завидовал только глупый. Ну, и Томас. У потомка капитана росли чёрные, словно пропитанные маслом художника или окрашенные каменным углëм волосы. Под взъерошенным нечтом, не схожим с привычным окружающими словом "элегантная причёска", виднелись карие глаза, смотрящие в душу, прямой нос с коричневатым крохотным родимым пятном справа от переносицы (с левой стороны от зрителя) и рот, обожающий открываться и жаловаться, когда не надо. Уголки губ мальчика казались едва приподнятыми, что, по личному логановскому мнению, придавало загадочности. А вот, по мнению Томаса, загадкой являлся сильный запах мёда, исходящий от товарища. Как Гринбейлу поведал друг, аромат присутствовал сам по себе, однако Томас не верил и полагал, что благоухание возвращалось к Логану день ото дня с помощью дорогостоящих духов от Мерри Беар "В объятьях улья". Не может же быть такого, что Логан ежедневно принимает ванну мëда? Или с состоянием Джеймса Логана, отца Джима, может?

Сегодня Логан приоделся в привычную бурую меховую накидку, под которой проглядывала глаженная рубашка облачного цвета; снизу виднелись школьные туфли, похожие на туфли Томаса, и брюки оттенка древесины, предназначенной для создания мебели. Он едва плёлся после тяжёлого школьного дня.

Глава 1. Часть 2. Вниз по Терриякки.

— Как бы мы не пытались понять каргу Крунсберг, нам это не удастся, — вяло причитал Джим. — Сначала ей не понравилось моё произношение, хотя сама она не всегда верно их выговаривает, потом она просварлила, что я пишу слишком криво и что ей не понятны мои записи в тетради! Затем эта старуха злобно высморкалась и заявила, что перевод совсем не тот, какой ей нужен! Да не пойти бы ей к Асданошу с её гадкими претензиями?

Миссис Одри Крунсберг – три слова, способные вызвать у ученика онфостской школы – отличника или неуча – как жуткое раздражение, так и нестерпимую дрожь и скачущие без их ведома коленки. Миссис Крунсберг или же вечно недовольная Миссис Высохшая Крыса работала в образовательном учреждении на окраине Широкой улицы и преподавала догородской язык – наиневыносимейший предмет по мнению учеников средней и старшей школы, начинающийся с седьмого класса и заканчивающийся в десятом вместе с обучением. Учились Томас и Джим, естественно, в седьмом классе.

Догородской язык ребята изучали всего половину круга, а старуха Крунсберг уже успела возненавидеть абсолютно каждого без оговорки.

— Вы – безмозглые бездари, посещающие мои великолепные уроки, чтобы просто так просиживать штаны! — кричала она день ото дня. — Я являюсь крупно-знание-содержательной персоной, которой в ином месте платили бы в десятки раз больше, однако я остаюсь в этой классной комнате с вами, глупые дети! Пока вы не научитесь разговаривать на догородском языке без малейших запинок, я не допущу, чтобы в ваших снах мелькало хоть что-то положительное!

Миссис Одри Крунсберг выглядела как выжившая из ума пенсионерка-кошатница: она была рыхлой, в какой-то степени дохлой, настолько сухой и мёртвой в душе, что прохожий уж точно бы усомнился, заглянув в окно онфостской школы с Широкой улицы: уроки ведут гниющие трупы, сбежавшие из морга, потому что согласиться на жалованье учителя догородского живые и здравомыслящие господин или миссис не способны.

Нос Одри пугал многих. Он, казалось, не вдыхал свежий воздух с того момента, как его хозяйка появилась перед детьми в звании учителя и вместе с тем мучителя. Нос торчал, словно кость, вылетевшая из сустава, а глядя в грязные окуляры с широченными линзами, не мытыми веками, невозможно было определить цвет глаз карги Крунсберг. Седые волосы среднего размера старушенции либо торчали, словно у настоящей высохшей после плаванья в подземной канализации мыши, либо свисали, как водоросли, попавшие в рыболовную сеть из моря.

— Клянусь своими знаниями догородского языка, когда Миссис Одри торжественно покинет наш мир, то где-нибудь там её рассадят по дальним партам с единственной подругой, заставят томиться на нескончаемом уроке своего двойника и потребуют мучаться в теле слабого и беспомощного ребёнка, не понимающего этот глупый и бесполезный, как и Крунсберг собственной персоной, догородской язык! — негодовал изо всех сил Джим. — Да что она себе позволяет?

Причиной недовольства черноволосого мальчишки послужила несправедливость в лице строгой старушенции. Дамочка постоянно портила чужое настроение, при этом нескончаемо радуясь каждому деньку, посвящённому отчитыванию подрастающего поколения. А именно в тот день она посмела...

— Поставить мне онс! Да за что, интересно мне узнать? Да за то, что я неправильно произнёс слово "грамматика" и, по её мнению, неправильно посмотрел на каргу! А тот факт, что я не спал целую прошлую неделю, дабы выучить кучу новых слов, не говорит ни о чëм! Ни о желании доказать силу собственного ума, ни о планах получить трес в четвертьекружье!

Джим уставился на товарища, неудачно пытающегося скрыть ухмылку.

— Что? Что смешного? Томас? — недовольно вопросил Логан.

— А то, что тебе поставили первый онс раз за месяц, а у меня они появляются раз в два урока. И это если повезёт. Не велико горе! — подмигнул другу Гринбейл.

— Конечно, но в отличие от тебя я почти ничего не делаю кроме догородского. Постоянная зубрёжка новых слов, бесконечные страницы в прописях и, естественно, проставление ударений. Ничего хуже них я не встречал и не собираюсь! А знаешь, почему я в принципе начал что-то учить?

— Потому что твой отец, Джеймс, пообещал свозить тебя в столицу, но поставил условие окончить вторую четверть, если и не на отлично, то на "хорошо" как минимум. И вот всеми известная Миссис Одри Крунсберг решила подпортить жизнь некоему великолепному ученику Джиму Логану и влепила ему плохую оценку.

Джим наигранно насупился – причиной послужил тот факт, что мальчишка уже несколько недель подряд говорил об одном и том же. Томас понимал Логана и ежедневно наблюдал за тем, как план друга безуспешно врезался в глухую стенку с изящной безошибочной надписью "Карга Крунсберг". Хотя Джим и вправду за довольно краткий срок добился отличных результатов по догородскому и даже получил фифт от Мистера Эна, этого было недостаточно для путешествия в главный город Короны, обитель учёных, знаменитых артистов и элиты.

Мистер Эн, учитель труда и домработничества, отнюдь не походил на Миссис Одри, однако они имели несколько общих черт характера. Во-первых, Мистер Эн родился в группе крепкого пола и относился лояльно только к противоположному. Во-вторых, мужчина почти никогда не находился в отличном расположении духа, а лишь наоборот считался особой вспыльчивой и крайне обожающей лестные фразочки. Последнее и сыграло важную роль