Лаванда ждала, внимательно слушая.

– Знаменитая духовидица покажет свою силу в канун Дня Всех Святых, – произнес он нараспев, распахнув глаза. – В здании суда. В конюшнях болтают, что это будет… чудо, событие года. И, говорят, посетить это зрелище обойдется в немалые деньги. К счастью, у меня есть работа, а я смерть как хочу поглядеть на ее чудеса.

Лаванда уколола палец иглой и дернулась. Ее охватила тревога. До представления оставалось еще несколько недель – очень долгий срок, прежде чем у нее появится следующая возможность дозваться духа матери. Сообщать парню о встрече с Аллегрой Траут на кладбище Святого Фомы, пожалуй, не стоило. Ничего путного из этого не вышло, если не считать не слишком завуалированных оскорблений в адрес Лаванды по поводу ее лица и платья. Резкие манеры пророчицы и явное равнодушие к чужим страданиям не способствовали задушевной беседе. Если об этом рассказать Арло, то будет то же самое, что десять лет назад, когда мальчик решил забраться на крышу и у дымохода ждать Санта-Клауса, а ему сказали, что на самом деле Санта-Клаусом был ее отец. К счастью, эту новость малышу сообщила миссис Клемент Роуз, избавив Лаванду от неприятной задачи. Как же он был удручен, ведь так верил в Санту! Поэтому теперь Лаванда ни под каким видом не станет протыкать своей иглой пузырь его удивления. Тем более что и сама с горячим нетерпением ждала представления.

Выколотив трубку в пепельницу, Арло объявил, что намерен лечь спать. «Утомился парень на работе». Лаванде предстояло заниматься саше еще как минимум час.

Он пожелал девушке спокойной ночи.

Та упорно шила у масляной лампы, еще несколько раз уколов пальцы. Держать в руках иголку Лаванда толком не умела никогда. Каждые несколько минут она поглядывала на красивый букет, в котором были изысканно зашифрованы слова искренности, надежды, симпатии. Девушка подумала о Роберте Трауте, который проводил ее к врачу, о его доброте и сострадании. Букет, конечно, мог быть знаком сочувствия, но Роберт ведь не знает ее адреса. Остается доктор Миньярд, старый друг семьи, джентльмен с добрейшим сердцем. Но он всегда ужасно занят, где у него время собирать букет? И он разбирается в медицине, а не в языке цветов. Об Аллегре Траут не могло быть и речи, поскольку это просто немыслимо. Ведь дама цветы ненавидела, как поняла Лаванда. Да и по времени не совпадало: букет появился до того, как девушка порекомендовала провидице лекарства на кладбище, которое, если подумать, вряд ли было подходящим местом для лечебных советов.

Следующие два дня, воодушевленная таинственным букетом, Лаванда напряженно шила. И сделала достаточно саше, чтобы отправиться на вокзал. Неторопливо шагая с большой корзиной ароматного товара на руке, она заметила, что дам в таких же шляпках, как у Прорицательницы, на улицах стало много больше.

К большому разочарованию Лаванды, сама основоположница этой шляпной моды, Аллегра Траут, на привокзальном рынке отсутствовала. Лаванда надеялась обменять заветную пачечку чая, которую снова сунула в карман, на гадание по чаинкам. Или по Таро. Даже осмелилась подумать, что ей ответят услугой за услугу: за лечение, которое она посоветовала Аллегре на кладбище, та погадает бесплатно. Но ничего этого не произошло. Возможно, духовидице помешала неутихающая головная или зубная боль. Впрочем, и без нее на вокзале было много разговоров о предстоящем представлении в канун Дня Всех Святых.

Зато с продажами дело обстояло получше. В то лето урожай был неплох, и сельчане, похоже, не возражали расстаться с несколькими пенни, поэтому вскоре Лаванда распродала все саше. А еще на девушку излился куда более мощный поток сочувствия, чем в тот день, когда она упала в лесу и поранила лицо. Покупатели то и дело осведомлялись, что с ней случилось. (По правде говоря, лицо Лаванды быстро зажило, и чувствовала она себя хорошо, но вид был пока ужасный.) Травма способствовала продажам: жалость оказалась хорошим стимулом. Пока мамин дар не нашелся, придется зарабатывать себе на жизнь хоть таким немудреным способом, ремеслом своих рук.

Идя с пустой корзиной обратно, Лаванда радовалась, что теперь может купить муки и патоки. Подумала даже, а не попробовать ли какой-нибудь рецепт из книги «Повар не сошел с ума, или Как готовить вкусно из ничего»[20], которую миссис Клемент Роуз подарила ей на день рождения. Вот Арло удивился бы, увидев, как Лаванда стряпает, ведь, по правде говоря, сам-то он готовил куда лучше. В детские годы Лаванды семья держала повара, что позволило ей заниматься цветами. Затем она отправилась учиться в Кобург, где еду ученицам подавали. Поэтому кулинарных талантов ей, как часто указывала миссис Роуз, катастрофически не хватало, что являло собой существенный недостаток для того, чтобы, как довольно грубо выразилась опытная наставница, «урвать себе мужа».

В лавках было полно народу и гул стоял, словно от пчел в летнем саду. Мука и патока уже лежали в корзине Лаванды, но не так много, чтобы оттягивать руку.

В кошельке еще оставалось немного монет, погода была хорошая, и девушка решила прогуляться. Все лето она так усердно трудилась в саду и теперь решила, что имеет право немного побездельничать. А если бы еще и Роберт Траут со своей книгой попался по пути, она бы поинтересовалась здоровьем Аллегры и отдала чай. И, может, даже услышала слова мистера Уитмена, ибо не забыла данного Робертом обещания, а ведь известно, что порядочного человека невыполненное обещание грызет хуже зубной боли.

Еще Лаванда думала, что попросит Роберта уговорить Аллегру на частный сеанс, поскольку пока не отказалась от этой идеи. Девушка была, по выражению миссис Роуз, настырной, как календула. Разве у помощника не может быть подходов к пророчице? Кроме того, можно было как бы случайно и небрежно упомянуть о букете, оставленном на пороге ее дома, и посмотреть, как Роберт отреагирует. А потом, если это не покажется слишком неделикатным, спросить, что случилось с его лицом. Восстановить его полностью, конечно, не удастся, ущерб невосполним, но, если бы удалось понять природу травмы, девушка в поисках лечения прошерстила бы фармацевтические книги отца и заметки матери о лекарственных травах и нашла, а то и составила какой-нибудь смягчающий бальзам.

Так много причин повидаться с Робертом Траутом, а судьба не посылает ей встречи!

Внимание Лаванды привлек новый магазин. Осторожно обойдя кучку конского навоза, она добралась до самой многословной вывески, которую когда-либо видела: «Р. А. Беккет, книготорговец и издатель. Канцелярские товары, семейные и карманные библии, школьные учебники, ноты, мелодики[21]. Стереоскопы и