– Ах да: забегаловки, кафешки, ресторанчики, фастфуды в тех же аэропортах и на вокзалах.

– Совершенно верно. А ещё вот то пограничное состояние, когда ты и не там, и не здесь. Уже не дома, но ещё не в том месте, куда отправился. Какое-то параллельное измерение, что ли…

– Да, Макс, я тоже люблю этот момент.

* * *

– Ваша яичница, – раздался мужской голос над ухом Макса.

Макс повернулся в сторону, откуда исходил звук, и увидел мутноватый силуэт, очертания мужчины, которые через мгновение, как только зрение полностью сфокусировалось, приобрели вид того бармена, который был явью и находился в поезде, следовавшем из Ростова в Москву.

– Ваша яичница, – повторил бармен.

– Спасибо, – Макс перевёл взгляд на супругу, но на её месте никого не было.

Посмотрел на остаток конька в стограммовой бутылочке и вылил содержимое в рюмку.

Выпить не успел, услышав голос из-за соседнего столика:

– Мужчина, не поддержите наш тост?

– Да, – Макс приподнял рюмку чуть выше уровня своих плеч и, не дожидаясь продолжения от соседа, выпил.

– Вам неинтересно, за что тост? Извините, что отрываю вас, – продолжил мужчина, предложивший выпить.

В его ввалившихся глазах читалась усталость вперемешку с изрядной туманностью от выпитого спиртного.

– Уверен, ничего плохого вы не предлагали, – учтиво ответил Макс.

– Мы выпиваем за победу специальной военной операции, вы как к этому относитесь?

– За победу! С удовольствием тост поддерживаю. Моё же отношение к СВО двумя фразами высказать не получится, уж простите, – снова максимально вежливо ответил Макс, договорив остатки фразы себе под нос. – Оно, наверное, и не нужно.

– Ну что вы, голубчик! Мы идём к своей цели, на освобождённых территориях воцаряется и налаживается нормальная мирная гражданская жизнь, не так ли? Как вам кажется, в двух словах?

Макс бегло оглядел компанию, обнаружив, что все четверо мужчин внимательно следят за диалогом, держа в руках рюмки, видимо, ожидая конца дискуссии.

– Именно от того, что я возвращаюсь из зоны операции, непосредственно приняв там участие, не смогу ограничиться парой фраз. Надеюсь на ваше понимание, но, как и сказал ранее, за победу – ура! Выпьем! – Макс взял рюмку, но та оказалось пустой.

– Не побрезгуете, – продолжал тот же мужчина с уставшими глазами, – нашего коньяка? Впрочем, он из того же бара.

– Пожалуйста, не побрезгую, – Макс передал рюмку, которая в тот же миг наполнилась и вернулась обратно ему в руку.

– За победу!

– За победу!

Но на этом мизансцена с тостом не закончилась, всё тот же мужчина вновь обратил своё внимание к Максу.

– Простите, голубчик, за мою навязчивость. Мы вот… – усталость в глазах мужчины сменилась на озабоченность, туман рассеялся, а белки глаз красноватого цвета приобрели бело-жёлтый оттенок. Рукой он показал на свою компанию: – Труппа артистов: режиссёр и вокальное трио. Мы были на гастролях в Луганской области, давали концерт с репертуаром военных песен времён Великой Отечественной. Вы где проходили службу?

– Как раз в Луганской области.

– Интересное совпадение. Знаете ли, у нас сложилось очень хорошее, положительное впечатление от гастролей.

– Как солдаты принимали песни тех лет? – Макс тем делом уже принялся кушать яичницу.

– Ох, что вы, голубчик! – творческий человек виновато пожал плечами. – Исключительно выступали на площадях перед домами культуры, там, где они были, в сёлах и городах. В боевые подразделения нас, к нашему разочарованию, не пустили.

– Да, там могло быть опасно.

– Я отвечу на ваш вопрос: принимали нас исключительно с трепетом, видимо, ностальгия живёт в сердцах людей, ведь в тех песнях присутствует глубокий жизненный и патриотический опыт военных лет.

– Поддержу вас, мне нравятся те песни.

Макс не отказался от ещё одной предложенной рюмки, снова повторив свой предыдущий тост. Затем, не сообщая компании о своём намерении, вышел туда, где не было датчиков дыма, чтобы покурить…

Глава 3

Луганская область. На одной из позиций территориальной обороны. Под Сватово. СВО. Осень 2022 г.

