Схватив их в охапку — его новая сила позволяла нести их обоих без малейшего усилия, — он выбил окно и прыгнул. Он карабкался по стенам зданий, уворачиваясь от капель тьмы, неся своих близких все выше и выше. Он забрался на крышу самого высокого небоскреба в округе, надеясь, что здесь их не достанут.

Отсюда он смотрел, как умирает его город. Как умирает его мир.

Джон… Гвен… Гиперион… Фьюри… Хоть кто-нибудь… Где они все?! Часть его сознания, та самая, что просидела 27 часов в пустой комнате, знала ответ. Но он не хотел в него верить. Не мог.

Весь мир… Неужели таков будет его конец? Так внезапно. Так бессмысленно. Так… неправильно.

Тьма подступала к подножию небоскреба. Она медленно ползла вверх, поглощая этаж за этажом. А потом… она застыла. Весь мир уже принадлежал ей. Весь мир проиграл, даже не успев понять, что началась война. Питер не питал иллюзий. Спасения не будет.

И когда из возникшего прямо перед ними на крыше темного марева бесшумно шагнула фигура, Питер понял — это конец.

Высокий, неестественно бледный мужчина с длинными, развевающимися седыми волосами. Он был облачен в черную, словно выкованную из самой ночи, броню. На груди извивался символ — спиральный, кроваво-красный паук. В правой руке он держал меч того же цвета, клинок был живым, текучим, как сама тьма.

Этот мужчина… Это был не человек. Это был Бог. Или Дьявол. Существо, способное, Питер не сомневался, щелчком пальцев уничтожить планету. Но оно выбрало иной путь. Показательную казнь. Казнь для того… кто посмел вмешаться в предначертанное. Кто посмел обмануть Паутину.

— Значит… я… — Питер услышал свой собственный голос, тихий, сломленный шепот. — Я своими руками… уничтожил этот мир…

Он хотел стать героем, чтобы защитить их. А вместо этого — навлек на них это. Их с Джоном авантюра обернулась кошмаром вселенского масштаба.

— Да, — раздался голос. Не снаружи. А прямо у него в голове. Голос был незнакомым, молодым и… на удивление игривым, почти веселым. Он явно не принадлежал той темной сущности, что стояла перед ними.

— Кналл не любит, когда с ним играют, Питер, — продолжил голос, небрежно назвав имя Бога Тьмы. — Этот мир обречен. Это конец. Финита. Но…

Голос стал серьезнее.

— Ты — идеальный сосуд. Ты заинтересовал Его лично. А я… я опоздал помешать тебе связаться с Паутиной другим способом. Тем не менее… я могу вытащить тебя отсюда. Прямо сейчас.

Питер почувствовал, как его душа словно повисла над пропастью.

— Ты получишь настоящую силу. Силу Паутины, которой ты так жаждал. Чтобы однажды сразиться с Ним по-настоящему. Чтобы отомстить за этот мир.

Пауза. Голос стал жестче.

— Но я могу спасти только тебя. Твоя семья… они часть этой Вселенной. Они погибнут здесь. Умереть с ними или выбраться без них — решай.

Выбор.

Отказаться от всего, что ему дорого? Сознательно оставить дядю Бена и тетю Мэй умирать в этом аду из тьмы… чтобы спастись самому? Ради какой-то «великой цели»? Стать героем ценой их жизней?

Или… отказаться? Отказаться от силы. От будущего. От мести. От статуса «сосуда». Остаться здесь. Обнять своих близких в последние секунды их жизни. Встретить смерть вместе с ними. Не как герой. А как Питер Паркер. Племянник. Сын.

Выбор был очевиден. Он никогда не был проще.

Не колеблясь ни секунды, Питер развернулся спиной к Богу Тьмы и голосу в голове. Он крепко, изо всех сил, обнял дядю Бена и тетю Мэй, прижимая их к себе. Они плакали, но тоже обняли его в ответ.

Питер зажмурил глаза, уткнувшись лицом в плечо дяди. Он был готов. Он надеялся лишь, что это будет быстро.

«Прости, Джон… Кажется, мы заигрались».

Это была его последняя мысль, прежде чем сознание погасло во всепоглощающей тьме.

Глава 88

Я покинул преображенную подсобку, оставляя Питера на пороге его новой судьбы. Надеясь, что все пройдет удачно. Пару минут я просто стоял у закрытой двери, прислушиваясь к гулу энергии внутри, ожидая… сам не зная чего. Вспышки света? Крика? Знака свыше?

Ничего не происходило.

В итоге, осознав, что контакт Питера с метафизической сущностью — если он вообще состоится — займет, вероятно, гораздо больше времени, чем мне казалось, я развернулся и пошел в лабораторию. Питер не маленький, найдет меня, когда закончит.

А пока… пока можно заняться крафтом. Последние трое суток были, без сомнения, продуктивными и важными для мира. Но лично я чувствовал себя… просевшим. Уязвимым. Столкновение с Гидрой, пусть и победоносное, и особенно демонстрация мощи Гипериона оставили неприятный осадок.

Интересно, что это? Влияние «Искры Творца», требующей постоянного созидания? Острое понимание, в каком опасном мире я нахожусь? Или просто излишняя впечатлительность после встречи с местным Суперменом?

Впрочем, неважно. Важно то, что пора приступать к созданию моего главного аргумента. Костюма, который станет вершиной моих текущих возможностей. Абсолютная Химера! Из адамантия и вибраниума. Улучшенная и усиленная по всем фронтам. С концептуальным зачарованием!

Ух… Стоило только мысленно представить себе нечто подобное, как во рту непроизвольно появилась слюна. Это неправильно. Так должно быть при виде красивой девушки — той же Гвен, например. А у меня — на технологии.

— Гребаная Система… сделала из меня технофетишиста, — проворчал я в пустоту, входя в свою инженерную святыню.

Включив голографический CAD-интерфейс, я приступил к наброскам.

Костюм… Пожалуй, сейчас я мог позволить себе подойти к его конструированию не только как к инженерной задаче (хотя без этого никуда), но и как к… созданию образа. Своего публичного имиджа. Аватара.

Цвета. Да, цветовая гамма — это половина впечатления. С чем должен ассоциироваться мой образ? Учитывая мои, мягко говоря, не самые чистые методы в борьбе с Гидрой (да, «Ментальный Червь», это я про тебя), хотелось бы как-то… обелиться. Хотя бы в собственных глазах. Сам чувствую себя грязным лицемером, но…

Все! Больше никаких «Ментальных Червей»! Только если… против абсолютно конченых ублюдков? Вроде Руки? Хотя они же вроде просто шиноби… А может, и не просто? Их главный Джонин — Горгон — международный террорист. Надо будет по этому поводу с Фьюри проконсультироваться. Да и вообще, пора прекращать самодеятельность и обсуждать такие вещи с… командой? Да. Теперь у меня есть команда. Иначе так недалеко и до комплекса восьмиклассника… тьфу, мудака-суперзлодея докатиться.

Но вернемся к костюму. Раз уж я хочу обелить себя, начну с цветов. Белый. И… золотой. Да! Пафосно, ярко и, как ни странно, благородно. Как