возвращаться туда в ближайшее время. Его контракт с Морганом предполагал патрулирование вод вокруг Ямайки, Кубы и Эспаньолы. Именно этим он и собирался заниматься, пока судьба не распорядится иначе. В черном с позолотой камзоле он уверенно и сурово стоял на юте и наблюдал за работами на палубе своего корабля. События последних дней ожесточили его душу, но последние слова Картера все же заронили зерно сомнения. Раз Англии нужна кровь, то он готов ее пролить, и уже было не важно, кому она принадлежала, испанцам или ему самому. Нет, он не собирался заниматься разбоем и грабить торговые суда. Адель де Кюсси никогда не простила бы ему этого. Ее образ и ее слова стали для него путеводной звездой. Ориентиром морали и добродетели среди океана насилия и алчности.

Однако эти воды кишели испанскими пиратами и каперами, и не имело никакого значения, что одни грабили под черным флагом с намалеванными на нем костями, как свободные флибустьеры, а другие прикрывались красно-золотым флагом Испании. Все делали это ради наживы в угоду личной алчности и удовлетворению жажды крови. Белчер мог понять честные военные действия и противоборство за господство на море. Но он отрицал подобное ведение войны – без объявления, подло, исподтишка, используя для этого различного рода отщепенцев и авантюристов. Именно такая политика Испании породила в этих водах пиратскую болезнь, которой постепенно заразились и другие страны. Кому-то нужно было стать лекарством от этой чумы, ставшей проклятьем Карибского моря, и в этом Белчер увидел свое предназначение. Во всяком случае, такие действия не шли вразрез с его убеждениями и моральными принципами, приносили пользу его стране и одновременно с этим позволяли содержать команду. Одним словом – куда ни глянь, все в выигрыше.

Благодаря попутному ветру, позволяющему эскадре несколько дней идти восточным направлением, спасательная экспедиция прошла остров Ла Навас, обогнув его по левому траверсу, и благополучно достигла западного мыса полуострова Тибурон. Здесь ветер поменялся, и Белчеру пришлось крутыми галсами пробираться на север вдоль побережья Эспаньолы. Из-за этого они потеряли лишний день, и едва ли можно было винить Жюльена Арнауда за его нетерпение.

– Капитан, если ты пошлешь меня на «Тике», то на шхуне мы сможем быстрее достичь цели.

Белчер улыбнулся, понимая стремление француза как можно скорее добраться до острова и предстать перед своим капитаном.

– Завтра, когда мы наконец обогнем Тибурон, если ветер не переменится снова, а я думаю, что он останется северным по крайней мере еще несколько дней, «Артемида» легко наверстает упущенное. Нет смысла отправлять «Тике» в одиночку в этих опасных водах.

Капитан «Артемиды», конечно же, был прав, и Арнауд только пожал плечами, соглашаясь.

– Вам видней, месье.

Случилось все так, как и предвидел Белчер. К утру следующего дня «Артемида» наконец прошла западную сторону Тибурона и снова повернула на восток. Идя в галфвинде, она быстро заскользила по тихой водной глади и уже к обеду достигла Малого Кайемита, крохотного необитаемого островка близ побережья Эспаньолы. Внимательно оглядывая очертания острова, Белчер понял, почему испанцы не заметили беглецов. Моретт укрыл корабль на южной стороне острова, тогда как основной путь кораблей лежал с его северной стороны. Из-за скальных нагромождений это была не самая удобная для вылазки бухта, но благодаря абсолютной защищенности ее прибой был настолько тих даже в штормовую погоду, что это позволяло не только безопасно высадиться на берег, но и надежно укрыть покалеченный корабль.

Как только «Артемида» обогнула остров и прошла в его южную гавань по узкому проливу, Белчер сразу же увидел пинас «Рубис», стоящий на якоре близ берега. Французские матросы возбужденно загалдели при виде своего корабля. В подзорную трубу Белчер разглядел палаточный лагерь беглецов, собранный из парусины и обломков мачт. Их уже заметили, так как на берег высыпало несколько человек. Они прыгали и что-то кричали.

«Артемида» бросила якорь в паре десятков ярдов от «Рубис». «Тике» осталась в проливе прикрывать вход. Спустили шлюпки, и капитан Белчер с командой отправились на берег. Уже приблизившись к месту высадки, Арнауд не смог сдержать своих чувств. Узнав кого-то на пляже, он вскочил и, рискуя перевернуть шлюпку, замахал руками.

– Эгегей!! Мы вернулись с подмогой!! – кричал он, и его товарищи радостно отвечали ему с берега.

Когда нос первой шлюпки врезался в каменистый песок, спасателей окружила толпа моряков. Их хлопали по плечам и обнимали в порыве жгучей благодарности.

– Месье Белчер! – капитан услышал свое имя и оглянулся.

Чуть поодаль с холма к ним спускался Кристиан Моретт. Он улыбался во всю ширь, не выпуская свою неизменную трубку из зубов. Друзья тепло и крепко обнялись.

– Я рад тебя видеть в добром здравии, Моретт!

– Будь я проклят, Белчер, но ты меняешь корабли, как придворная дама перчатки, – он указал на черные очертания «Артемиды».

Джек усмехнулся.

– Это бывший «Консепсион». Теперь это «Артемида» в новом облачении, а я ее капитан.

Моретт понимающе улыбнулся и кивнул в сторону лагеря.

– Идем, друг. Мы как раз собрались обедать. Надеюсь, ты не откажешь нам в своей компании.

Поселенцы острова и их гости отправились к палаткам.

– Ты был в Порт-о-Пренсе? – спросил Моретт, пока они шли.

Лицо Белчера тут же помрачнело. Он дернул головой.

– Эти негодяи не оставили на городе живого места, – ответил он. – Больше половины мужского населения вырезана. Женщины изнасилованы. Никому не удалось избежать встречи с этими мерзавцами. Город еще нескоро залечит свои раны.

– Да уж. Я и сам еле унес ноги, как только заметил приближение испанцев. Едва они зашли в гавань, как мы сорвались прочь. Если бы не форт, который принял на себя основной удар, то нам было бы несдобровать. «Рубис» повезло, что «Санта Ана» перезаряжала пушки. Мы прошли мимо, почти коснувшись их бортом. Испанцы все же успели дать по нам залп, когда мы уже отошли на несколько кабельтовых, и едва нас не утопили. Но, воля провидения, мы все же остались на плаву, хоть и с сильной течью. Пришлось высаживаться здесь.

Моретт развел руками, как бы охватывая палаточный лагерь и приглашая Белчера оценить их поселение. Джек проследил в указанном направлении и неожиданно замер, изменившись в лице.

У него похолодело в груди, к горлу подкатил ком, а сердце бешено забилось. Он хотел побежать, но ноги приросли к месту. Лишь грудь быстро и тяжело вздымалась и опускалась. Белчер застыл и круглыми глазами смотрел куда-то в сторону одной из палаток. Он стоял и не верил. Боялся поверить, боялся, что ему это только показалось. Что сейчас эта хрупкая фигурка девушки обернется и он поймет, что