– Вот твой меч! – прокричал он. Валериан в замешательстве посмотрел на трибуна. – Уладим нашу ссору после боя! Ты не можешь идти на врага без оружия!

Не сказав ни слова, Валериан протянул рук и взял спату. Это оказалось не так-то просто: оба мчались во весь дух, а вокруг бушевала гроза, посланная богами. Но оба были искусными всадниками и доблестными воинами. Валериан принялся яростно размахивать мечом, рубя грозовой воздух.

– Разорвем их в клочья, во имя Марса! – проревел он, потрясая спатой.

Мезийские конники последовали за ним, хотя почти ничего не видели из-за ветра и дождя.

– Разорвем их в клочья, во имя сиятельного Севера! – воскликнул Лет, обращаясь к своим людям.

Копыта паннонских всадников застучали так, что, казалось, где-то глубоко под землей раздаются раскаты грома.

Равнина близ Исского залива

Кровавая схватка под дождем шла уже час, а исход сражения все еще не был ясен. Присутствие Севера в первых рядах, благоприятное для него направление ветра и дождь, хлеставший по лицам легионеров восточного войска, привели к тому, что последние принялись отступать, мало-помалу достигнув середины плоскогорья. Центурионы Нигера, сражавшиеся на передовой, не могли понять, почему не приходят свежие подкрепления. Они не знали, что эти когорты сейчас бьются с конницей императора Севера.

Запасные когорты восточного войска римлян

Эмилиан посмотрел в одну сторону, потом в другую. Солдаты из запасных когорт, сдерживавших бешеный натиск вражеской конницы, уже выказывали признаки утомления. Сшибка были безжалостной. Враги имели то преимущество, что сражались верхом, зато ветер дул туда, куда нужно было легионерам Песценния Нигера.

Так продолжалось какое-то время. Наконец там, где соприкасались первые шеренги двух войск, начались рукопашные схватки один на один – беспорядочное смешение животных и людей. Было непонятно, кто сражается лицом к востоку – и спиной к ветру, – а кто наоборот. В этом месте гроза перестала оказывать сколь-нибудь заметное влияние на ход событий. Накал сражения заметно ослаб.

Эмилиан огляделся в поисках императора. Коннице Нигера следовало бы вступить в бой. Часть ее, думал Эмилиан, надо выделить, чтобы ударить сбоку по всадникам Севера, а остальных послать на плоскогорье, на подмогу пешим солдатам, отступавшим под напором Севера и его людей. То, что он увидел, заставило его побледнеть: Песценний Нигер, наместник Сирии, самопровозглашенный Император Цезарь Август, во главе всей своей конницы удалялся с поля боя. Его легионерам – и тем, что бились с самим Севером, и тем, что изнемогали в схватке с вражескими всадниками, – суждено было остаться без подкрепления.

Не веря своим глазам, Эмилиан наблюдал за тем, как император оставляет на произвол судьбы его, Эмилиана, и всех своих солдат – так же, как некогда поступил Дарий Третий, видя перед собой войско Александра Великого, пятьсот двадцать семь лет назад. Ныне все повторилось на этом самом месте. Стало ясно, кто в этот майский день сто девяносто четвертого года – такой долгий и такой кровавый – был новым Александром, а кто – новым Дарием.

XLVIII. Заботы Севера

Главный лагерь паннонских и мезийских легионов близ Исского залива, Киликия Май 194 г.

Сражение завершилось.

С неба все еще обильно лило, но ветер утих. Вода понемногу смывала кровь, которой покрылись Север и Алексиан; она текла по их панцирям, струилась по рукам и ногам. Вложив спату в ножны, император ощупал свое тело. Оно все еще было в липкой темно-красной жидкости, но Север не нашел у себя никакого серьезного ранения и не ощущал сколь-нибудь сильной боли. Только царапины. Ни одному вражескому солдату не удалось поразить его стрелой или мечом.

– Нигер бежал, – сообщил Алексиан, закончивший, в свою очередь, осматривать себя. К счастью, он тоже не получил существенных повреждений. – Куда он направится теперь?

– Думаю, он укроется в Антиохии. – Север посмотрел на восток. – Как только прекратится дождь, мы свернем лагерь и двинемся на город, его столицу, его логово. И сотрем его с лица земли. Немедленно вышли вперед конницу. Пусть ее возглавит Лет.

– Будет сделано, сиятельный. Лет справился с порученной ему задачей. Его паннонские всадники и мезийские турмы Валериана очень помогли нам под конец, решив исход битвы.

– Да, Лет справился, – согласился император.

Забравшись на коня, он поскакал к преторию. Алексиан последовал за ним вместе с уцелевшими в сражении гвардейцами. В палатке уже собрались трибуны, ждавшие указаний, которые даст император после победы. Очередной победы над Нигером, одной из многих.

Войдя в преторий, Север сразу принялся объяснять, что надо сделать: для начала – вынести раненых с поля боя и переправить их в валетудинарий, затем собрать мечи и стрелы, принадлежавшие солдатам обоих войск, после этого убедиться, что в окрестностях, особенно в лесу, не осталось вражеских частей, и, наконец, остановить избиение вражеских воинов, рассеявшихся по берегу Исского залива.

– Клянусь Юпитером! – воскликнул он. – Это такие же легионеры, как те, что сражаются под нашим началом! Мы не можем допустить их гибели. Вскоре они понадобятся нам – например, для охраны парфянской границы. Следует также выяснить, сколько солдат, и наших, и Нигеровых, пало в бою. Я должен знать, сколько легионов потерял Рим из-за этого проклятого мятежа, поднятого Нигером.

Трибуны вышли из палатки.

– Что будем делать с Нигером? – спросил Алексиан.

– Если Лет доберется до него… пусть убьет. Пусть он отправится на поиски Нигера сегодня же вечером. Пусть выслеживает его сколько может, до самых рубежей империи.

– Будет сделано.

Тут в палатку вошел сам Лет, тоже забрызганный кровью, но державшийся весьма самоуверенно. По-видимому, он не был ранен. Лет лучился гордостью, ведь ему удалось выполнить поручение императора, несмотря на все трудности. Но Север, только что усевшийся в курульное кресло, тяжело вздохнул.

– Я очень устал, Лет, – признался он, как только вошел трибун. – Ты прекрасно справился с задачей, и я захочу выслушать твой рассказ о том, что произошло в лесу, но не сейчас. Алексиан сообщит тебе о новом поручении. Но знай: когда мы разделаемся с Нигером, солдаты вручат тебе в моем присутствии травяной венок – награду за то, что ты спас наше войско. Тебе и Валериану. Мезийские легионеры должны знать, что их доблесть не осталась без воздаяния.

– Да, сиятельный, – воинственно ответил Лет, с гордостью поднеся кулак к груди.

Он был бесконечно благодарен императору: травяной венок относился к числу высших военных наград. Решение отличить Валериана также казалось ему справедливым. Да, Лет усомнился в нем, когда они пробирались по лесу, но потом, когда дело дошло до рукопашной, Валериан сражался с подлинным мужеством. Испытывая легкое