Йос ван Вассенхове (Йос ван Гент). Портрет Птолемея, ок. 1474 (Париж, Лувр)

Однако к предсказательной астрологии, ее применению и толкованиям Цицерон относился довольно скептически. Стремясь развенчать пророческий потенциал астрологии, в трактате «О дивинации» среди других обвинений в ее адрес философ приводит в пример трагическое поражение римской армии. Цицерон задается вопросом: «Неужели все погибшие в битве при Каннах родились под одной звездой? Ведь кончина у всех была одна и та же».[69]

Ответить на его упрек астрология смогла лишь в I веке трудом Птолемея. Великий ученый предполагал, что в ситуации, когда речь шла о целом народе, а не об одном человеке (войны, разрушения, эпидемии и т. д.), роль играли не личные гороскопы, а соляры короля или королевства, в зависимости от законов так называемой универсальной астрологии:

«Мы сочли уместным начать с универсальной астрологии, потому что, в отличие от частной, относящимися к ней событиями всегда управляют более значительные и мощные причины. И поскольку более слабые натуры неизбежно подчиняются более сильным, а частное всегда подпадает под общее, то тем, кто ставит целью получить сведения об отдельном индивидууме, совершенно необходимо задолго до этого рассмотреть более общие соображения»[70].

Мунданной астрологии, которую Птолемей называет «универсальной», он частично посвятил вторую книгу «Тетрабиблоса»[71] (Tetrabiblos), где привел также предсказания для стран, городов и народов.

Возможно, Цицерон указывал на то, что, когда астрология стала наукой для всех и каждого, это значительно сказалось на ее качестве. Римляне были до крайности суеверны и прибегали к гороскопу без разбора ради самых пустяковых предсказаний, злоупотребляя астрологией в совершенно неоправданных целях. Толкователи – не астрологи, а преимущественно самозванцы и шарлатаны – за короткий срок умудрились превратить благородное и сложное ремесло в нечто, имевшее больше общего с ворожбой и народными преданиями, чем с реальной наукой о звездах. И немудрено, ведь из-за популярности, которой она пользовалась начиная с правления Октавиана Августа, правительству было стратегически выгодно увязывать свою политику с астрологическими теориями, в которые верил народ.

Домициан и Адриан: господство звезд

Император Домициан, правивший с 81 по 96 год н. э., вслед за Нероном решил обзавестись великолепной виллой на Палатинском холме, приказав расписать так называемый дворец Флавиев (Domus Flavia) фресками с астрологическими орнаментами и звездной символикой. Говорят, он настолько верил в астрологию, что попросил составить гороскоп на точную дату своей смерти. Согласно придворным астрологам, она должна была наступить в пять часов 18 сентября 96 года н. э. За день до роковой даты император, обратившись к близким ему людям, напомнил, что «на следующий день Луна обагрится кровью в знаке Водолея и случится нечто такое, о чем будут говорить по всему миру»[72].

Жена Домициана знала о предсказании и организовала заговор против мужа, приказав убить его в тот самый день. О дате смерти императора было известно всем, что, вероятно, послужило дополнительным стимулом для заговорщиков. Они сочли, что таким образом небо «одобряет» и «уполномочивает» их, указывая наиболее подходящий момент для реализации задуманного.

Со смертью Домициана и упадком династии Флавиев влияние астрологов при дворе ослабло – по крайней мере, до прихода императора Адриана.

Благодаря многочисленным историческим источникам сохранились достаточно полные сведения о его гороскопе. Император родился в Италике 24 января 76 года н. э. Скорее всего, семья распорядилась составить младенцу натальную карту сразу после его появления на свет. Так как и отец, и двоюродный дед Адриана интересовались и занимались астрологией, возможно, Публий Элий Адриан Афр, отец Адриана, был заранее осведомлен о блестящих перспективах, предначертанных его сыну на небесах.

Натальная карта Адриана дошла до нас в трудах астролога Гефестиона из Фив. Специалисту достаточно взглянуть на положение светил при рождении императора, чтобы понять, что ему было уготовано великое будущее. Аспекты планет свидетельствуют о его интеллектуальных способностях, необходимых для достижения успеха, а также о повышенном интересе к культуре и науке. Адриан увлекался магией и гаданиями и, возможно, благодаря семейной традиции хорошо разбирался в астрологии. В отличие от своих предшественников, став императором, он не обзавелся придворным астрологом, а сам составлял натальные карты и гороскопы, когда требовалось. Он считал, что разбираться в искусстве предсказаний необходимо, чтобы грамотно править народом Рима.

Птолемей, написавший «Тетрабиблос» вскоре после смерти Адриана, тоже считал, что заблаговременная осведомленность может помочь защитить империю и удержать власть, пустив ее в нужное русло:

«Неожиданность неотвратимых событий имеет свойство вызывать чрезмерную панику или неуемную радость, тогда как предвидение, давая возможность переживать отдаленное будущее как настоящее, успокаивает душу, заставляет ее свыкнуться с мыслью о неизбежном и подготавливает ее принять все, что бы ни случилось, спокойно и ровно»[73].

Именно Адриану принадлежала идея воздвигнуть Пантеон – храм всех богов и, соответственно, семи планет, которым они соответствовали. По словам Кассия Диона, купол Пантеона символизировал небесный свод, а пять концентрических кругов[74] обозначали траекторию движения небесных тел. Кроме этого, Адриан приказал построить планетарий по аналогии со «столовой» из Золотого дома на территории своей виллы в Тиволи, где было предусмотрено отдельное место для наблюдения за звездным небом.

Интересно, что начиная с I века до н. э. в Риме прослеживалась все более явная связь астрологии с городом и его горожанами. Наука, политика, искусство, религия, любовь, война, власть, жизнь и смерть – все было пронизано и порабощено астрологическими толкованиями и символами.

На ипподромах, где проходили гонки колесниц, было двенадцать ворот по числу знаков зодиака, а семь кругов, которые было необходимо пройти, соответствовали семи планетам

Антиохийский историк VI века Иоанн Малала в книге «Хронография» (Chronographia) подробно описывает это явление. Например, астрологическими отсылками изобиловали соревнования колесниц, которые устраивались по всей Империи и за которыми следило множество римлян. На каждом ипподроме было по 12 ворот (carceres) – клеток, из которых стартовали участники. Двенадцать, как знаков зодиака или домов гороскопа. Каждый забег состоял из семи кругов (по числу планет и дней недели) по ипподрому. Два разворота в противоположных частях ипподрома символизировали Восток и Запад, обелиск по центру – Солнце, арена – Землю. Траектория колесниц воспроизводила движение небесных тел по орбите.

Популярность астрологии в период Империи достигла апогея при Адриане, а в последующие века постепенно пошла на спад.

В основании знаменитого бюста Луция Аврелия Коммода, сына Марка Аврелия, изображенного в обличии Геркулеса, находится