Когда они сошли на берег, необходимо было решить вопрос с кораблями, и Белчер, под горячее одобрение Адель, предложил Кристиану Моретту принять командование «Беспутным». Сказать, что старик был поражен, значит не сказать ничего. Он даже трубку едва не выронил изо рта.

– Джек, ты это серьезно?!

– Более чем, – в глазах Белчера плясали веселые огоньки. – Он твой.

Капитан Моретт, уже было отчаявшийся когда-либо выйти в море на своем корабле, смахнул слезу.

– Я никогда этого не забуду, друг! – сказал он, с благодарностью тряся руку капитана «Артемиды».

– Только не вспоминай меня бранью, когда начнешь приводить его в порядок. Ему здорово досталось.

Моретт махнул рукой.

– Подумаешь, заменить такелаж и паруса. Я это делал перед каждым выходом в долгое плавание.

Они пожали руки.

– Надеюсь, еще свидимся, Кристиан.

– Уверен в этом, Джек.

С этими словами они обнялись на прощание, пожелав друг другу то, что желают капитаны всех судов, – попутного ветра и легкого плавания.

Новость о том, что в гавани бросил якорь могучий черный фрегат, какой этот остров никогда еще не принимал, с быстротой тропического урагана облетела город и дошла до губернатора прежде, чем Белчер и его возлюбленная успели нанести ему визит. С поспешностью, вызванной величием корабля, который встал на рейде его города, Пьер-Поль Тарен де Кюсси собственной персоной нанес визит его капитану, чтобы засвидетельствовать тому свое почтение и узнать о цели его визита. Каково же было изумление губернатора, когда, поднявшись по трапу на палубу фрегата и в восхищении разглядывая его обводы и детали, он неожиданно увидел, как из дверей капитанской каюты выходит его дочь в сопровождении молодого человека, одетого строго, но с утонченной изысканностью.

– Девочка моя! – он схватился за грудь.

– Папа!

Девушка бросилась на шею родителю, и они заключили друг друга в объятия. Губернатор судорожно рыдал и не мог остановиться.

– Я старый дуралей, отправил тебя туда. А ведь я думал, что ты погибла! Доченька моя!

Белчер, с улыбкой наблюдавший эту сцену, почтительно стоял в стороне. Наконец де Кюсси оторвался от дочери и обратился к нему.

– Прошу прощения, месье, – виновато сказал он. – Вы должны меня понять, я…

Он запнулся и внимательно пригляделся к капитану «Артемиды».

– Позвольте! Силы небесные! Капитан Белчер?

– Да, это я собственной персоной.

Де Кюсси изумленно развел руками, показывая на корабль.

– Но, боже мой, как вам это удалось?

– Папа, мне кажется, что месье Белчеру есть что тебе сказать и поважнее этого, – глаза Адель весело смеялись. – Он с удовольствием примет твое приглашение сделать это у нас дома за ужином.

– О да, конечно! – спохватился губернатор. – Месье Белчер, вы должны извинить меня. Все это выбило меня из колеи настолько, что я рискую показаться невежливым.

Все еще еле справляясь с изумлением и радостью от встречи с дочерью, он отвесил короткий поклон и сделал приглашающий жест.

– Прошу вас почтить нас своим визитом, капитан. Вы окажете мне честь.

В этот вечер резиденция губернатора Тортуги радостно светилась теплым мягким светом масляных ламп и огромными глазницами окон. По случаю благополучного возвращения мадмуазель де Кюсси был устроен скромный семейный ужин, один из тех, на которые собираются лишь родные и близкие люди. За столом под мелодии звякающих тарелок и бокалов царила оживленная беседа, то и дело взрывающаяся веселым смехом и восклицаниями – это хозяин дома реагировал на насыщенный событиями рассказ Белчера. А после трапезы, заканчивая повествование и упустив в нем лишь те детали, которые касались секретов его страны, Джек встал из-за стола. Он повернулся к губернатору, взял руку его дочери и сказал:

– Месье де Кюсси. Я полюбил Адель больше жизни и прошу вашего разрешения взять ее в жены.

В изумлении губернатор переводил взгляд со своей дочери на капитана и только хватал ртом воздух. От неожиданности он не знал, что ответить, но глаза девушки, сверкающие таким счастьем, сказали ему все, что он хотел знать. И, вздохнув полной грудью, он ответил:

– Дети мои! Будьте счастливы! Пусть несчастья обойдут стороной вашу любовь, и в вашей семье всегда царит доброта и тепло. Я уверен, что передаю свою доченьку в надежные руки.

И растроганный губернатор острова Тортуга, умный и смелый политик, который управлял самой сложной французской колонией во всем мире, залился счастливыми слезами.

ЭПИЛОГ

Две недели спустя, в конце октября 1684-го года, адмирал испанской эскадры в Вест-Индии Франциско де Агурто задумчиво наблюдал за огнями ночного города из окна своей резиденции. Словно живое существо, Гавана раскинула щупальца по всей территории побережья, насколько хватало глаз. Огромный, густонаселенный даже по европейским меркам, город жил своей жизнью и являлся перевалочной базой для переправки золота, серебра и жемчуга, которые в немыслимых количествах вот уже более века испанцы вывозили из Нового Света в Европу.

– Вы говорите, что нам не следует атаковать Нассау. Почему же? – адмирал повернулся к собеседнику, который стоял в глубине комнаты. – Это лакомый кусок, который с нашими силами будет легко захватить и несложно удерживать. Испании нужен хорошо защищенный оплот на Багамах.

Эмилио Мора положил на стол шкатулку.

– Англичане не оставят потерю хронометра без ответа. Нам стало известно, что эскадра под командованием Франсиса Вилера покинула Ямайку и ушла в сторону южного побережья Эспаньолы. Возможно, они хотят напасть на Санто-Доминго, а возможно, это рейд на Пуэрто-Рико. В любом случае, министр желает, чтобы англичане проявили себя первыми. Если Сент-Джеймсский дворец развяжет войну с Мадридом, то у Испании появятся дополнительные союзники.

Франциско де Агурто понимающе покачал головой. Его вовсе не прельщала мысль о том, что ему, адмиралу флота его католического величества, назначенному на эту должность самим Карлом Вторым, приходится выполнять приказы какого-то министра, пусть и главного человека в правительстве. Однако он знал силу и власть сеньора де Толедо и поэтому прикусил язык. У первого министра были очень влиятельные друзья. Так что де Агурто напустил на себя важный вид и величественно заявил, что разделяет мнение сеньора де Толедо. Эмилио Мора отвесил низкий поклон, который показал адмиралу его благодарность и почтение, а также скрыл презрительную ухмылку.

– Когда вы отплываете в Испанию, сеньор Мора?

– Завтра утром, адмирал. «Санта Ана» уже оснащена для длительного перехода и готова принять меня на борт.

– Хорошо. Я желаю вам безопасного и быстрого возвращения домой. Передайте первому министру, что все идет в соответствии с нашим