Марция сидела в атриуме тихо, не говоря ни слова. Она слышала топот солдатских сандалий снаружи. Уже много недель к ней никто не приходил, и она сама, следуя совету Аквилия Феликса, не покидала свое жилище, посылая кого-нибудь из рабов за съестным. Дом сделался ее тюрьмой. Слуга приносил известия о том, что происходило в Риме: положение Юлиана казалось ненадежным. Станет ли ей от этого лучше? Или наоборот?

Открылась дверь, и в дом вошли преторианцы. Если среди них есть Квинт Эмилий, подумала она, значит он снова возглавил гвардию. Но его не было видно. Солдаты подняли обнаженные мечи, у одного из них – видимо, у нового префекта – он был весь в крови. Кого они убили? И что намерены делать с ней?

Флавий Гениал посмотрел на Марцию. Объятая ужасом, девушка отступила в угол атриума. Префект не знал, как быть.

– Нельзя сначала с ней поразвлечься, выдающийся муж? – спросил Булла, бессердечный, начисто лишенный совести.

Флавий взял его, поскольку Булла имел зуб на Квинта Эмилия: тот, получив от Юлиана в начале его царствования деньги для раздачи гвардейцам, платил Булле не так охотно, как остальным.

– Прошу вас, не надо! – взмолилась Марция и встала на колени, устремив взгляд на Флавия Гениала.

Префекту очень не хотелось говорить то, что он собирался сказать, но солдат, особенно таких злопамятных, как Булла, следовало задабривать.

– Делайте с ней что хотите, только быстро, – разрешил он.

– Нет-нет, прошу вас, ради всех богов! – закричала девушка.

Булла и еще один солдат схватили ее, но она сопротивлялась изо всех сил, зная, что речь идет о жизни и смерти. Марция протянула свободную руку к префекту, но тот отступил, и рука повисла в воздухе.

Девушку утащили в соседнюю комнату – не для того, чтобы сделать преступление менее явным, а лишь потому, что Булла решил устроиться поудобнее, на кровати.

– Нет, нет, не-е-е-е-е-т!

Крики Марции доносились до атриума, где остался один Гениал. Он ждал. Вскоре последовал глухой удар, и крики прекратились.

– Ты убил ее, недоумок! – заорал один из преторианцев.

– Нет, она еще жива! – возразил Булла. – Еще дышит.

– Я следующий! – поспешил вставить еще один.

Флавий Гениал не вмешивался – он размышлял: выкажут ли его люди такую же храбрость, когда легионы Севера подойдут к стенам Рима? А может, этим преступникам, пожелавшим надругаться над бывшей любовницей Коммода, выпадет огромная удача, поскольку наместник Верхней Паннонии решит договориться с Юлианом?

В атриум вошел один из солдат, поставленных часовыми у дверей. Лицо его страшно побледнело.

– Что еще случилось? – устало спросил Флавий Гениал.

– Этой ночью, выдающийся муж, у городских ворот оставили корзину.

– И что?

– Она здесь, снаружи, выдающийся муж.

– Так принеси ее! Мне ждать до вечера, пока ты не расскажешь, что в ней?

Гвардейцы внесли корзину и поставили ее у ног префекта. Сверху она была прикрыта окровавленной тряпкой. Флавий нагнулся и снял тряпку. На него глядели глаза Туллия Криспина, чья голова лежала внутри; лицо страшно исказилось от ужаса и страдания. Префект прикрыл корзину тем же куском ткани. Итак, Север не намерен вести переговоры. Это было началом конца.

Вошли Булла и его приятели, забрызганные кровью. Они о чем-то переговаривались.

– Слышишь, ты убил ее, – настаивал один из них.

Булла ничего не ответил, лишь пожал плечами и поправил испачканное одеяние.

– Что случилось? – спросил Булла, видя суровое лицо префекта.

Флавий Гениал уселся на ложе и показал на корзину.

Римский Атеней 1 июня 193 г.

Сенаторы вновь заседали в Атенее, но на этот раз их позвали туда люди Севера, оставленные им в городе, – Плавтиан и Алексиан. Оба предложили принять несколько постановлений. Во-первых, заменить префектов претория – Туллия Криспина, уже умершего, и Флавия Гениала – на трибунов Флавия Ювенала и Ветурия Макрина. Во-вторых, приговорить к смерти убийц Пертинакса, а также Коммода, если последние все еще оставались в живых. Все предложения были одобрены – знак времени – единодушно и без прений, словно в зале уже слышалась поступь солдат Севера.

– Остался лишь один вопрос, – объявил Плавтиан. – Предать смерти Дидия Юлиана за присвоение императорского титула путем подкупа преторианской гвардии.

И вновь ни один сенатор не проголосовал против.

– Любопытно, – едким голосом начал Дион Кассий. – Под давлением друзей Севера мы только что проголосовали за казнь императора, который не так давно заставил нас объявить врагом народа все того же Севера.

– В нынешние времена можно быть врагом народа, а через несколько дней стать повелителем Рима, – возразил Сульпициан. – Мы уже об этом говорили: среди нас, сенаторов, нет смельчаков. И помни, на Востоке есть еще один самопровозглашенный император, Песценний Нигер, у которого также есть сторонники в этом зале. Посмотрим, как мы будем голосовать через несколько месяцев.

Преторианские казармы, Рим

Новые префекты претория, Ювенал и Ветурий, пустили среди гвардейцев слух, что Север будет с ними великодушен и даже щедр, если они помогут ему взойти на престол. А для начала следует выдать убийц Пертинакса.

Таузий, тунгр, почти не говоривший по-латыни и пронзивший мечом предшественника Юлиана, играл в кости. Тут в преторианских казармах появился Ветурий в сопровождении гвардейцев, которые уже успели переметнуться к нему. Он обратился к тунгру и зачел ему императорский указ. Поскольку документ, опять же, был написан на латыни, Таузий мало что понял, так же как в свое время не разобрал последних слов Пертинакса. А потом те, кто до недавней поры были его сотоварищами, воткнули в него множество клинков. Он решил, что это месть за нечистую игру. «Но как они узнали?» – мелькнуло у него в голове.

Термы Траяна, Рим

Флавий Ювенал вошел в бани. С ним были два десятка преторианцев с мечами наголо – определенно, они кого-то искали. Посетители в ужасе отодвинулись и вздохнули с облегчением, лишь когда солдаты прошли мимо, словно презирая их за то, что в толпе не оказалось нужного им человека.

И все же они его нашли.

Нарцисс, атлет, задушивший Коммода, последний из оставшихся в живых участников заговора против сына Марка Аврелия, был в кальдарии. Обнаженный, весь в поту, он в сотый раз рассказывал любопытствующим, как своими руками задушил римского императора. Но вот слушатели побежали прочь со всех ног. Нарцисс ничего не понял, обернулся и увидел преторианцев, окруживших бассейн с теплой водой. Он хотел что-то сказать, но несколько солдат уже прыгнули в воду