– Двадцать шесть восемнадцатифунтовок на орудийной палубе впечатляют, но орудийные порты расположены низко, при сильном волнении стрелять будет затруднительно. Восьмифунтовые длинноствольные орудия на баке и юте полезны, как в преследовании, так и в бегстве. Низкий силуэт затрудняет прицеливание противнику. Нет пушек на верхней палубе, значит матросам легче работать со снастями. О ходовых качествах корабля мне пока трудно судить. Скажу когда выйдем в море.

– Достойная оценка. Вижу вас хорошо обучали. Этот корабль создавался для того, чтобы быть сильнее, быстрее и маневреннее, чем аналогичные корабли англичан. «Ле Вонжер» имеет ходовые качества легкого фрегата, а силой бортового залпа может поспорить даже с линейным кораблем четвертого класса.

Алексей уважительно кивнул, Мастерство французских корабелов высоко ценилось в Европе. Англичане тоже оспаривающие славу сильнейшей морской державы не чурались копировать корабли французской постройки.

– Запомните, месье Григорьев, следующее, – продолжил капитан, – Я не прощаю всего две вещи: лени и трусости. Все остальное я готов простить. Но если вы подведете в ответственный момент, когда от вас будет зависеть судьба всего экипажа, второго шанса не будет. Французы любят доблесть. однако ценят и дисциплину. Смелым, но ленивым здесь места нет. В свою очередь я позабочусь, чтобы вы прошли проверку и если понадобиться дополнительное обучение в навигации, и предоставлю вам возможность получить навыки командования экипажем.

Алексей сумел выдержать испытывающий взгляд капитана и ответил:

– Я не подведу, мой капитан.

– Тогда добро пожаловать на «Ле Вонжер». Надеюсь вы оправдаете мои ожидания, – сказал капитан де Шуазель и склонился над картой, давая тем самым знак, что аудиенция окончена.

Для Алексея началась рутина корабельной службы. Зимой флот не выходил из Бреста. Обеспокоенные угрозой переправки французского десанта через Ла Манш, британцы были вынуждены держать серьезные силы в проливе и в районе брестской бухты и отходить далеко от порта было небезопасно. Большую часть времени «Ле Вонжер» проводил на рейде в гавани, но Алексей продолжал учиться. После ряда учебных стрельб и маневров французские матросы и офицеры привыкли к странному акценту и неловкости в обращении с незнакомым такелажем у энсина иноземца. Капитан провел обещанный экзамен по навигации и тактике и в целом остался доволен познаниями Григорьева. Матросы, в свою очередь, заметили, что новый офицер хоть строг и не позволяет панибратства, но и не спесив, как большинство аристократов, и это им нравилось. Со вторым энсином Денизом Гюленом Алексей почти не пересекался. Кубрик – огороженное разборной перегородкой место на орудийной палубе они делили на двоих, но их вахты не совпадали, поэтому когда один спал в своем гамаке, другой работал. К тому же Гюлен не прошел экзамен капитана и ему приходилось постоянно учиться то у штурмана навигации, то у самого де Шуазеля тактике. С обоими лейтенантами у Алексея отношения так и не наладились. Встретивший его Жерар де Вильмон, первый лейтенант, допекал придирками, бессмысленными приказами, и любил подчеркивать свой статус. Второй лейтенант, Франсуа Равель, пресмыкался перед вышестоящими командирами, но к тем кто был ниже в командной иерархии относился как к прислуге, будь то даже офицеры и дворяне. Пожилой, лет сорока пяти, штурман Гийом вел себя с энсином уважительно и по отечески, а с капелланом, будучи иного вероисповедания, Алексей не общался вовсе.

В целом он остался доволен и кораблем и командой, а главное капитаном, и считал, что ему повезло. Не хватало только открытого моря, соленых брызг на лице, и ощущения скорости идущего под всеми парусами корабля. Того, ради чего он и пошел на флот. Однако вскоре судьба предоставила ему шанс испытать себя.

Капитан вернулся из крепости в приподнятом настроении и приказал готовить корабль к отплытию. Не прошло и часа, как стали прибывать грузы с припасами и начала возвращаться расквартированная на берегу команда. До позднего вечера шла погрузка, а на утро на борт поднялись две роты солдат из полка Роял-Руссильон, наполнив гомоном, смехом, грохотом башмаков и бряцанием оружия трюмы и орудийную палубу. А когда последний солдат ступил на палубу, де Шуазель велел сниматься с якоря.

Глава 7. Прорыв блокады

Сквозь утренний туман слышались раскаты выстрелов. Блокада, установленная английским флотом сковывала порт Бреста, как железный капкан. Фрегат «Ле Вонжер» шел в арьергарде группы из восемнадцати транспортных судов и четырех линейных кораблей, отравленных, чтобы прорвать окружение и доставить войска в Новую Францию.

Линейные корабли, прикрывая конвой, уже вступили в бой с британской эскадрой, а транспортная колонна, пользуясь попутным ветром, сменила курс и огибала место сражения по широкой дуге. Маневр французов не остался незамеченным и на перехват бросились два английских патрульных фрегата, оказавшихся на момент столкновения вдали от основной схватки. Задача «Ле Вонжера» состояла в том, чтобы защитить транспорты. Если ему удастся перехватить вражеские фрегаты, то дорога в открытое море окажется открытой.

Холодный морской ветер хлестал в лицо Алексея, напоминая о северных широтах России, но здесь, на борту французского корабля, все до сих пор казалось чужим и новым: малопонятный бретонский язык, на котором общалась между собой команда,

манера крепить такелаж и пушки, управлять парусами.

На палубе стояла напряженная тишина, прерываемая скрипом снастей и резкими командами офицеров. Капитан стоял на шканцах, его взгляд метался транспортным барком «Ле Тритон», находившимся в авангарде колонны транспортов и ближайшим английским фрегатом. Те шли бейдевинд и им приходилось лавировать, чтобы сохранять курс на перехват. Один из них запаздывал, зато второй, более крупный корабль, нацелившись на головной транспорт французов, вскоре выходил на дистанцию пушечного огня.

–– Освободить рифы, поднять марсели и бом брамсели, – раздался приказ капитана. Экипаж пришел в движение. Команда мгновенно ожила, превращая корабль в живое существо. Засвистели боцманские дудки. Зазвучали дублирующие команды энсинов и унтер-офицеров. Часть матросов, взбираясь на реи, поползли вверх по такелажу, другая часть, оставшись на палубе, изо всех сил натягивала шкоты и фалы. «Ле Вонжер» покинул строй и, обгоняя кильватерную колонну французских транспортников, взял курс на вырвавшийся вперед английский фрегат.

– Сигнал на «Ле Тритон», идти за нами, остальным судам – движение прежним курсом, – приказал капитан. Сигнальщики на марсовой площадке замахали флажками. Через несколько минут первый лейтенант доложил:

– Мой капитан, на «Ле Тритон» не поняли приказ и просят подтверждения.

Капитан выругался и приказал повторить. Он долго со злостью смотрел на транспортник пока тот не сменил курс и лишь тогда снова