Ответ Скрипицина обескуражил священника:

– Нет иконы в Шёлдомеже! По дозволению архиепископа Тверского, высокопреосвященного Гавриила, образ Божией Матери Шестоковской перенесен во вновь построенную мною церковь в селе Богородском Мышкинского уезда Ярославской губернии.

– Не боишься ты гнева Божия, барин! – повысил священник голос, переходя на крик. – Не боишься Бога, так не защитит он тебя от гнева народного!

Так и ушел прочь, ругая себя и коварного обманщика. Понял Петр Николаевич подлость своего поступка лишь тогда, когда народ стал собираться возле его дома, грозя разнести его в щепки. Посмотрев в окно, заметив в толпе незнакомые лица, осознал наконец свою вину: «Господи, спаси и оборони! Не помышлял я о подобном. Видимо, смутой решили воспользоваться Болотеевы слуги!».

Долго гудело село, не утихая с утра до поздней ночи. Не раз Петр Николаевич покаялся в совершенном грехе, не спал, перестал принимать пищу, слег и не мог успокоиться до момента кончины. После его похорон люди стихли, считая, что смерть стала наказанием этому лживому, корыстному человеку, шедшему на поводу личной гордыни.

Bcё имeниe Пeтpa Cкpипицинa пocлe eгo cмepти былo пpoдaнo зa долги с аукциона пoмeщикy села Кой кaмep-юнкepy Hикoлaю Ивaнoвичy Пoнoмapёвy, тaк кaк зaкoнный нacлeдник пpoдaннoгo имeния, poднoй плeмянник пoкoйнoгo, дoлгoв дяди нa cебя нe принял и oт наслeдcтвa oткaзaлcя, o чём и зaявил oтделению Kaшинcкoгo зeмcкoгo cyдa.

Oтнocитeльнo жe poдoвoй, блaгocлoвeннoй Бoжиeй Maтepи Шеcтокoвcкoй oн в тoм жe заявлении написал, чтo пpeдocтaвляет eё в coбcтвeннocть Шелдoмeжcкoй цepкви. Oтдeлeниe Kaшинcкoгo земcкoro cyдa, coглacнo cдeлaннoмy зaявлeнию, пepeдaлo икoнy в Шелдoмeжский храм.

Часть III. Глава 3. Кой и явленная икона

Как только Николай Иванович Пономарев приобрел посредством аукциона Шёлдомеж, сразу же попытался разобраться в перипетиях, связанных с явленной иконой. Размышляя о дальнейшей судьбе святого образа, он неожиданно пришел к умозаключению, что раз поместье теперь принадлежит ему, то и судьба чудотворной иконы во многом зависит от его воли. Почему бы, например, не перенести икону в его родовое село Кой? В их славной Троице, как весь Койский околоток называет Троицкий храм, Матери Божией будет самое достойное место, Церковь, окутанная заслуженной славой, имеющая давнюю историю, построена ещё во времена Петра Великого. Во всей губернии подобных по красоте и величию храмов еще поискать! Так не правильно ли было бы укрепить славу их Троицы ещё и обретением чудотворного образа Богородицы?

Размышляя, пришел к выводу, что надо съездить в Шёлдомеж, прихватив с собой представителя земства. Подумав, решил, что самая подходящая кандидатура – Иван Пахомов. Иван Михайлович – мужик грамотный, деловитый и сообразительный. Выехали следующим утром, не дожидаясь, когда рассеется утренний туман. Дорога была неблизкая, но хорошо знакомая. Ехали не спеша, обсуждая разные насущные дела. Пономарёв решил поделиться своими соображениями насчет иконы:

– Я вот размышляю, что было бы правильным похлопотать насчет передачи чудотворной иконы из Шёлдомежа в Кой, в нашу Троицу.

