И даже Бейнир, интуитивно чувствуя всю важность происходящего, отстал на целый лестничный пролёт от Клеппа, не рискуя отвлекать на себя внимание толпы.

А гигант с ношей на вытянутых руках взошёл на верхнюю площадку сруба и замер возле лодки, стоящей к нему бортом.

В полной тишине он простоял так несколько мгновений, словно дожидаясь, пока все викинги в последний раз увидят своего ярла.

Поднявшийся на площадку Бейнир, взявшись за ручки с одной стороны носилок, помог Клеппу установить их на днище лодки ближе к её носу и сразу же устремился вниз по лестнице.

Великан перешагнул через борт, встал на широкую доску сиденья на корме прямо в ногах тела ярла Эйнара и поднял вверх правую руку с растопыренными пальцами.

– Воины! – его громовой голос как кнутом ударил по толпе. – Наш вождь убит из засады людьми, которые совсем недавно были его союзниками! Викинги ярла Эйнара и викинги Бейнира рука об руку с ратниками горожан защищали эти земли и эту реку от набега ярла Эгиля и ярла Андотта. И победили их! После решающей битвы на берегу Вины были оставлены безоружные свеи, которых пощадил ярл Эйнар. Они хотели достроить драккары и уплыть к себе во фьорды. Но горожане напали на них. Напали первыми! Многих перебили. Я сам это видел! – Клепп замолчал, глядя куда-то в сторону крепости. Потом медленно перевёл взгляд вниз на толпу собравшихся людей и продолжил:

– Мы приплыли сюда не только потому, что нужно спросить за позорную смерть безоружных свеев! Нет! Клянусь Одином, ярл Эйнар не желал войны с городом! Он хотел заключить с Кагелем мир. Но его подло убили, и теперь его тело лежит на кострище перед вами! – Дыхание великана сбилось, вынуждая зайтись в мучительном кашле.

Сотни людей, ловящих каждое его слово, замерли в ожидании, не смея пошевелиться.

– По нашему кодексу чести – хавамалю – все викинги равны между собой, а по воинской доблести равны своему ярлу! Но вождём может быть только один человек – первый среди равных! Таким всегда был ярл Эйнар! – Гигант тяжело перевёл дыхание, набрал полную грудь воздуха и продолжил: – Прощай, ярл! Прощай, викинг! Тебя ждёт последний путь в Валгаллу!

Клепп ступил на помост, приблизился к носилкам и положил свою ладонь на руку ярла. Несколько мгновений он пристально смотрел в его лицо, как бы вбирая в память знакомые черты, стремительно развернулся и ступил на лестницу.

Вдруг чей-то пронзительный голос в центре толпы затянул погребальную песнь викингов, тут же подхваченную сотнями осипших мужских глоток. В такт ей сначала тихо, а потом всё громче и громче застучали и зазвенели мечи, с силой ударяясь о металлические умбоны и скрепы щитов, перерастая в режущий слух жуткий лязг. Песенный ритм, постепенно ускоряясь, превратил слова в дикие крики, сливающиеся с грохотом железа.

К ступившему на землю великану подбежал викинг и протянул горящий факел.

Из прежних рассказов жителей фьорда Клепп знал, что при погребении вождей кострище должен поджигать ближайший родственник или друг погибшего. Похоже, что из всех находящихся на берегу мужчин у ярла Эйнара не было никого ближе по родству и духу, чем Клепп.

Великан взял факел, сделал с десяток шагов в сторону сруба кострища и увидел справа от себя стоящих отдельной группой Флоси, Кари и Бейнира с Мэвой. Из-за её спины выглядывал Альрик. Они что-то кричали, размахивая руками, но слова гасли в невообразимом шуме и грохоте. Лишь по их жестам да по шевелящимся губам плачущей Мэвы он смог понять: «Поджигай!»

Едва только факел коснулся кучи растопочной щепы, а огненные лепестки взметнулись вверх, мгновенно наступила тишина. Слышно было, как трещит бегущий по сухим стволам деревьев и веток огонь, со свистом и воем воспламеняются и начинают гореть обдуваемые воздухом через продухи ещё влажные брёвна сруба.

– Прощай, друг! – прошептали губы Клеппа. – Я страшно виноват, что не смог уберечь тебя! Прости!

Чудовищный жар заставил толпу сначала качнуться назад, а затем далеко отступить от охваченного огнём кострища.

Языки пламени уже вовсю пожирали верхнюю площадку сруба и стоящую на нём лодку. Столб чёрного дыма всё выше и выше поднимался в небеса, своими огромными размерами демонстрируя всей округе доблесть и знатность уходящего из мира живых ярла.

Клепп отошёл на значительное расстояние от дышащего огнём берега и, скрестив руки на груди, наблюдал за тем, как началось медленное обрушение прогоревших частей сруба.

Блики от чудовищного костра отражались в его влажных от слёз глазах.

Глава 53

Масуд оказался на три корпуса коня позади Умара ибн Суайба.

Он с интересом всматривался в лица окружающих людей, пытаясь запомнить их, чтобы не принять за чужих воинов в сражении, но эти опасения развеял сам предводитель.

Его густой и сильный голос отчётливо доносился до ушей юноши:

– Друзья! Нам предстоит тяжёлая битва. Мне стало известно, что против нас выставили двадцать орлов эмира, а кроме них ещё пять его личных телохранителей во главе с непобедимым Магафуром. А ещё полтора десятка бойцов набирали по всей Андалусии. Они – лучшие в своих городах. И все они – арабы. В прямом столкновении нам их не победить. В нашей партии есть христиане, мусульмане, иудеи и даже язычники, много молодёжи, не имеющей опыта игрищ, поэтому нужны хитрости, пусть даже и мелкие!

Умар ибн Суайб перевёл дыхание и продолжил:

– Для каждого из нас мои слуги приготовили белый шёлковый шарф. Повяжите его себе на шею и тогда сразу сможете различить в толпе друзей и врагов, а это, поверьте мне, не так просто сделать. Первую атаку нам нужно провести в таком тесном строю, чтобы подброшенная вверх перчатка не могла упасть на землю. В этом наше спасение. Двигаться будем клином! Если не испугаемся и удержим строй, то своей массой сможем смять передние ряды врага, выбить из седла много воинов. Но после этого нужно сразу остановиться и перестроиться, иначе противник нанесёт нам удар в спину. А это так и будет, поверьте мне! У Магафура опытные воины, они не упустят этот момент. Отразим их атаку – победим! Всё будет зависеть от нашей силы, ловкости и умения владеть оружием. Да помогут нам боги! Их у нас много, у каждого они свои!

Пока Умар ибн Суайб выстраивал своих воинов в клин, Масуд не сводил глаз с Магафура, пытаясь предугадать его действия. Но на противоположной стороне арены ничего интересного не происходило. Похоже, арабы просто окружили своего предводителя, надеясь сокрушить противника силой оружия и