Вскоре Лили принесла мою одежду, и, хотя вблизи на шелковой подкладке были заметны бледные разводы, льняной лиф выглядел безупречно. Я поблагодарила ее. Сказала – примеряя уверенность твоей матери, – что она «просто чудо».

Лили скромно склонила голову. Но в ее манере чувствовалось удовлетворение. Она продемонстрировала свои таланты.

– Меня зовут Ли, – приветливо сказала она и посмотрела на меня смеющимся взглядом. – Просто Ли. Л. И.

* * *

Когда я вернулась на пикник, все вели себя так, будто я никуда не отлучалась. Даже хозяйка лишь мельком глянула на меня, когда я протискивалась мимо в толпе гостей. Ее любезная улыбка ничего не выдавала. Я никак не могла найти мужа, и мне снова стало неловко, я снова ощутила свою некомпетентность.

Больше всего на свете я боялась оказаться на таком вот коктейле без компании, без собеседника. Мне снились про это кошмары: я стою одна среди веселой толпы элегантных, искушенных гостей – голос не слушается, язык не шевелится, губы не разжимаются. Униженная. Жалкая.

Тут я увидела вас с матерью в окружении небольшой группы женщин. Одна из них держала Барби в руках, совсем как Лили в комнате для шитья, и разглядывала белый аозай. Мне не хотелось использовать тебя, моего маленького друга – моего единственного друга, казалось мне в тот момент, – как предлог влиться в компанию и покончить со своей неловкой изоляцией, но деваться было некуда: все другие группы оживленно болтающих американцев выглядели неприступными, а мужа я так и не увидела, поэтому я направилась к вам.

Когда идешь одна сквозь толпу гостей, главное – сделать вид, что ты заметила знакомого, с которым просто обязана поговорить.

Разумеется, опасность заключается в том, что, добравшись до конца комнаты, или зала, или сада, ты никого не встретишь и упрешься носом в стенку.

Итак, с фальшивой решимостью я устремилась в ту часть сада, где стояла компания Шарлин, мысленно готовясь пройти мимо.

Но Шарлин протянула руку. Шарлин впустила меня в их круг.

– А вот и вы, – сказала она, будто все только и ждали, когда я вернусь.

Я приготовилась выслушать комическую версию происшествия с младенцем. Девушки из богатых семей не против принять тебя в свою клику, если ты не против играть роль незадачливой подружки.

Но Шарлин сказала:

– Это миссис Келли придумала. И дала Лили задание. Правда же, просто идеально?

Женщина, державшая Барби в руках, широкоплечая дама лет сорока в ядовито-розовом платье, которое было ей не по возрасту, смерила меня оценивающим взглядом:

– И сколько вы берете?

Шарлин повернулась ко мне, скорее даже накинулась на меня, приблизив свое лицо к моему, прикрыв мое замешательство покрывалом девчачьего шушуканья.

– Дайте-ка подумать, – сказала она, заглядывая мне в глаза. Ее собственные глаза сверкали. – Сколько мы хотели? По пять долларов?

– За кукольное платье? – возмутилась женщина в розовом.

В полной растерянности (поверь, я понятия не имела, что происходит) я произнесла:

– Пять долларов стоит свадебное.

– А это – ручной работы, – вставила Шарлин.

Ее пальцы ухватили мой локоть. Она притянула меня поближе. Внезапно, необъяснимо мы стали единым фронтом – за что, против чего, я по-прежнему не понимала. Хотя, признаюсь, мысль, что я завоевала ее расположение, если так оно и было, доставляла мне удовольствие. Еще один врожденный дар девушек из богатых семей: как бы они ни злили тебя, устоять перед ними невозможно.

– Ручной работы и совершенно уникальное, – продолжала она. – Отправьте своим девочкам, в Маклейне[6] это будет просто бомба.

Розовая дама из Маклейна повертела Барби в руках. Я почувствовала, как в тебе нарастает тревога.

– Придется заказать три, – сказала она. И после паузы: – Нет, лучше пять. У моего брата две дочки. А другие цвета будут?

Шарлин широко улыбнулась:

– Ну конечно.

У нее были самые маленькие, самые ровные, самые белые зубы, какие я только видела. Ее загорелое веснушчатое лицо было приплюснутым, раньше я этого не замечала. Еще одно проявление ее уверенности в себе: вот человек, который идет напролом, делает то, что должно быть сделано; лицо, прижатое к стеклу в полной убежденности, что стекло поддастся.

При этом, как я уже сказала, в ее лице было что-то хищное, лисье – не только в бойкой рыжеватой кромке волос, но и в изгибе густых ухоженных бровей. Хищница на охоте. Лицо, на котором никогда не промелькнет нерешительность или сомнение в себе.

Шарлин снова заглянула мне в глаза:

– Вы же поговорите об этом с Лили? – И быстро повернулась к остальным.

Будь на моем месте другая девушка, знавшая, как воспользоваться преимуществом, она бы сказала: «Ее зовут просто Ли». Но я этого не сделала.

– Лили без труда сошьет еще пять, – продолжала Шарлин. – Нет, восемь. Пег Смит хочет три. – Затем она спросила: – Кому еще? – и оглядела собравшихся поверх своего короткого носа.

Все еще держа меня под руку – она притянула меня ближе, и теперь мы были как сиамские близнецы, – Шарлин окликнула другую жену, миниатюрную блондинку в салатовом платье прямого кроя, с загаром цвета кленового сиропа, и та как по команде направилась к нам. Женщины, с которыми она беседовала, потянулись за ней следом.

– Дамы, вы это видели? – спросила Шарлин и забрала Барби из рук женщины в розовом – не грубо, но решительно, как воспитательница в детском саду. – У вас есть знакомые девочки, которые играют в Барби? У нас тут благотворительный сбор.

Не прошло и пары минут, как у нее уже было двадцать заказов. По пять долларов каждый. Салатовая блондинка потянулась за кошельком, но Шарлин коснулась ее руки:

– Оплата при получении. Только американские доллары.

Одна из жен сказала, что Шарлин нужно все записывать, – реплика была встречена дружным смехом.

– Фотографическая память, – ответила Шарлин.

Каждый раз, когда кто-то говорил, какая отличная идея – этот маленький сбор средств, Шарлин прижималась к моей руке, уступая мне все лавры. Она тут ни при чем, совершенно. Это миссис Келли разглядела возможность.

Затем она всем меня представила – и не только как молодую жену молодого инженера, выписанного для нужд американского флота, но и как страстную благотворительницу, опытного проводника в мир местных умельцев.

После, не успела я опомниться, как мы втроем – я, ты и Шарлин – уже пробирались сквозь толпу гостей.

Из нескольких емких фраз я узнала, что Шарлин возглавляет «маленькую группу» женщин, которые возят в детские больницы и приюты подарки: сладости,