Фельдшер дрыхнет на пассажирском месте, я — всей мордой об руль, водила ушел в деревню шляться. И тут резко распахивается дверь и я чуть не падаю на подполковника, недавно назначенного на кафедру. Тот, видя такое непотребство — спящий боец! на учениях! — набирает воздуха в грудь, чтобы разразиться начальственным гневом.

Но тут он заметил ромбик. Блин, почему я не аниматор? Сыграть такое никто не сможет, нарисовать еще туда-сюда — он с полной грудью воздуха лихорадочно соображает, кто я. Если подведомственный ему студент — то когда я успел закончить институт и почем я попал в лагеря после? Если солдат, то почему не лейтенант запаса, как все выпускники?

Вот прям не хватало тихого шипения, с которым сдувается шарик.

А там и фельдшер проснулся и выдал дивную отмазку — будто напоил он меня лекарством и для лучшего усвоения оставил подремать под надзором.

СИ-БЕМОЛЬ

В давние-давние времена, когда государственный флаг был еще красным, падали корейские боинги и крах империализма был неизбежен, отправился курс нашего Московского Инженерно-Строительного Института на трехмесячные сборы в городок Борисоглебский ака Барселона, что под Ростовом Великим.

Среди прочих достопримечательностей лагерного сбора имелся собственный духовой оркестр, в коем по традиции служили КВН-щики. Всю зиму они постигали тонкости духового дела в клубе завода СерпМолот, а затем дудели их нам в уши. Делали они это весело, с выдумкой, шутками и прибаутками. Так, например, мы бегали кросс под оффенбаховский канкан, шаг печатали под марши «Желтая Субмарина» и «Дым над водой» (в исполнении духовых — чудовищная мелодия, не лишенная варварской разудалости), а вечерняя прогулка строем по стадиону производилась под «Спят усталые игрушки». Числилось за музввзводом и множество других подвигов.

Как-то раз оператор большого барабана Борис, отдыхая от перетаскивания инструмента, задремал под кустом. Через некоторое время его обнаружил дежуривший в тот день по лагерю полковник Затолокин, фигура исключительная даже на фоне общего дуболомства военных кафедр. Узрев спящего курсанта, полковник начал орать и топать ногами. Боря проснулся, имея на роже полосы, отоспанные об барабан, встал и, не обращая внимания на вопли Затолокина, надел пилотку, оправил гимнастерку, встал «смирно», приложил руку к головному убору и отрапортовал:

— Товарищ дежурный по лагерю! Барабанщик музыкального взвода курсант Имярек! Отдыхаю, так как барабан прибыл из ремонта и не настроен!

Тут полковника заклинило — вместо меканья и блеянья краснеющего и потеющего курсанта, застигнутого на месте преступления, он получил четкий рапорт уверенного в своем праве человека и Затолокин явно растерялся. Как рассказывал Боря:

— Я отчетливо видел, как у него под фуражкой бежала мысль.

Полковник ее подумал, собрался с силами и сообразил, что ненастроенный барабан — непорядок, а непорядки положено устранять.

— Товарищ курсант, что вам необходимо для настройки барабана?

— Камертоны, товарищ полковник, и час времени!

Полковник подумал еще и выдал:

— А без камертонов, на слух?

— Тогда три часа!

— Выполняйте!

Устранив непорядок и озадачив курсанта, чтоб не болтался без дела, Затолокин посчитал свою миссию выполненной и удалился. Боря отправился досыпать под другой куст, но хорошая хохма должна быть доиграна до конца. Ближе к вечеру, перед разводом, он явился к Затолокину и должил:

— Товарищ полковник! Ваше приказание выполнено, барабан настроен на си-бемоль!

Развод. Девятьсот курсантов в строю, около сорока офицеров перед ними. Прием-сдача дежурства, навеска арестов, объявление благодарностей. Затолокин:

— Барабанщику музыкального взвода курсанту Имярек объявляется благодарность за досрочную настройку большого барабана на си-бемоль!

Падают оба строя…

ЗЫ. Это сейчас я знаю, что барабаны таки да, настраивают, но среди нас музыкантов-то не было…

ЗАСАДА

Вторая рота батальона курсантов выдвинулась из Барселоны на полковой полигон Карачун ясным теплым днем в самом начале сентября. Предстояло бодро протопать под строевые песни километров пятнадцать, разбить лагерь и за два дня учений соорудить с помощью приданого бульдозера вертолетную площадку размером 50×100 метров.

С самого начала все пошло наперекосяк: ведший роту майор Т. (герой баек Яма, Partizanen, Слабоумие и Отвага) попутал дороги и рота целый день проплутала, лагерь разбили уже во мраке и кое-как, толком не поели ну и заодно потеряли минимум половину рабочего дня.

Наутро зарядил мелкий противный дождик, развороченная техникой площадка немедленно превратилась в топкое месиво, но порыв не угасал — до конца сборов оставалось всего ничего, денек можно и помокнуть. Под веселые крики рота ухитрилась даже вынести на руках незнамо как увязший в грязи бульдозер.

Но к вечеру стряслось настоящее несчастье: в Карачун с каких-то хренов принесло Большое Начальство. Большое Начальство сверкнуло генеральскими звездами, обозрело окрестности орлиным оком и заинтересовалось копошащимися в грязи курсантами.

— А эти, едренть, что тут делают?

— Вертолетную площадку сто на писят, тащграл!

— Хня какая-то! Пусть строят вдвое больше, сто на двести!

Поставив задачу и совершив ряд других полезных дел, Большое Начальство убыло, оставив роту ковыряться в земле три лишних дня. Дождь тем временем прибавлял и прибавлял, роте полевой бани и прачечной не полагалось и к окончанию строительства объекта века рота имела вид несколько отличный от плакатного. Тем не менее, удалось более-менее ровно размесить грязь на двух гектарах и рота, построившись в колонну и выдохнув «Ну наконец, @#$ть!», потянулась в обратный пятнадцатикилометровый путь, молясь только об одном — чтобы майор Т. снова не заплутал.

Но майор Т. умел разнообразить курсантский быт: вместо ускоренного марша в баню, он выслал вперед группу имитаторов, которым, по плану учений, надлежало организовать нападение на колонну.

Дальнейшее мне рассказывал старшина имитаторов:

— Сперва из-за пригорка встал столб пара, а потом показался Большой Ком Грязи в количестве около ста человек. Я сразу понял, что засада не покатит и убрался в кузов, посоветовав водителю подготовиться к быстрому запуску и отрыву. Мои же бойцы, у которых еще поигрывало детство в заднице, не удержались от искушения пальнуть по колонне холостыми.

Никто никаких команд курсантам не подавал, но уже после самого первого выстрела рота мгновенно развернулась в лаву и помчалась к месту засады. Затем в кузов горохом посыпались имитаторы, а водитель сорвал машину с места с визгом и пробуксовкой.

Еще бы, вместо уставного «ура» рота издавала однородный угрюмый рев, и автоматы бегущие в атаку держали как-то странно — за стволы.

ВОЕННАЯ МУДРОСТЬ

Военная мудрость — понятие, заключающее противоречие в самом себе:) Но перлы военной мудрости накапливаются, передаются из поколения в поколение, превращаются в анекдоты. А когда-то, давным-давно это были оговорки или неудачные хохмы. В