Так было всегда.

Но на этот раз повелитель мусульман добавил к призу ещё доспехи и оружие. Об этом глашатаи загодя трижды прокричали на каждой из площадей Кордовы, а посланники эмира разнесли эту весть по другим городам.

Обычно на выявление победителя требовалось два дня. Первый полностью занимали отборочные бои на копьях для выявления наиболее сильных бойцов, которым во второй день уже предстояло сражаться за главный приз по установленным эмиром правилам.

Зная всё это, Абу-Сирхан включил в список бойцов на первый день состязаний своего воспитанника. Он даже не сомневался, что тот окажется в числе лучших воинов, но всё же приказал Сахиру усиленно заняться подготовкой Масуда к конным поединкам.

В назначенный день толпы горожан в лучших своих одеждах собрались вокруг арены в ожидании грандиозного праздника. Взгляды всех людей были прикованы к эмиру Аль-Хакаму, восседавшему на самом почётном месте в окружении пышно разодетых вельмож.

Гул голосов становился всё громче, народ начинал терять терпение.

Но долго ждать не пришлось.

По знаку распорядителя игрищ гнусаво взревел рог, ему вторил другой, и вот уже десяток слитных сиплых звуков понеслись со всех сторон, привлекая всеобщее внимание и заставляя толпу умолкнуть.

В дальнем конце арены распахнулись ворота, пропуская внутрь массу всадников, вокруг которых сновали оруженосцы и слуги.

Поединщиков собралось много, более восьми десятков человек. Они выстроились в две шеренги вдоль длинной стороны арены лицом к сидящему эмиру.

Масуд оказался на правом фланге второй шеренги и с удовольствием рассматривал окружающих его воинов, их боевых коней, доспехи и оружие. Никогда ещё юноше не приходилось видеть в одном месте такое скопление вооружённых мужчин на великолепных арабских скакунах. Он ловил на себе восхищенные женские взгляды, к своему удивлению понимая, что ему приятно осознавать свою причастность ко всему происходящему.

Громко и отчётливо над ареной разносились приветственные слова благодарности воинам, прибывшим в Кордову. Назывались имена победителей предыдущих игрищ, а также представлялись знаменитые чужеземные бойцы.

Торжественно звучащие имена ни о чём не говорили Масуду. Этих людей он никогда не видел, как и их подвигов на арене, а поэтому перенёс своё внимание на сидящего по правую руку от эмира сухощавого юношу явно скучающего вида. Походило на то, что его насильно привели и посадили в большое мягкое кресло, как бы заставляя отбывать повинность.

– Уважаемый, кто этот молодой человек подле нашего повелителя? – вполголоса спросил он у крепко сбитого мавра, почти лежащего на крупе мощного вороного коня по правую руку от себя.

– О! – удивлённо воскликнул мужчина, повернувшись лицом к Масуду и воздев глаза к небу. – Ты не знаешь принца Абд ар-Рахмана? Кто ты и откуда, юноша? Как попал сюда, на битву безумцев? Судя по речи, ты – житель Кордовы, вот только почему никогда не видел принца?

– Мое имя Масуд, я воспитанник Абу-Сирхана! – смущённо выговорил юноша.

– Тогда мне всё ясно! – расхохотался воин. – Я уважаю твоего наставника. Ближний советник эмира правильный человек, умный и честный. Тебя он, похоже, держал долго в заточении, а теперь выводит в свет. И сразу бросает в битву!

Увидев, как юноша переменился в лице, мужчина наклонился в сторону Масуда и хлопнул его ладонью по плечу.

– Не тушуйся, это я пошутил! А о тебе я много слыхал от моего уважаемого друга Сахира! Да снизойдёт на него милость Аллаха! – Воин приложил правую руку к груди в области сердца. – Он считает, что ты, хотя ещё очень молод, можешь стать самым сильным воином мусульманского мира. Что ж, посмотрим, так ли это!

– Скажи, почтеннейший, как твоё имя? – Теперь уже взгляд юноши оценивающе прошёлся по собеседнику, отмечая ширину его плеч, выпуклость грудной клетки, уверенную и даже вальяжную посадку в седле, а также дорогую отделку конской упряжи и оружия.

– Меня в Кордове все называют именем Гаффар. Странно, что тебе обо мне ничего не известно. Я ближний телохранитель эмира Аль-Хакама, да не иссякнет к нему милость Аллаха!

– Прости мое невежество, Гаффар! Но зачем непобедимому воину и личному телохранителю эмира участвовать в игрищах? Неужели тебе нужно что-то доказывать?

– Ну что ты! Мне нечего доказывать нашему повелителю. Кроме меня он выставил на поединки ещё Зубаира, Исхана, Хафиза и Магафура – своих лучших бойцов. Наш эмир, да благословит Аллах все его деяния, хочет, чтобы призы достались его человеку, а не какому-нибудь чужеземному кяфиру-неверному! Знаешь ли ты, что в прошлый раз победителем стал его фаворит Файсал?

– Мне ничего не известно об этом! – в недоумении пожал плечами Масуд. – Абу-Сирхан и Сахир никогда не рассказывали об игрищах.

– Теперь же приз должен взять Магафур – самый сильный из его телохранителей! Всё, хватит болтать! – движением руки Гаффар остановил Масуда. – Давай послушаем герольда. Он говорит об установленных эмиром правилах состязаний!

Юноша прислушался, стараясь не пропустить ни одного слова распорядителя игрищ.

Правила оказались простыми.

Всех прибывших воинов, желающих сразиться за главный приз, уже поделили на две равные партии. Первую возглавил телохранитель эмира непобедимый Магафур, вторую – предводитель местных мосарабов Умар ибн Суайб. В каждом из отрядов было по сорок человек. Им надлежало в конном копейном строю биться до тех пор, пока верх не одержит одна из партий либо пока эмир не подаст знак к окончанию сражения. Воин, упавший с коня, признавался побеждённым, а его конь и всё вооружение становились собственностью победителя. Также проигравшим считался тот, кто нанёс подлый удар копьём в лошадь соперника. Если копьё у бойца ломалось, а он оставался в седле, то его оруженосец мог подать ему новое для продолжения сражения. За соблюдением правил должны были наблюдать пятьдесят мамлюков, готовых в любое мгновение вмешаться в сражение и остановить нечестный поединок. Пешие схватки запрещались. Копья должны были быть без наконечников, щиты средних размеров, другое оружие участники игрищ в первый день иметь не могли. Во второй день разрешалось вооружаться мечом без заточки и с закруглённым концом.

Под одобрительные возгласы собравшихся зрителей глашатай начал торжественно выкрикивать имена бойцов, которым предстояло биться под рукой Магафура.

– Тебя не назовут! – прозвучал сбоку от Масуда резкий голос Гаффара.

– Почему? – не удержался от вопроса юноша, поворачиваясь к нему лицом.

– В первой партии будут только истинные арабы, а во второй мосарабы и остальные неверные! И как всегда, победят воины Аллаха! – чуть ли не во весь голос захохотал Гаффар. – Мне жаль тебя. В этой битве уже всё предрешено!

– Что ж, посмотрим! – сквозь зубы процедил Масуд.

– Внимание и повиновение! – разнесся над ареной громкий голос герольда. – Умар ибн Суайб! Займи место