– Он сказал, как его зовут?

– Да, он попросил мою шаль и сказал, что она нужна ему, чтобы убедить всех в моей смерти. А когда я спросила, кто он и почему так поступает, он ответил, что его зовут Амадо Флорентин и что его послали друзья. Я ничего не поняла, но у него не было времени объяснять. Последними его словами была просьба оставаться в лесу, пока испанцы не покинут поместье. А вскоре после того, как он ушел, появился месье Моретт со своими людьми. Они оставили корабль в бухте, переправились на лодке и пешком обошли город, чтобы найти выживших. Ты знаешь, кем был этот человек?

Белчер кивнул и коротко рассказал, что ее спаситель, представившийся как Амадо Флорентин, на самом деле носил имя Паоло ди Мео и являлся сыном убитого в Мадриде итальянского посла. Повествуя об этом, он механически нащупал во внутреннем кармане узкую полоску стали, которая спасла ему жизнь. Джек все время задавался вопросом: если Амадо должен был освободить их из плена, то зачем Нейт Картер позаботился о том, чтобы у Белчера была эта отмычка? Волновался о нем, Джеке, и не хотел рисковать? Или это сам Белчер искал причины простить молодого ученого?

– Вряд ли его кто-то посылал на самом деле, скорее всего, он хотел заставить тебя послушаться как можно быстрее, – Джек ласково посмотрел на любимую. – Ради возмездия он несколько лет находится рядом с объектом своей мести, и одному богу известно, чего парню стоит выполнять приказы убийцы его семьи.

Девушка сжала ладонь Белчера.

– Зачем он так поступает? Если он решил отомстить, то почему еще не сделал этого?

– Потому что Эмилио Мора был всего лишь навсего наемным головорезом, а он желает добраться до того, кто его нанял.

Адель понимающе кивнула. Белчер повернулся к ней лицом и опустился на песок, встав на одно колено. Он взял ладонь девушки и накрыл ее другой рукой.

– Родная, я не могу без тебя жить. Не могу дышать. Когда думал, что лишился тебя, я боялся, что потеряю рассудок. Я люблю тебя и обещаю любить всю свою жизнь, если ты согласишься стать моей женой.

Адель прикусила губу, и грудь ее содрогнулась от рыданий.

– Что такое, любимая? Почему ты плачешь?

– Это от счастья, родной мой! – Адель обняла его за шею, и их губы слились в первом поцелуе.

Весь мир завертелся вокруг этих двоих, для которых сейчас ничего более не могло существовать. А потом она посмотрела своему капитану в глаза и закивала сквозь слезы.

– Я стану твоей женой, Джек Белчер.

* * *

Утро следующего дня застало обе команды за погрузкой. «Тике» подогнали ближе к берегу. Было решено, что Моретт временно возьмет шхуну под свое командование. С пинаса сняли все пушки и перетащили их на «Артемиду». Все остальные ценные вещи французов были доставлены на «Тике». Поскольку ветер задул с запада, что для шхуны было самым неблагоприятным направлением, Белчер посоветовал Моретту выйти пораньше. Остатки вещей его команда погрузит самостоятельно, а «Тике» пока получит фору во времени. «Артемида» должна была догнать их не позже следующего утра.

Так и порешали. Когда французы поднимали якорь, Белчер помог своей возлюбленной взойти на борт «Артемиды». По его приказу девушке и ее служанке отвели помещение капитана, а сам он расположился в опустевшей каюте судового врача, которую ранее занимал Натаниэль Картер. Пока «Артемида» готовилась к отплытию, Адель с самым живым интересом наблюдала за жизнью на корабле. Все здесь на борту говорило ей о характере Джека Белчера. Ее возлюбленного и капитана, который, к удивлению, оказался таким родным и близким человеком. Окраска корпуса, ярко начищенные латунные окончания, надраенная палуба, аккуратно уложенные канаты – все это производило впечатление строжайшей дисциплины на корабле, однако моряки «Артемиды» не выглядели затравленными или испуганными. Они общались свободно, на равных, и открыто боготворили своего капитана, а все работы выполняли без принуждения и с любовью к делу.

Ко всему прочему, она не могла не почувствовать всеобщее уважение и к себе самой. Команда обходилась с ней почтительно, проявляя всяческую заботу и спеша удовлетворить любую ее прихоть. Украдкой Адель наблюдала за тем, как Джек отдает распоряжения и командует людьми, и, помимо остальных чувств, ощутила прилив гордости за своего капитана, за то, что имеет право называться его возлюбленной.

Если многие молодые девушки ее возраста могли показаться ветреными, то Адель была им полной противоположностью. Еще несколько недель назад она и не подозревала о существовании Джека Белчера, и если бы кто-то сказал ей, что она влюбится с первого взгляда, то Адель рассмеялась бы этому заявлению как хорошей шутке. Откровенно говоря, девушка и не влюбилась в него сразу, хоть это и произошло довольно быстро. Ее потянуло к Джеку с первого дня их встречи, когда он ворвался на палубу «Рубис», чтобы защитить ее. Ощущая от этого беспокойство, она даже старалась найти оправдание, чтобы не думать о капитане, но чем больше они общались, тем сильнее вспыхивало ее чувство.

Адель вспомнила их прогулку в саду под луной. Сейчас она понимала, что испугалась своих чувств и искала в Джеке любой изъян, а когда узнала, что он принял корсарский патент, то обрушилась на капитана с обвинениями из-за страха, что он завладел всеми ее мыслями. Девушка вздохнула. Теперь она понимала, как беспочвенны были ее подозрения. Она приблизилась к борту корабля и улыбнулась в ответ своему возлюбленному, который стоял на палубе юта в окружении офицеров и помахал ей рукой, словно говоря – «Да, я занят делами, но я постоянно думаю о тебе».

Тем временем погрузка была закончена и «Артемида» подняла якорь. Осторожно маневрируя между Малым и Большим Кайемитами, фрегат прошел узкий пролив и, оставив острова позади, взял курс на север в сторону Сент-Николаса, чтобы затем, обогнув его, пойти на восток к Тортуге.

* * *

Подходил к вечеру второй день плавания, а шхуны все еще не было видно на горизонте. Слегка изменившийся ветер сейчас позволял «Тике» идти с хорошей скоростью, и Белчер надеялся, что Моретт сбавит паруса, чтобы дождаться «Артемиду», прежде чем входить в опасный канал Тортуги. Уже ясно виделись очертания полуострова, который им предстояло обойти. Через два часа зайдет солнце, и это еще сильнее затруднит их встречу.

Внезапно послышался отдаленный звук канонады. Он приглушенно разносился по морю и отражался от береговой линии. Мистер Томпсон, первый