Боевую позицию мотострелковая рота заняла в лесополосе, растительность там была преимущественно из кустарника и невысоких деревьев. Начиналась она на севере – шириной порядка сорока шагов, и это была её верхняя точка. А заканчивалась через километр, проходя практически прямой линией на юг, имея небольшой уклон и сужение до двадцати шагов, и это была её нижняя точка. Тыл оборонительной линии был обращён на восток, в сторону России. Фронтальная линия обороны смотрела на запад, в сторону Украины. Обе линии обороны плотно примыкали к лесополосе, имея соответствующую протяжённость: сооружённые в виде траншеи окопы с вынесенными карманами для ведения стрелкового боя. Рота состояла из четырёх взводов, располагаясь в блиндажах и палатках непосредственно в самой лесополосе. Первый взвод был на возвышенности, четвёртый в низине, второй и третий – между вышеописанными. У каждого взвода, но только на фронтальной линии обороны, был возведён противотанковый дот с крупнокалиберным пулемётом, имелось место для гранатомётчика с помощником и снайпера.

Вторую неделю стояла ненастная погода, моросящий дождь переходил в затяжной ливень, вновь сменяясь неприятной моросью.

На рассвете первого дня третьей недели дождь прекратился и выглянуло солнце. На всей протяжённости фронтальной линии обороны своевременно произошли смены нарядов на наблюдательных постах. На позициях всё было спокойно, внутри расположений начинался трудовой день.

К тому моменту адекватной связи с соседними подразделениями налажено ещё не было, что и сыграло злую шутку в то утро.

ПВО отработала в воздухе на подлёте к позициям роты, успешно сбив семь ракет. По какой причине следующие две ракеты разорвались не сбитыми, оставалось только гадать. По факту же два прилёта были зафиксированы в районе второго и четвёртого взвода. Объявлять тревогу необходимости не было, все подразделения роты всех взводов высыпали и заняли свои боевые ориентиры как раз в тот момент, когда командиру роты доложили о готовящемся штурме позиции – предположительно специализированным подразделением натовских наёмников. Выйти они должны были из противоположной по отношению к фронтальной линии обороны лесополосы, которая находилась на отдалении полутора километров. Между ротой и наёмниками простиралось чернозёмное поле с пожухлой травой.

Ротный резво передвигался быстрым шагом внутри окопа, осматривая готовность бойцов. И с ужасом наблюдал представшую перед ним картину: порядка восьмидесяти процентов личного состава деморализованы и не готовы к встрече противника. Трусость! Вернувшись наверх, к расположению первого взвода, командир роты присел на пенёк и нервно закурил.

В этот самый момент послышался крик:

– Вижу, вижу противника!

Ротный вскочил с места, закричав в ответ:

– К бою!

Он занял место за бруствером и, выглянув, осмотрелся.

Первая шеренга наёмников двигалась в полный рост медленным вальяжным шагом. Между солдатами было расстояние в десять-пятнадцать шагов. Они выдвинулись из лесополосы, вступили на поле и направились прямо на оборонительную позицию русских, выпуская короткие очереди из штурмовых винтовок, следом давая залп из подствольных гранатомётов. При этом невооружённым взглядом было видно, что наёмники находились под сильными психотропными веществами, что очевидно читалось в их заторможенных рефлексах, а главное – в безразличной реакции на встречный огонь.

На оборонительной позиции началась паника, лишь некоторые бойцы, сумевшие справиться со своими эмоциями, оставались на местах и, периодически высовываясь из окопа, давали короткие очереди по противнику. Остальная часть мобилизованных солдат падала ниц на дно траншеи, принимая позу зародыша и закрывая руками голову; другие, кто не падал, выпрыгивали из окопа и бежали по направлению к тылу, в поле, и там также валились на землю.

Ротный беспомощно пытался останавливать бегущих, поднимать падающих и попутно давать команды, но всё это было тщетно. Он слышал в ответ разные реплики, в том числе и относящиеся к наступающему противнику: «они не падают», или: «я попадаю, но они продолжают идти», или: «это какие-то зомби, их ничего не берёт»…

Действительно, наёмники шли вперёд и не падали под огнём встречающей стороны, вернее, падали от попадания в них пуль, но вставали и продолжали наступать, с каждой минутой приближаясь к середине поля. В атаке уже шло три шеренги наёмников. Ситуация становилась критической…

Часть 3

Десерт

Я хотел уйти от войны –

Я брал лук и стрелы

И метко стрелял

В сердце страхам своим,

Сковавшим душу мою

Вязью кольчужной цепи.

Я хочу быть стрелой –

Отравленной стрелой

Ядом гремучей змеи

На острых гранях судьбы

Натянутой тетивы

В пальцах твоих,

Рвущих жилы любви,

Плоть и волю мои.

Я старался