Сделка заняла большую часть утра. Он обошёл несколько лавок, сравнил цены и закупил всё необходимое для варки пилюль, оставив без остатка свои последние 170 духовных камней. Это был риск — но просчитанный. Пилюли для культиваторов Конденсации Ци всегда востребованы: это самая многочисленная прослойка практиков в империи, и спрос не падал годами.

К полудню Тан Фэн покинул город.

Едва скрывшись за холмом, он достал из пространственной сумки свою летающую лодку, активировал её и, стоя на опоре, сложил печати. Вспышка ци — и его облик начал меняться: изгорбленный старик исчез, на его месте возник мужчина средних лет с крепкими чертами лица и спокойной, невыдающейся аурой.

Такой не вызовет лишних вопросов на пути.

Он взмыл в небо и направился на юг.

Деревня, куда он держал путь, была известна в округе как место, где веками жили и работали травники. Она находилась далеко от торговых путей, но к тем, кто знал цену траве, туда вели тропы.

Если уездный город обеспечит основной сбыт, то травники могут стать вторым звеном в цепочке. Незаметным. Надёжным. И, возможно, источником тех редких ингредиентов, которых не достать в городе.

Путь займёт не больше двух дней. Впереди — ветер, небо и работа, которой никто кроме него не сделает.

Лететь пришлось дольше, чем ожидал — пересечённая местность, переменчивый ветер и несколько дозорных постов заставили Тан Фэна снизиться и часть пути пройти пешком. Но к полудню следующего дня он уже стоял на каменной дороге, что вела к Травогорью.

Деревня не пряталась. Напротив — широкие ступени вели прямо к деревянным вратам, украшенным резьбой из виноградной лозы и листьями лекарственных растений. За ними, террасами по склону, раскинулись аккуратные дома, теплицы и поля. Всё было упорядочено — не как в деревнях, где люди просто выживали, а как в местах, где выращивание было ремеслом, почти искусством.

— Травагорье, — пробормотал он. — Имя простое, зато точное.

Впечатление от деревни было неожиданным. Здесь пахло не потом и пылью, как в Танцзянь, а свежестью мха, земли и настоев. Культиваторы не спешили — шли с корзинами, переговаривались, кто-то проверял листья на солнце, кто-то сушил корни на деревянных стеллажах прямо на улице. Здесь не прятались, но и не раскрывались. Никто не был слабым, но и не кичился силой.

Три тысячи человек. В шесть раз больше, чем в Танцзянь. И нет бедности в глазах. Видно — работают, торгуют, живут.

Он прошёл к воротам. Сторож — мужчина в серой накидке, с мечом на поясе — смерил его взглядом, без вражды, но и без доверия.

— Проходишь?

— Торговец, — ответил Тан Фэн, вытаскивая заранее подготовленный мешок. — Есть интересные пилюли. И ищу ингредиенты.

Сторож молча кивнул и отодвинулся.

— Не задерживайся на улицах, если без дела. Здесь не любят пустую суету.

Тан Фэн шагнул внутрь, и тихий мир лекарственных трав поглотил его.

Он шагал по главной улице, аккуратно выложенной плиткой из серого камня, и внимательно вглядывался в лица прохожих.

Травогорье жило размеренно. Но не вяло, как деревни, где люди влачат дни — здесь всё было слажено, как хорошо настроенное духовное формирование: кто-то носил связки трав, кто-то перемешивал настой, кто-то высматривал всходы в огороде. Даже дети — и те занимались сбором спор, а не бегали без дела.

Но всё это было — только на главной улице. За перекрёстками стояли стражи, пусть и без резких движений, но вполне явно ограничивающие проход. Чужакам входа вглубь деревни не было.

Показать — можно. Пустить — нет.

В центре улицы, на приподнятой каменной площадке, стоял средний по размеру, но добротно построенный двор — административный и торговый центр деревни. Именно туда шли купцы, приезжие алхимики и посредники. У входа сидело двое культиваторов со спокойной аурой — один на стадии Конденсации Ци, второй явно выше.

Тан Фэн сразу почувствовал это.

Основание духа. Первый уровень, но это уже много. Даже среди внешних старейшин.

Он не стал приближаться сразу. Сначала — наблюдение.

Из воспоминаний этого теля он знал, что все здесь носили одну фамилию — Шу. Причём не как у клана, где это бывает символом власти, а как у большой семьи, где корни идут в одно предание, в один род.

По слухам, даже тем, кто решает остаться здесь жить, приходится менять фамилию. Оставить свою, поклониться предкам рода Шу — и только тогда тебе откроют двери.

Не клан. Не секта. Но всё устроено, как у древнего рода. И даже строже, без лишнего блеска.

Такой подход вызывал уважение.

Он посмотрел на двор.

Если кто и сможет стать достойным партнёром — то те, кто сами умеют отсеивать слабое и сохранять своё. Осталось убедить их, что и я умею.

Он двинулся к лестнице, ведущей ко входу в приёмный зал старейшины по внешним делам.

У входа во двор Тан Фэна встретил молодой мужчина лет двадцати пяти — подтянутый, с прямой осанкой и аккуратно уложенными волосами. Его одежда не была богато украшена, но ткань была добротной, без следов заплат или износа. Аура — пятый уровень Конденсации Ци, ровная, чистая, уверенная.

— Добро пожаловать, странник, — сухо произнёс он. — Старейшина Шу не принимает без предварительного согласования. Назовите цель.

Тан Фэн лишь коротко кивнул и отпустил печать. Аура вспыхнула — Основание Духа, первый уровень, без искажений, без импульсивности. Но чётко и ясно.

Молодой культиватор сразу изменился в лице — не испуг, скорее — напряжённое уважение. Он склонил голову чуть ниже.

— Прошу прощения. Не узнал старшего. Позвольте узнать, с чем вы пришли в нашу семью?

— У меня есть предложение, которое может быть полезно обеим сторонам, — спокойно ответил Тан Фэн. — Я прибыл как мастер пилюль. И ищу не просто рынок, а сотрудничество.

Помощник кивнул, размышляя. Его взгляд стал более внимательным, цепким.

— Прошу, подождите здесь. Я уведомлю старейшину Шу Фаня. Он решит, готов ли выслушать вас лично.

Он исчез за внутренней дверью, оставив Тан Фэна у порога. Вокруг было тихо, но без напряжения. Чужаков здесь не боялись. Просто не пускали без надобности.

Уважение. Структура. Уверенность. Эта деревня держится не на страхе, а на внутреннем порядке. Это ценнее, чем стены.

Через несколько минут дверь снова отворилась.

— Старейшина примет вас.

Тан Фэн сделал шаг вперёд.

В приёмной было прохладно. Сырые ароматы корней и тонкая горечь трав впитывались в стены. Шу Фань