– Я не помню ее. И отца тоже.

– Сочувствую.

– А ты свою мать помнишь? – спросила Сэмми.

– Не уверен, – ответил я.

– Я рада, что убежала, – сказала Сэмми.

– Почему это?

– По-моему, я поступила правильно.

Я кивнул.

– Он насиловал меня, даже когда я была совсем маленькой, – добавила Сэмми.

Я кивнул.

– Ты и сейчас еще маленькая.

– Сперва почти каждую ночь.

Я хотел что-то сказать, но не знал что. Я снова представил себе свою дочь и пришел в ярость.

– Он тебя больше не тронет.

Возвращения Нормана мы ждали почти весь день. На юге появились облака и двинули вверх по реке в нашу сторону.

– Гроза? – спросила Сэмми.

– Да вроде не такие уж они темные, – сказал я. – Разве что ливень. – Я посмотрел в лес. – Надеюсь, Норман вернется до темноты. Мне бы хотелось связать эти ветки, пока можно хоть что-нибудь разглядеть.

Мы сели, и я, наверное, задремал, потому что, вздрогнув, проснулся от крика. Это был Норман. Я увидел, как он выбежал из кустов возле полоски ила. Норман заметил нас и со всех ног бросился к нам.

– Хендерсон! – кричал Норман. – Это Хендерсон!

Должен признаться, что от страха я не сразу смог пошевелиться. Норман подбежал ко мне и выкрикнул снова:

– Этот подонок здесь.

Я взглянул на бечевку в его руке, забрал у него моток. Прикинул, как быть. Стояли сумерки. Я хотел было уточнить у Нормана, далеко ли наши преследователи, как вдруг из кустов выбежал Хендерсон.

– Толкай, – приказал я. – Толкай на воду уж что есть.

Мы попробовали столкнуть на воду кое-как скрепленные между собой ветки, но они развалились.

– Вот они! – орал Хендерсон.

Следом за ним появились еще двое белых с пистолетами.

Мы с Сэмми и Норманом столкнули в реку три крепких бревна.

– Хватайтесь за бревна и работайте ногами, – велел я. – А я попытаюсь связать их в воде. – Выстрел возмутил воздух. – Обнимайте бревно! – крикнул я.

Снова выстрел.

– Я сползаю, – сказала Сэмми.

Нас троих разделяли считаные ярды; мы отплыли подальше друг от друга. С берега река всегда кажется медленной и ленивой, но это не так. Нам еще повезло, что в тот вечер особо не было пароходов, потому что течение швыряло нас как хотело.

Опять грянул выстрел.

– Норман! – крикнул я.

Вроде бы я разглядел его макушку. Он не ответил. Я оглянулся на берег и увидел, что разъяренный Хендерсон указывает на нас. Я видел, как он шевелит губами, но слов не слышал. Тогда-то я осознал, что по нам до сих пор палят, просто выстрелов не слыхать. Каким-то чудом мне удалось подгрести к бревну Сэмми. Я обхватил ее и втащил на бревно. Потом связал наши бревна бечевкой. Сделать это было трудно, я боялся, что утоплю клубок. Я вообще всего боялся.

Сэмми глотнула воздуху, но ничего не сказала. На миг открыла глаза, но тут же опять закрыла.

– Работай ногами, – подсказал я. – Постарайся доплыть до Нормана.

Норман был во власти течения. Я видел, что он даже не пытается работать ногами. Я направил бревно наперерез ему. Почти ничего не было видно. Полил дождь, но не сильный. Ветер поднимал волны.

Наши бревна уткнулись в спину Нормана. Я схватил его, подтащил к нам. Он ничего не сказал. Потом вдруг выпрямился и едва не выпустил бревно.

– Я тебя поймал, – сказал я.

– Они стреляли в нас? – недоверчиво спросил Норман. – А где эта девушка? – добавил он.

– Держится, – ответил я и взглянул на макушку Сэмми. Руки ее обхватывали бревно. – Сэмми, – позвал я, но она не откликнулась.

– Они стреляли в нас, – повторил Норман. – Но от мертвого раба нет проку. Почему они в нас стреляли?

– Они ненавидят нас, Норман.

Вокруг бурлила река.

– Нам не доплыть на ту сторону, – сказал я.

– Что?

– Течение отнесет нас вниз и прибьет к тому же берегу, – пояснил я. – Правда, уже темно, так что они не узнают, где мы причалим. Они, наверное, думают, что мы гребем на тот берег. Как бы то ни было, мы будем в нескольких милях от них.

– Ладно, – ответил Норман. Он пытался собраться с мыслями.

– Сэмми, – снова позвал я. – Сэмми!

– Что с ней? – спросил Норман.

Я подобрался к ней, приподнял ее голову. Сэмми обмякла.

– Она захлебнулась? – спросил Норман. – Она умерла?

Я положил руку ей на спину.

Мне удалось удержать нас вместе. Течение, как я и думал, прибило нас к яру, поросшему колючим кустарником – кажется, ежевикой. Ветки цеплялись за нашу одежду и кожу, когда мы выбирались на берег. Шипы впивались в раны на моей спине, больно было до крика, но я больше боялся за Сэмми. Я закрывал ее собою. Норман первым вылез на берег и вытянул нас из воды. Я перевернул Сэмми на спину, посмотрел ей в лицо. Глаза ее были закрыты, дыхания я не почувствовал.

– Она умерла? – спросил Норман.

Я перевернул ее на живот, чтобы выдавить из нее воду. Нажал ей на спину, рубашка задралась и обнажила дыру.

– Неужели это… – Норман осекся.

Я прикоснулся к почерневшей вмятине.

– Ее подстрелили, – сказал я.

– Господи боже, – проговорил Норман.

– Она мертва.

– Надо было оставить ее там, где она и была, – сказал Норман. – Она была бы рабыней, но хотя бы живой. А не очередной мертвой беглянкой.

Я оглядел лежащее на земле бездыханное тело.

– Я встретил ее уже мертвой, – сказал я. – И сейчас она умерла опять, только теперь свободной.

– Чушь какая-то, – сказал Норман.

– Ой ли?

Он посмотрел на Сэмми.

– Не знаю. Она мертва.

Я стоял и смотрел вместе с ним.

– Такая маленькая, – сказал он. – Мы ее закопаем?

– Ты веришь в Бога? – спросил я.

– Наверное, верю, – ответил Норман.

– А я нет. Но Сэмми, может, и верила. Поэтому – да, мы ее закопаем. Не того ли хотят все, кто верит в Бога?

– Не знаю.

– Ты разве не хотел бы, чтобы тебя закопали? – спросил я.

– Мне будет уже все равно, – ответил Норман.

– Вдруг Сэмми не все равно?

Я нашел две крепкие палки, раздвоенные на конце, и принялся рыть берег. Ночь была такая темная, что я с трудом видел яму, которую мы копали. Норман рыл бодро, в отличие от меня. Рыл так, будто хотел побыстрее управиться. Стоя спиной к спине, мы терзали землю, словно ее ненавидели.

Мы выцарапали, выскребли яму в мире и опустили в нее маленькую Сэмми. Когда мы начали засыпать ямку, Норман сказал:

– Наверное, надо прочесть молитву.

– Валяй. Прочти.

– Господи, прими Сэмми. – Норман приоткрыл глаз, посмотрел на меня, будто спрашивая,