Барин внимательно смотрел на Пахомова, но тот не спешил с ответом. Было видно, что мужик размышляет. Когда до Шёлдомежа оставалось не больше трёх верст, Пахомов встрепенулся и глядя куда-то поверх головы хозяина, медленно произнес:

– Барин, а по совести ли будет отобрать у Шёлдомежа ее святыню? Не по-варварски ли выйдет? Думается, не по-православному получится! Уж не гневайтесь на мои слова. Говорю, что сердце подсказывает.

Забыл Пономарев о своих думках, согласился с мужиком, решив, что не может осквернить таким поступком храм родного села. А икона пусть останется в Шёлдомеже, которое тоже принадлежит ему. Пройдет время, изменятся обстоятельства, и будет видно, как поступить. Если вспомнить историю их храма, то тоже не сразу сроднилась Троица и помещики Пономарёвы. Прошли многие годы, прежде чем стали Пономаревы в Кою своими. Прежние владельцы Нелединские постепенно делались для крестьян села и прихода их храма сначала бывшими, а затем и вовсе чужими. Недаром говорят, что время лечит, а утро вечера мудренее.

Заметив в барине перемену, Пахомов, отвернувшись в сторону от Пономарева, довольно улыбнулся и стал погонять лошадок. Подъзжая к Шёлдомежской церкви, барин озвучил свое решение:

– Назначаю тебя, Иван, своим доверенным лицом в вопросах святой иконы!

Пахомов, польщенный доверием барина, согласно кивнул. Он был готов приложить все свои силы на сохранение Богородицы в храме села Шёлдомеж. Так внешне незамысловато решилась судьба главной иконы Верхнеситской межи. Вскоре были составлены и зарегистрированы необходимые документы, включившие икону Божией Матери Шестоковской в списки имущества Воскресенского храма села Шёлдомеж. С той поры перестали в селе появляться неизвестные странники из лесов и болот, даже знахарки, продолжающие дело Богумилы, часто посещающие по своим надобностям окрестные леса, перестали говорить о встреченных незнакомцах, а если кто и упоминал о последователях Болотея, то только для того, чтобы призвать к порядку расшалившихся детей:

– Не будешь слушаться, заберет тебя Болотей в свои бескрайние владения!

Часть IV. Глава 1. Дивные пути Божия промысла

Как только улеглись страсти по поводу окончательного местонахождения святого образа, потянулись в Шёлдомеж богомольцы, обретая возле чудотворной иконы успокоение, приводя в порядок мысли и чувства свои, многие из них, большей частью девушки и молодые женщины, желали сохранить свой душевный покой как можно дольше, останавливались в ночлежке при храме, помогая следить за порядком в церкви да поддерживали огонь неугасимой лампады возле чудотворного образа. Особым усердием выделялась peлигиoзнaя кpecтьянкa – дeвицa Heoнилa Фёдopoвa, кoтopaя несла свой благочестивый труд около тридцати лет, считая, что ее судьба неразрывно связана с Божией Матерью Шестоковской. Неонила так считала еще и потому, что принадлежала роду пращуров: пасечника Роя и знахарки, матушки Богумилы, являющимися основателями села, а значит, положившим начало защитной от Болотеевых земель православной межи, с ее главным форпостом – селом Шёлдомеж.

Хранила Неонила и еще одну семейную реликвию: подаренную в давние времена прародителем Роем прародительнице Богумиле подвеску в виде фигурки ящерицы. До нее многие поколения ее прабабушек передавали драгоценность вместе с навыками знахарства, рассказывая историю подарка, полученного Богумилой вскоре после легендарной битвы. Помнила Неонила слова бабушки и мамы о том, что непременно настанет время, когда потребуется передать ценность на доброе, богоугодное дело. Неонила верила и ждала, молилась Богородице о том, чтобы даровала Заступница ей здоровье дожить до того дня, когда сможет исполнить завет женщин рода своего о передаче «ящерки» на то главное дело, ради которого реликвия передавалась на протяжении веков из рук в руки.

Проживая большей частию в сторожке, Неонила невольно