– Ничего, вот Гитлера мы разобьём – и тогда покажем всему миру!

– Вот в этом-то как раз самая главная проблема, уважаемый мой сопровождающий. Гитлера победим – это без сомнений. Но выиграть в любой войне не получится. Война – величайшее зло, полностью победить его не удастся. В мирное время надо делать всё возможное и даже невозможное, чтобы не допускать военных конфликтов. Вы согласны со мной?

– Но у нас самая сильная армия в мире!

– Нет, Алёша, побеждают величайшее зло не армией, а честным трудом, силой духа, высокой нравственностью, высокой культурой. Деградация любой нации начинается с падения культуры. И пока ваши люди дышат вольным воздухом и читают хорошие книги – вы непобедимы. Та к что доставайте ваши папиросы!

Они пошли в коридор курить: Алексей – «Герцеговину Флор», Арчибальд Керр – трубочный Samuel Gawith, высоко ценимый английскими аристократами. Молча стояли у вагонного окна, смотрели на сверкающие заснеженные сопки. За окном к полудню холодало, наверное, минус тридцать.

– Вот сюда, в это безлюдье и жуткий мороз, царь сослал наших героев-декабристов, – прервал молчание Алексей. – А пятерых самых лучших повесил, пали они жертвой в борьбе роковой.

– Они хотели убить царя?

– Да, но не получилось. Убили только генерал-губернатора.

– А его-то за что? – удивился Керр.

– Он хотел помешать сделать революцию, стал уговаривать солдат, чтобы те вернулись в казармы.

– А что, вся армия поднялась?

– Нет, конечно. Но главное было – показать царю, что народ против. Зато потом декабристы разбудили Герцена. Он ударил в колокол. Это были предвестники нашей великой социалистической революции.

– Но царя позже вы всё равно убили?

– Как говорит наш вождь товарищ Сталин, лес рубят, щепки летят. А вы что, осуждаете?

– Ну что вы! Вы же всё равно не поверите, что нам монархия не мешает…

– Товарищ Энгельс писал, что революция начнётся сначала в Англии, так что мы опередили вас, но у вас не всё потеряно!

Они вернулись в купе.

После Улан-Удэ железная дорога вошла в ущелье вдоль берега какой-то реки. А потом поезд выскочил на простор, к огромному заснеженному пространству.

– А вот и наш Байкал! Вам ведь не доводилось его видеть летом? Это такая красотища! – вскинулся радостно сопровождающий. – Да кончайте вы своё бритьё!

Керр с грустью смотрел в окно и вспоминал Джеймса Брайса, этого неугомонного человека, эрудита и путешественника. В дипмиссии в Вашингтоне он спросил:

– Арчи, не хотите ли отправиться со мной в Россию? Не тянет ли вас проехаться по Транссибу через всю эту огромную и загадочную страну?

Арчибальд не знал тогда, что ответить.

– Может быть, как-то в другой раз…

– Надеюсь, что у вас будет такая возможность позже. Не упустите её!

Прошло почти тридцать лет, и он повторяет путь Джеймса Брайса – только не с запада на восток, а наоборот…

Три с лишним часа поезд шёл по самому берегу гигантского озера.

– Прибрежная галька тут удивительного цвета, – прошептал с каким-то любовным придыханием Алексей. – Она какая-то рубиновая. В ясные летние дни берег просто сверкает ярко-красным – словно маки расцвели у воды…

А потом их поезд стал карабкаться вверх. Дорога пошла серпантином, несколько раз поворачиваясь на сто восемьдесят градусов, и каждый раз, то справа, то слева мелькало внизу огромное белое пятно.

– Смотрите, снизу нас догоняют сразу несколько поездов! – вскричал Керр. – Они совсем близко!

– Да, такое больше нигде не увидишь, – согласился Алексей. – Расстояние между ними не больше пятисот метров. Видите, сзади ещё по одному паровозу – они подталкивают состав, чтобы не было ни секунды задержки.

Байкал мелькнул последний раз, и сразу в купе стало темно и скучно.

Наутро Арчибальда снова поразил вид из окна. Несколько часов ничего не менялась – бесконечные заснеженные степи, ни деревца, ни полустанка.

– Степь да степь кругом, путь далёк лежит, – пропел сопровождающий, хитро поглядывая на своего подшефного.

– А вы знаете, Алёша, в этом есть какая-то сила, мощь, внутренняя энергетика, в любом случае – это безумно интересно. Мы уже скоро приедем?

– Ещё два раза по столько же, – усмехнулся юноша.

Они попили чаю и вышли в коридор покурить. Стояли молча, каждый думал о своём. Керр ещё раз вспомнил неутомимого Джеймса Брайса. И ещё почему-то подумал о вожде революции, которая не так давно случилась в этой стране, – о Ленине…

…Вот здесь героя моего в воспоминаниях его позвольте автору оставить. Пришла пора извиняться. Не ехал по Транссибирской магистрали английский посол Арчибальд Керр. Он выбрал долгий окольный путь – через Индию, Ирак и Иран. Пусть жалеет, что не увидел неповторимых красот необъятной страны. А показать ему эти красоты очень хотелось! Получился такой беззлобный, наверное, вполне позволительный домысел. По крайней мере, без злобного умысла. Можно, конечно, исправить, убрать. Но, как говорил Ленин, «фантазия есть качество величайшей ценности». Та к что пусть остаётся…

Часть II

Глава 1

Ящик водки на месяц – это много или мало?

Стаффорд Криппс тепло встретил Керра в Куйбышеве.

– Арчи! Как я рад тебя видеть! Рад, что именно ты меня заменяешь! Иди мойся с дороги, встречаемся через час в столовой.

Когда Керр спустился, стол был уже накрыт, Стаффорд всё время трогал свои очки и как-то странно потирал руки.

– Садись, дорогой Арчи! – он был на семь лет моложе Керра, но чувствовал себя старшим братом, повидавшим виды.

– Хорошо, что хоть горячая вода есть, – Стаффорд разливал по рюмкам желтоватый напиток. – У других и с этим беда. Ты даже не представляешь, как мы тут живём! Виски нет, вот это русская водка, местные через что-то её прогоняют, на корках лимонных настаивают – пить можно. Ну, давай за встречу!

Он глянул, как сморщился Керр, рассмеялся.

– Лучшая закуска к водке – никогда не догадаешься – солёный огурец! Ничего, научишься. Ты вот, прямо как наш босс, привык виски прихлёбывать по глоточку, а здесь так не выйдет. Я ведь вообще-то до войны был трезвенником. Да ты закусывай! Поедим, и я введу тебя в курс дела.

Криппс, естественно, даже и не вспоминал, как он год назад говорил, что Советский Союз сможет противостоять Гитлеру не более нескольких недель. Теперь уже он утверждал: если бы не завоевания этой страны за последние двадцать лет, фашизм подмял бы всю