемке. Его холодные пальцы сомкнулись на моем запястье. И…

ХРУСТ!

Боль. Острая, разрывающая. Усиленная Экстремисом кость. Мышцы, армированные карбиновыми наноботами… сломаны. Как сухая ветка.

БЛЯТЬ! ЧТО ЭТО ЗА МОНСТР?!

Рефлекс! Экипировка! Рваная «Химера» — ради старой, но все еще мощной виброперчатки на левой руке! Заряд!

Но прежде чем я успел ее активировать — снова тот же небрежный, почти ленивый жест. Его рука сомкнулась на перчатке, обхватив ее почти полностью. Сжатие.

ТРЕСК! СКРЕЖЕТ!

Виброперчатка, созданная по технологиям XCOM, способная разрушать здания… рассыпалась в пыль. Вместе с моей кистью внутри нее.

Все это заняло меньше секунды. Правая рука сломана. Левая — в крошево. Мужчина — абсолютно невредим. И его взгляд… такой же мертвенно-спокойный, как и при появлении. Я для него — даже не помеха. Просто назойливая муха.

Я. Со всеми моими апгрейдами. Экстремисом. Оружием, способным уничтожать большинство мета-людей. Метафизическими навыками. Знаниями из будущего.

— Д-джон… н-не надо… — раздался за спиной тихий, испуганный, дрожащий шепот Гвен. — Н-нам… не п-победить…

— Умная девочка, — ответило это… нечто. Его голос был мелодичным, но абсолютно лишенным тепла. Как звон льда. — Послушай ее, Джон. Послушай, если хочешь жить.

Жить? Ярость затопила боль и страх.

— Да кто ты, блять, такой?! — прорычал я, чувствуя, как Экстремис уже бешено сращивает кости и восстанавливает ткани. Руки регенерировали с видимой скоростью.

Тактика! Время! Мне нужно было время! Минута! Меньше!

— И что тебе нужно?!

Духовный меч! Почему я не создал