— Американцы отважны и умны, — ответил Красные Рукава. — Я хочу дружбы с ними. С мексиканцами — никогда. — Он резко развернулся и, пригнувшись перед пологом, вышел из палатки. За ним последовали остальные. Хотя индейцы скрылись из виду, в палатке все еще ощущалось их незримое присутствие.

— Ну что ж, — с довольным видом промолвил Кремони. — Коли Красные Рукава на нашей стороне, проблемы с кражей лошадей и засадами можно считать решенными. Уж кто-кто, а он точно сумеет обуздать горячие головы. Вы полагаете, я не прав? — спросил он, увидев выражение лица Рафи.

— У апачей каждый сам за себя. Красные Рукава может лишь попытаться повлиять на других.

А еще Рафи хотелось выразить сомнение в том, что Красные Рукава, несмотря на его заверения, мечтает о союзе с американцами, однако Коллинз решил попридержать язык за зубами, пока не узнает больше о тех навахо, что были с апачами.

* * *

Сестра не сомневалась, что чалый Волосатой Ноги непременно победит, хотя конь повернулся мордой совсем в другую сторону, а Волосатая Нога небрежно перекинул ногу через луку седла. Казалось, всадник с конем задремали под гул голосов тех, кто делал ставки, но Сестра видела, как чалый прядает ушами и как подергиваются у скакуна мышцы на плечах и лопатках.

Говорливый и Мухи-в-Похлебке, двигаясь бочком, устроились рядом с Сестрой. Говорливый устремил взгляд вперед, будто не замечая девушку.

— Как думаешь, какая лошадь выиграет? — негромко спросил он.

— Рыжий. Конь Волосатой Ноги.

— Только если финишную линию проведут прямо у него под носом, — презрительно фыркнул Мухи-в-Похлебке.

Говорливый чуть повернул голову к Сестре, чтобы та увидела тень улыбки на его лице. Он поставил на чалого.

Солдат поднял над головой пистолет. Волосатая Нога продолжал неподвижно сидеть с закрытыми глазами. Сестра ощутила беспокойство. Она поставила на чалого новые мокасины. Это была первая обувь, которую она сделала сама, и ей очень не хотелось ее проиграть.

Когда грохнул выстрел, Волосатая Нога в один миг сунул ноги в стремена и вжал пятки в бока коня. Здоровенный чалый пришел в движение. Продолжая разворачиваться, он чуть присел на задние ноги и, оттолкнувшись от земли, взмыл в воздух. Сердце замерло у Сестры в груди. Рыжий несся с такой головокружительной скоростью, что казалось, будто другие лошади, принимающие участие в скачках, просто стоят на месте. Сестра просто влюбилась в этого скакуна.

Девушка не пошла на соревнования по бегу и борьбе, в которых принимали участие приехавшие на переговоры апачи, мексиканцы и американцы. Когда Волосатая Нога повел своего исполинского рыжего коня прочь, Сестра поняла, что бледнолицый направляется в свой лагерь у подножия холма возле реки.

Она миновала поселение бледнолицых, пройдя мимо гниющих балок и сломанной техники. Ее народ называл шахты Санта-Риты Местом Плачущих, поскольку мексиканцы на протяжении многих поколений заставляли там работать пленных апачей. Земля впитала их слезы, а скалы — крики боли и скорби. Порой, когда в горах завывал ветер, индейцы до сих пор слышали в нем вопли несчастных.

Старатели оставили после себя груды щебня. Они вытоптали траву, вырубили деревья. Больше всего Сестру ужасали дробилки руды. Мул бесконечно ходил по кругу, толкая длинный шест, прикрепленный к сбруе. Тяжелый камень, подвешенный к другому концу шеста, дробил кости земли, превращая их в пыль и одновременно издавая столь жуткий треск и скрип, что кожа на руках девушки покрывалась мурашками. Эти кошмарные звуки словно воплощали в себе необоримое желание бледнолицых вечно что-то копать, пилить, забивать, рубить и строить.

Стояла зима, время Призрачного Лица. Люди благоразумные зимой позволяют себе больше отдыхать. Студеными вечерами благоразумные люди собираются и танцуют, но у бледнолицых нет женщин, и потому им не с кем танцевать. Зимой благоразумные люди рассказывают друг другу байки о Старине Змее, о Медведе Безобразная Задница, о Хитреце Койоте, но здесь у бледнолицых людей нет детей, и некому слушать сказания. Может, у белых вообще нет сказаний? Да если б даже и были, что могут поведать такие люди?

Сестра пробралась сквозь заросли кактусов и низкорослых кедров, росших среди валунов на склоне холма. Добравшись до выступа, с которого раскинувшийся внизу луг был виден как на ладони, она подкралась к большой скале у обрыва, что вел к долине. В солнечном свете шкура чалого коня, стоявшего на лугу, сияла, как новенький медяк.

Сестра окинула пристальным взглядом деревья, кусты и валуны, прикидывая, где лучше укрыться и как ловчее подобраться к красавцу. Она почувствовала укол совести — ведь она собиралась увести коня у того, кто вернул ей двоюродную сестру. Одинокая говорила, что Волосатая Нога не такой, как остальные бледнолицые. Он умный. Он держит слово.

Но ведь это не просто конь!

Девушка представила, как верхом на этом чалом отправится с братом в Мексику — в набег за лошадьми. Она представила, как ощущает кожей ног перекатывающиеся мышцы коня, как мелькает под копытами земля, как скакун уносит ее от врагов-преследователей.

— Угаш, — раздался голос позади нее. — Уходи.

От неожиданности девушка подпрыгнула. Камни у нее под ногами посыпались градом, и Сестра замахала руками, силясь вернуть потерянное равновесие. Она едва не сорвалась, но ее удержала крепкая рука, ухватившая за тунику. Девушка обернулась, рассчитывая увидеть перед собой Говорливого, Большеухого, Крадущего Любовь или Мух-в-Похлебке. Вместо этого ее встретил взгляд спокойных зеленых глаз Волосатой Ноги.

— Угаш, — повторил он.

Сестра одернула кожаную тунику и вскинула подбородок. Прошмыгнув мимо бледнолицего, она пошла прочь, стараясь не поскользнуться и не упасть, чтобы сохранить хоть какие-то остатки достоинства. Ей хотелось обернуться и попросить на испанском разрешения прокатиться на чалом, но не хватало знания нужных слов. Да и ни к чему это.

Волосатая Нога ей все равно не разрешит. Разве что станет кидаться в нее камнями, как другие бледнолицые.

* * *

Сестра не спеша подошла к юношам, собиравшимся состязаться в стрельбе из лука, и кожей почувствовала взгляды присутствующих, устремленные к ней. Ее тянуло отступить и встать с женщинами и девочками, но пути назад не было. Говорливый и его друзья жгли ее испепеляющими взглядами. Она опять хочет их опозорить. Говорливый уже собирался оттолкнуть ее, как юноша постарше из племени Красных Рукавов с важным видом направился к девушке. Соплеменники не напрасно прозвали его Сердитым.

— Угаш! — закричал он Сестре. — Прочь отсюда!

Говорливый с друзьями тут же дружно загородили девушку.

Пусть они считали Сестру страшной надоедой, но она все же была из их племени. Сердитый проиграл молчаливую дуэль взглядов и, задрав нос,