Наконец он оторвался от стены, вышел из храма и побрел прочь, сутулясь – то ли от холода, как думали одни, то ли от забот, легших на его плечи после начала войны с Нигером, как считали другие. И только сам Север знал, что он согнулся под грузом сомнений. Поведает ли кто-нибудь вот так же о его собственных свершениях – если, конечно, ему удастся одолеть Нигера? Воздвигнут ли в его честь памятник, который станет напоминать будущим поколениям о том, что он сделал? Заслуживает ли он этого? Имеет ли право поступать так, как поступает сейчас? Ему казалось, что он прав во всем. Юлиан был презренным негодяем, втайне от всех захватившим власть. Альбин и Нигер смолчали, ничего не стали предпринимать, и только он один пошел прямо на Рим, избавил город и империю от узурпатора, восстановил честь и достоинство Пертинакса, устроив ему пышные государственные похороны и обожествив его. Только ему, Северу, удалось раз и навсегда покончить с продажными преторианцами, набрав новую гвардию. Он сделал всю грязную работу, и теперь Нигер хочет пожать плоды его трудов. Нет, никогда! Только через его труп…

Перевалы Тавра, между Каппадокией и Киликией Весна 194 г.

Шли недели, и наконец зима подошла к концу. Все это время Песценний Нигер – что бы ни думал о нем Север – не сидел сложа руки: он строил укрепления на подступах к перевалам Тавра, горной цепи, которую Северу пришлось бы пересечь весной, чтобы спуститься к морю. Нигер тоже читал исторические хроники и знал, какую дорогу выбрал Александр; ему было известно, что в своих деяниях соперник стремится подражать великому македонцу. Север, думал он, непременно перевалит через этот хребет. А потому у каждого горного прохода были возведены частоколы, за которыми укрывались тысячи легионеров, готовые преградить путь войскам Севера.

Все бы хорошо, но Нигер не учел, что весной пойдут дожди, а снега на вершинах начнут таять. Бурные потоки воды, хлынувшие по склонам в долины и расселины, смели бо́льшую часть укреплений, над которыми люди Нигера трудились всю зиму.

Исский залив, Киликия

Итак, Нигер ошибся в своих расчетах. Войско Севера перешло через горы и в апреле расположилось на побережье Исского залива. Мезийские и паннонские солдаты рвались в бой, желая вновь разбить восточные легионы. Прибыли гонцы из Египта: Сабин, посланный туда Севером, подтвердил, что расквартированные там римские войска отказались подчиняться Нигеру и перешли на сторону Севера. Можно было надеяться, что вскоре так же поступят и части, стоявшие в Палестине. Все благоприятствовало окончательной победе Севера над самым грозным из его соперников. И все же он тревожился. Алексиан, считавший, что прекрасно его знает, видел, что Септимий мрачен и подавлен. Что его угнетало? Близкое окончание борьбы с Нигером? Или скрытое противостояние с Юлией, длившееся уже несколько месяцев? Никто не знал.

Преторий данубийского войска на Востоке Апрель 194 г.

Император созвал всех в свой преторий. Следовало решить, как они будут действовать в битве, которой предстояло развернуться на берегах Исского залива. В палатке толпились начальники: Валериан, Аннулин и Кандид из мезийских легионов; Лет из Паннонии; Алексиан, которому император также вверил легион; прочие начальники легионов, вспомогательных войск и конницы. Из приближенных Севера не хватало только Плавтиана, который оставался в Риме, его брата Геты и Фабия Цилона, все еще осаждавшего Византий: город упорно хранил верность Нигеру. Север также распорядился, чтобы на военном совете присутствовала его супруга Юлия. Здесь не было ничего личного: как и во время разговора в Виминации, оставшегося далеко позади, он не удостоил Юлию ни единым взглядом с тех пор, как она вошла в палатку. Север хотел, чтобы все видели: в семье императора царит единство. Несмотря на размолвку с Юлией, он понимал, что видимость семейного согласия очень важна в государственных и даже военных делах. Та не стала выдвигать условий или жаловаться: похоже, она разделяла это убеждение мужа, невзирая на их ссору.

Восседавший в курульном кресле Север обратился к свойственнику:

– Алексиан, расскажи всем о том, в каком положении мы оказались.

Сделав шаг вперед, тот показал на карте Исский залив. Водя по ней, он принялся перечислять военные части с местами их расположения:

– Да, сиятельный. Итак, Нигер привел из Сирии три легиона – Четвертый Скифский, Шестнадцатый Флавиев и Третий Галльский. Это основа его военной мощи, самые верные войска. К этому следует прибавить множество вексилляций из Двенадцатого Молниеносного, стоящего в Каппадокии, Третьего Киренаикского, расквартированного в Аравии, Шестого Железного и Десятого Охраняющего пролив, которые располагаются в Палестине. А также неизвестное нам количество вспомогательных частей из Антиохии, жители которой безраздельно преданы ему. Похоже, после измены египтян Нигер решил вознаградить антиохийцев за верность, пообещав сделать город столицей всего Востока вместо Александрии. После этого горожане стали толпами записываться в его войско. Эмилиан, самый опытный из его военачальников, наверняка посоветовал ему расположить на этой возвышенности несколько легионов, построенных в triplex acies. Это дает ему преимущество над нами, ведь мы в низине. Скорее всего, Нигер с Эмилианом поставят за легионами лучников, пращников и прочих воинов из вспомогательных частей, снабженных метательным оружием. Конники уже там, приблизительно в том месте, где, как мы считаем, стоит вражеский преторий. Мы надеемся, что до завтрашнего дня его местоположение не изменится. – Алексиан вздохнул, шумно втянув воздух. Теперь ему предстояло перечислить силы, которыми располагали они. Противник обладал явным численным превосходством, но ему не хотелось нагонять страх на присутствующих. – Наши легионы также построены в triplex acies. Всего их четыре: Десятый «Близнецы» и Четырнадцатый «Близнецы» из Паннонии, Седьмой Клавдиев и Первый Италийский из Мезии. Сверх того, у нас есть различные части из других данубийских легионов. Да, сил у нас меньше, но зато наши бойцы опытнее, к примеру, антиохийцев, недавно пополнивших вспомогательные войска Нигера. Новые легионы, не успевшие закалиться в боях – Первый, Второй и Третий Парфянские, – оставлены осаждать Византий. Здесь, с нами, только проверенные в боях воины. Мы должны использовать это преимущество, прикидывая ход предстоящего сражения. Я закончил, сиятельный.

Север кивнул. Алексиан отступил на шаг и смешался с прочими начальниками. Юлия с беспокойством за ним наблюдала. В глазах многих читался страх, но она ничего не сказала. Довольно уже того, что она, вопреки воле мужа, отправилась с ним в поход против Нигера. Брать слово в присутствии военачальников было бы величайшей дерзостью. Пусть ее супруг ободряет и воодушевляет своих подчиненных. Юлия полностью полагалась на него