Теперь эта дощечка — у меня. Я живу в его теле, но память тех лет осталась. И вместе с ней — это чужое имя, ставшее пропуском в города Империи.

У Тан Фэна ведь была своя, официальная. Староста деревни. Зарегистрирован, признан, учтён. Его имя наверняка числилось в уездных списках, помечено: “ответственный за Танцзянь, обязан уплачивать налог, представлять деревню в имперских делах”.

Так зачем пользоваться чужой?

Потому что в этом мире всё, что ты покупаешь, продаёшь, обмениваешь, — отслеживается. Если я зайду в лавку артефактов с дощечкой старосты, куплю десяток редких пилюль и ядра зверей, это сразу будет зафиксировано. И через пару дней о моих действиях узнают те, кому не нужно знать. В первую очередь — клан Ван.

Они увидят, что староста какой-то захудалой деревни внезапно разжился духовными ресурсами. Им не нужно будет знать подробности. Достаточно намёка. А потом последуют вопросы. Сначала тонкие. Потом — визит кого-нибудь из их “молодых гениев” в сопровождении трёх культиваторов с хмурыми лицами.

Мне это не нужно. Ни вопросов, ни внимания, ни чужого интереса.

Дощечка Сун Чэня — это тень. Тихая, неотмеченная. Она не связана с деревней Танцзянь, не выдает моё положение, не показывает, откуда я и что представляю. Это просто имя, растворённое среди тысяч других.

А пока я хожу по рынку, закупаю компоненты, обмениваю пилюли и собираю материалы — мне нужно именно это: быть никем.

Пусть Тан Фэн — староста, пусть он в деревне. А здесь — в городе — я Сун Чэнь. Старый травник, без рода, без истории. И именно так мне сейчас безопаснее всего.

Улица алхимиков была одной из самых загруженных. Узкий проход между лавками почти не оставлял пространства: тут кипело не меньше жизни, чем в арене боёв или налоговой комиссии. Воздух был тяжёлым — от паров пилюль, прожаренных трав и острых порошков, оставляющих зуд в носу даже у тех, кто привык к подобному.

Я не торопился. Шёл вдоль ряда, оглядывая витрины и слушая разговоры.

— Пилюли для укрепления меридианов! Первая ступень Конденсации! Чистота выше восьми! — выкрикивал один.

— Стабилизаторы духа! Пять камней за пару, торг уместен! — отозвался другой.

— Не бери у него, у него всё с остаточной горячей энергией, подходит только для тех, кто в теле копается! — перебил третий, уже из соседней лавки.

Я мельком смотрел на продукты. Почти всё — базовые рецепты: пилюли для наращивания ци, утоления внутреннего жара, стабилизации дыхания. Уровень исполнения — средний. Не ниже ремесленного, но и не выше.

Мои лучше, — отметил я спокойно.

Пилюли, которые я приготовил в Танцзяне, были простыми — но приготовлены на основе старой методики из прежней жизни. Мягкое всасывание, точечное распределение. Даже если кто-то и не заметит разницу сразу — через пару дней эффект скажет сам за себя.

Мне нужна была не просто лавка, где сбыть товар. Нужна была точка, где продавец понимал, что делает. Чтобы не вывернул карманы, купив всё за бесценок, и не поднял шум, узнав, что товар лучше, чем ожидал.

Через несколько домов я нашёл нужное. Лавка без громких выкриков. Вывеска скромная, но внутри — чисто, и стойки расставлены с расчётом. За прилавком сидел мужчина лет пятидесяти, с чуть сединой в висках и тонким алым шрамом, проходящим по щеке. Аура ровная, будто застыла на верхних уровнях Конденсации.

Он спокойно перекладывал коробочки и, заметив меня, даже не встал. Только кивнул.

— Ищу, где можно сбыть немного пилюль. Домашняя работа, — сказал я, подходя ближе.

Он взглянул на меня без раздражения.

— Качество?

— Покажу.

Я достал один из флаконов и аккуратно выкатил на ладонь две пилюли. Светло-зелёные, плотные, без пятен и трещин, с тонким внутренним блеском. Он вытянул руку, не касаясь — провёл над ними пальцами, ощущая энергетику.

Глаза чуть сузились.

— Укрепление ци. Мягкий баланс, без всплесков. Странный послевкус… не имперская рецептура.

— Южная школа, — бросил я уклончиво.

Он кивнул. Взвесил. Положил обратно.

— Сколько есть?

— Два десятка.

— По 10 камней за штуку. 12 — если возьмёшь у меня комплект редких корней.

Я прикинул. Цена была чуть выше рыночной, но в пределах разумного. А за ингредиенты стоило подумать.

— Покажи, — сказал я.

Он достал плоскую коробку с тремя видами сушёных корней, один из которых я сразу узнал — жгучий корень огнекрылого куста. Подходит для пилюль, очищающих остаточную ци после столкновений с чужими техниками.

— Беру всё, — сказал я коротко. — Меняю половину пилюль на камни, половину — на ингредиенты.

Он снова кивнул, уже с уважением. Без лишних слов провёл рукой над столом — вспыхнули печати сделки. Я приложил палец, активировал духовную подпись. Всё было тихо и чисто.

Безопасно. Быстро. И без вопросов.

Я забрал новую коробку, спрятал в сумку, перекинул на другое плечо. С этого стоило начать. Первые ходы сделаны.

Узкие улочки рынка давно перестали удивлять — одни и те же запахи сушёной травы, настойки на корнях, свёртки с пылью лекарств. Тан Фэн ходил с прищуром, почти не глядя по сторонам. Он давно уже не осматривался — он сравнивал.

170 духовных камней.

Именно столько было у него на руках.

50 — собственный запас.

120 — от продажи пилюль.

Слишком мало, если ставить ставку на технику "Вечный Потенциал".

Он зашёл в третью лавку за полчаса. Здесь продавались ядра зверей. Хозяин — тучный культиватор в алой мантии — сразу предложил «особую партию».

— Свежее ядро огненной лисы. Первый уровень Основания.

— Давно добыто? — спросил Тан Фэн, едва взглянув.

— Месяц назад. Хранили в пещере, где сохраняется аура…

— Пустое.

Он даже не стал торговаться.

Жизненная эссенция зверя уже покинула ядро.

Для обычного алхимика — сойдёт.

Для "Вечного Потенциала" — бесполезно.

Следующая лавка. Ещё одна. И снова. Везде — ядра, но не те, что нужны.

Все выдохлись. Пыль.

Он вышел на улицу и остановился в тени.

Сложил руки за спиной, прикрыл глаза.

Подсчёт.

"Чтобы пройти третий уровень техники — нужно 10 ядер зверей стадии Конденсации.

Четвёртый уровень — 20 ядер зверей стадии Основания Духа.

С учётом цен, это от полутора до трёхсот камней за одно качественное ядро…

А значит, даже если бы подходящие ядра были в наличии, мне бы не хватило и половины суммы."

Но ядра есть, только не в лавках. Они бьются где-то в горах, рычат