надо мной было синее».
«Я поднялся на первые ступени. Охранители могил и храмов растопырили крылья, выставили свои львиные когти, но все же дали мне пройти. Я достиг лестничной площадки и прошел по длинному коридору к комнате Ханно.
Ханно уже издали вышел мне навстречу: „Добро пожаловать, друг, в мои священные четыре стены“.
А в комнате у Ханно сидели они все, и мы задушевно приветствовали друг друга. Шаде и Габриель были там, и досточтимый крестный тоже явился, и еще Утц и Гумми, и рыжий Чарли, и мой добрый направляющий по имени Вилли, да и отец был среди них.
— Отцы смертны, — промолвил Ханно, — я ж тебе говорил.
— Сейчас ты пребываешь в плену своих представлений, — сказал Габриель. — Перед тобой безумный, мир мертвецов. — Его дикий смех был мне отраден. — Ты у нас теперь о-духо-творенный поэт. — И тут Габриель прямо скорчился от смеха.
Ханно подошел к книжному шкафу, достал ключик из кармана брюк, отпер дверцы, на граненом стекле которых сверкали последние лучи закатного солнца, снял с полки какую-то книгу, полистал, нашел то, что искал, и прочел: „Где родина поэта? В незабвенности, в воспоминании“.
— В сопротивлении! — воскликнул Габриель.
— В своенравии, — сказал высокочтимый крестный.
Ханно поставил книгу на место, закрыл стеклянные дверцы, запер шкаф и снова сунул ключик в карман брюк.
На прощанье отец проводил меня до лестницы: „Сбегай в кафе Дайбля и принеси два куска торта. Теперь, сынок, все будет лучше!“»
«Когда я вернулся домой, мать сидела перед постелью отца, а сам он умер. Здесь же была Мехтхильд, и брат тоже вернулся.
Я прошел в свою комнату и сел писать. Это будет моя последняя запись. Война окончилась, и в моем дневнике не осталось больше ни одной чистой странички».
Магда заснула, сидя подле мертвого Генриха.
Господин Герц вышел на кухню, покрыл голову носовым платком и прочел заупокойную молитву по Генриху.
Мехтхильд и брат прошли к Рейнгольду. Брат рассказал, как со своими товарищами по фольксштурму они стояли перед одним из мостов через Рейн. А саперам дали приказ взорвать предмостье, но вместо этого они перебежали по мосту к врагу. Тогда фольксштурмфюрер отдал такой же приказ своему фольксштурму, и брат с товарищами помчался к предмостью. Но перед тем как перебежать к врагу, саперы разрушили взрывной механизм, и поэтому фольксштурмовцы не смогли взорвать мост. Тогда фольксштурмфюрер начал стрелять прямо в своих солдат, и уцелели из них лишь немногие.
— Господин Герц рассказал нам, где он был все это время, — сказала Мехтхильд.
А брат спросил:
— Скажи, Рейнгольд, как же это все могло произойти?
Выходные данные
Улла Беркевич
АНГЕЛЫ ЧЕРНЫЕ И БЕЛЫЕ
Роман
Редактор Ю. И. Зварич
Художественный редактор М. В. Колденкова
Лицензия № 063402 от 26.05.94
Подписано в печать 27.10.97. Формат 84×108 1/32.
Усл. печ. л. 15,12. Уч. — изд. л. 15,41.
Тираж 5000 экз. Изд. № 225.
Заказ № 552.
Набор и оригинал-макет подготовлены издательством «Текст»
125190, Москва, А-190, а/я 89
Напечатано в типографии «Профиздат»
109044, Москва, ул. Крутицкий вал, 18
Примечания
1
Пимпф — член детской гитлеровской организации. (Здесь и далее примеч. пер.)
2
Национальное политическое образование.
3
Г. Гейне. Ночные мысли. Перевод М. Михайлова.
4
Перевод С. К. Апта.
5
С попутным ветром и болезнь уйдет (англ.).
