За полтора месяца спутники старого шамана преодолели больше полутора тысяч километров, а на хвосте у апачей было свыше тысячи солдат кавалерийских войск и две сотни добровольцев из народных дружин. Отряду приходилось больше десяти раз принимать бой, и почти всегда апачи выходили победителями. В отличие от бледнолицых, они не считали, сколько врагов убили, но все же они отправили на тот свет около пятидесяти солдат, старателей, погонщиков и пастухов, а ранили вдвое больше. Они жгли ранчо и резали скот, угнали свыше двухсот лошадей.

Всякий раз, когда апачей начинали нагонять измотанные подразделения Девятого кавалерийского полка, индейцы уходили от синемундирников по одному, по два в горы. Если солдаты оказывались слишком близко, отряд скрывался в Мексике, где американские войска уже не могли его достать.

Да, апачи несли потери, но не такие уж серьезные. Все понимали, что бледнолицым не удается разгромить отряд исключительно благодаря острому уму Колченогого и дару Лозен, чувствовавшей приближение врагов. «Если бы Бабушка была с нами в Трес-Кастильос, мексиканцы ни за что не убили бы ее брата и многих других», — говорили люди.

И вот теперь путь Колченогого, Лозен и их отряда снова лежал на север, в Аризону. Они свернули к западу, держась подальше от привычных троп, и направилась в местечко под названием Сибекью, в двух днях пути верхом от Сан-Карлоса. Мескалеро поведали о бывшем следопыте бледнолицых Грезящем, который собирался провести там особый ритуал.

Мескалеро уверяли, что Грезящему под силу изгнать из отчего края бледнолицых и вернуть земли апачам. Грезящий даже считал, что сможет вернуть индейцам трех великих вождей: Красные Рукава, Чейса и Викторио.

Затея Грезящего пугала. Доселе никто не пытался призвать дух после того, как он оставил тело. Впрочем, мескалеро говорили, что Грезящий обещает вернуть не призраков, а вождей во плоти.

Народ судачил об этом до середины ночи. А захотят ли покойные покидать Счастливый Край? Да, апачи отчаянно нуждаются в помощи павших вождей, но хватит ли этого, чтобы вернуть их к жизни? Колченогий вместе с остальными членами отряда пожелал увидеть обряд своими глазами.

* * *

Обрамленная деревьями речка Сибекью протекала через широкую зеленую долину, пестрящую кукурузными полями, персиковыми садами и зелеными лугами. Сейчас, когда на долину опустилась тьма, в ней мерцали мириады огней костров — тысячи людей встали здесь на ночлег, расположившись на склонах прилегающих к долине холмов. Неподалеку от стойбища Грезящего сотни ног танцующих апачей вытоптали землю. Люди выстроились в огромный круг. Внутри него по направлению к центру, словно в спице в колесе, протянулись вереницы апачей. В самом центре, воздев к небу руки, молился Грезящий. Танцующие под ритм барабанов двигались вперед-назад, тогда как Грезящий время от времени осыпал их пыльцой, которую черпал из корзины.

Лозен казалось, что еще чуть-чуть, и она взлетит, и дело было вовсе не в тисвине, кувшины с которым переходили из рук в руки. Просто Грезящий делился переполнявшей его силой с народом. Он с лихвой возвращал то, что люди давали ему. Кружась в танце, Лозен чувствовала знакомый жар и покалывание во всем теле — это бурлила в ней энергия, ниспосланная духами. Ей чудилось, что она поднялась в воздух и с высоты взирает на самое большое сборище апачей за всю историю существования ее народа.

Ласковый тихий голос Грезящего убедил представителей разных племен забыть былые обиды. Жители Белогорья и Сан-Карлоса, тонто, койотеро и липаны, добравшись до Сибекью, смешались с чирикауа и мескалеро, недни и бедонкое. Апачи, служившие в полиции Сан-Карлоса и отряде следопытов синемундирников, танцевали вместе с теми, на кого неоднократно вели охоту.

Изможденных, голодных, одуревших от горя грела надежда. Надежда на то, что шаман, обладающий невероятной колдовской силой, поможет изгнать бледнолицых из отчего края, после чего мир станет таким, каким его помнили и о каком рассказывали истории детям.

Лозен, словно в озере, купалась в собственных грезах и видениях. Волнами по ней прокатывали восторг и печаль. Слезы струились по щекам шаманки, но при этом она не могла удержаться от смеха. Когда небо над вершинами гор начало светлеть, Грезящий опустил руки, и барабаны умолкли. Тишина звоном отдалась в ушах Лозен. Сердце заходилось в груди, а волоски на шее встали дыбом.

Грезящий был очень невысокого роста — настолько, что, когда он двинулся через ряды танцоров, Лозен могла определить его местоположение только по расступавшимся людям, которые освобождали ему дорогу. В молчании апачи двинулись за шаманом, направившимся к холму с окутанными туманом склонами. Подозвав к себе Колченогого, Лозен, Локо, сына Кочиса Найче и сына Красных Рукавов Мангаса, шаман Грезящий велел остальным ждать, после чего проследовал к подножию холма.

Воздев руки, шаман затянул молитву, обращенную к Дарителю Жизни. У Лозен скрутило душу от страха и тоски по брату. А что, если у Грезящего получится вернуть ей Викторио? А что, если нет?

В тумане ближе к вершине холма постепенно начали проступать фигуры. Из земли стали подниматься призрачные силуэты Красных Рукавов и Чейса. Появились и кони — сперва головы, потом шеи, туловища и передние ноги. Наконец из тумана показались голова и широкие плечи Викторио. Лозен затрепетала от восторга и потянулась к брату.

Троица поднялась из земли уже до пояса. Показались и крупы лошадей. И вдруг фигуры стали погружаться обратно. Когда над их головами снова сомкнулись земля и туман, Лозен издала крик отчаяния.

— Вернитесь, — прошептала она, — вернитесь…

* * *

Когда приехал Рафи со следопытами, чтобы арестовать Грезящего, тот сидел у входа в шалаш своей жены и с невозмутим видом ел тушеное мясо, будто не ведая о грозящей ему опасности. Шаман поднял на прибывших столь спокойный взгляд, что в памяти Рафи всплыла Гефсимания[119].

Последователи Грезящего не отличались такой же кротостью. Стоило лейтенанту приказать следопытам взять шамана под стражу, по толпе из нескольких сотен апачей, которые наблюдали за происходящим со склона холма, прошел ропот ярости. Наконец отряд разведчиков двинулся в обратный путь. Впереди ехали лейтенант Том Круз и его следопыты-индейцы, взявшие в кольцо Грезящего. За ними следовали жена и сын шамана. В арьергарде скакали солдаты, по следу которых шли апачи.

По дороге по обеим сторонам каньона то тут, то там появлялись воины в боевой раскраске. По прикидкам Рафи, за отрядом разведчиков следовало от семи до восьми сотен апачей. Коллинз положил