– Эти воды кишат пиратами, мистер Томпсон. Чем дольше мы здесь находимся, тем больше шансов, что на нас снова нападут. Решив так данную проблему, мы рискуем создать новую.

– Если дождемся, когда луна уйдет, то можно все же попробовать проскочить на обратный курс, – настаивал боцман. – Пират может нас и не заметить в темноте.

Но капитан Белчер вновь покачал головой.

– Тогда мы опять будем идти по ветру и если все же попадем в поле видимости «Беспутного», то он нас быстро догонит. Риск неоправданно велик, чтобы я мог на него согласиться.

Совещание длилось около часа, и в конце концов было решено снова сделать поворот оверштаг и идти в южном направлении на остров Тортуга. Словно символ и оплот вызова хищной Испании, Тортуга была северным островом французской части острова Гаити и, как следствие, уже не один десяток лет служила пристанищем для самого пестрого общества, которое обитало в карибском бассейне.

С начала колонизации основное население Тортуги и северной части острова Гаити занималась буканьерством, то есть охотой на одичавших коров и свиней. Свое прозвище они получили от названия деревянной решетки для копчения мяса – букана. Много лет, следуя своим притязаниям на всю территорию острова Гаити, Испания делала попытки освободить эту землю от ненавистных ей поселенцев, но добилась лишь того, что выгнанные со своих земель буканьеры переселились на остров Тортуга и занялись пиратством. Делали они это настолько успешно, что вскоре название «буканьер» стало нарицательным, ибо так испанцы, а за ними французы и англичане, стали называть тех моряков, кто, примкнув к Береговому Братству, обосновался среди пиратов Тортуги.

Французское правительство, сначала под управлением месье Бертрана д’Ожерона, а затем Пьер-Поля де Кюсси, который занял должность губернатора в апреле этого года, стремилось всячески поощрять действия пиратов, ибо видело в них для себя не только хорошую экономическую выгоду, но и способ сдерживать притязания Мадридского Алькасара в этой части света. По установленным негласным правилам Берегового Братства любой корабль, идущий курсом на Тортугу, был вне посягательств и мог беспрепятственно дойти до острова.

Вот на эту землю сейчас и шла «Тике», резво разрезая волну и оставляя за собой длинный шлейф белой пены, которая при полной яркой луне искрилась фосфорным светом.

ГЛАВА 3. Тортуга

Лишь под утро «Тике» бросила якорь в гавани острова Тортуга. Когда-то эта земля не знала крови и ненависти ко всему испанскому, но это было так давно, что здешние обитатели уже и не помнили те времена, когда на улицах этого города не раздавались проклятия в сторону его католического величества короля Испании. Бывший губернатор острова, месье д’Ожерон, умело направлял эту ненависть на благо французской короны. Он не только поощрял подобные настроения, но и всячески привлекал новых капитанов для пиратской деятельности, раздавая корсарские патенты направо и налево. Будучи весьма хитрым и умелым дельцом, он переправил из Старого Света и других островов Антильского архипелага более тысячи женщин вольного поведения и за время своего правления построил великое множество борделей и притонов, бо́льшая часть которых была оплачена казной.

За несколько лет улицы Тортуги превратились в настоящее гнездо пиратства. Капитаны всех калибров стекались сюда словно мухи на мед и быстро попадали под влияние местной братии. Этому немало способствовал и тот факт, что членство в Береговом Братстве, при наличии французского патента, приобретало вполне законный характер.

Город словно разделился на верхний французский, где стояли здания с вполне современной архитектурой, и нижний пиратский, который служил пристанищем самому разнообразному обществу.

Несмотря на количество злачных мест и кажущуюся опасность, сродни парижским трущобам, улицы Тортуги были относительно спокойным и безопасным местом – Береговое Братство имело свои законы, нарушение которых сурово каралось на потеху толпы и в назидание другим. Протаскивание провинившегося под килем корабля было в особенном почете. Если бедняга и выживал от многочисленных рваных ран, оставленных острыми ракушками и наростами, коими обрастал каждый корабль, то дальнейшей судьбе его нельзя было позавидовать, так как он до конца дней носил напоказ следы своих проступков.

Гениальность д’Ожерона заключалась в том, что он умудрился превратить Тортугу из временного убежища для всякого рода отщепенцев в столицу пиратского общества. Направляя их деятельность против заклятого врага – Испании, он одновременно с этим обезопасил и французскую торговлю в местных водах. Некоторые, ассимилировав, умудрились здесь осесть и обзавелись домами и семьями, постепенно и незаметно для себя превращаясь из независимого Берегового Братства в братство корсаров, сочувствующее французам.

Пьер-Поль де Кюсси, будучи горячим поклонником политики д’Ожерона, не только использовал эту же тактику и всячески поощрял действия пиратов против Испании, но и еще больше развил торговлю, сбывая награбленное в Старый Свет. При его правлении Тортуга превратилась в настоящий торговый центр, откуда реквизированный товар переправлялся в Европу.

Белчер и Кейн вышли в город размять ноги после нескольких дней плавания и узнать обстановку. Когда шхуна бросила якорь в Кайонской бухте, Белчер снял с себя полномочия капитана. Морякам «Тике» предстояло самостоятельно решить, чем они займутся дальше. Сбор назначили на сегодняшний вечер, где голосованием будет определена дальнейшая судьба корабля и команды.

Как бы то ни было, но целью Белчера являлся Порт Роял. На Ямайке его ждали корабль и карьера.

– Джек, вы не думали, каким образом мы попадем в Порт Роял? – спросил Кейн. – Что-то я не вижу ни одного английского судна в гавани.

– Я как раз об этом и думаю. Возможно, кто-то направляется к берегам Мейна и согласится завернуть по пути на Ямайку.

– Давайте поспрашиваем в трактирах. Это лучшее место, где можно найти моряка.

Однако как только они ступили с набережной на главную площадь Тортуги, перед ними открылся вид на нескончаемую вереницу питейных заведений, что тянулись почти не прерывающейся цепочкой вдоль улицы, которая уходила в верхнюю часть города. Даже Кейн, которого знали во всех злачных Лондонских заведениях, присвистнул то ли от удивления, то ли от восторга.

– Ого, веселье тут поставлено на широкую ногу. Посмотрите-ка на эти бордели, Джек! Мне начинает здесь нравиться! – он подмигнул двум девицам, которые, проходя мимо, окинули их веселым взглядом и громко рассмеялись. – Господи боже, и находятся они не где-нибудь за углом, а все на главной улице! Надеюсь, вы не очень торопитесь в Порт Роял, потому что я бы хотел здесь задержаться.

– Стоит ли мне напомнить вам о вашем поручении и о том, что вас ждут на Ямайке?

– Вы бываете нестерпимо занудливы, Джек.

Белчер внимательно огляделся.