Несмотря на тщательное огораживание культурного достояния, произошедшее в последние десятилетия, за его стенами по-прежнему остаются свободные поля. Основное устройство, с помощью которого мы фиксируем свою и чужую жизнь, – фотография – не получило патентной защиты. Основное средство поиска информации – интернет – мы получили бесплатно. Основной интернет-ресурс для получения знаний – Википедия – работает под лицензией Creative Commons. Социальные сети и платформы, такие как YouTube, нашли способы обойти ограничения авторского права. Ни одно достижение в области математики так и не стало чьей-то собственностью. Возникает вопрос: будут ли эти «свободные зоны» продолжать расширяться или их удастся обуздать в ближайшие годы?

Прорехи в стене интеллектуальной собственности помогают мировой литературе выжить. Несмотря на доминирующее положение шести крупных международных издательских групп, множество небольших издательств продолжают выпускать оригинальные и переводные произведения, зачастую без надежды на прибыль. Некоторые из них изначально функционируют как некоммерческие организации, другие получают поддержку от филантропов, частных фондов или государственных источников. Одно из таких издательств работает с минимальными ресурсами в ашраме в Гималаях; другое существует благодаря наследству от корпорации, занимающейся производством пищевой упаковки. Вместе взятые, эти многочисленные независимые издательские дома в Америке, Европе и за ее пределами выпускают значительную часть важных работ в области литературы и гуманитарных наук, которые обогащают всех нас. Творческая деятельность в книжном бизнесе никогда не была легкой, но даже сегодняшние законы об авторском праве не сделали ее полностью невыполнимой.

Жесткость современных законов об авторском праве создает риски для нынешних хозяев контента и каналов его распространения. Контролировать рынок – это одно, а вот управлять мировыми предпочтениями в музыке, кино, литературе и видеоиграх – совсем другое. Что, если следующая глобальная сенсация – как K-Pop, бразильские сериалы или египетские романтические комедии – появится не из студий старого мира, а из других регионов, изменив привычный (и несбалансированный) поток лицензионных сборов? В рамках национальных юрисдикций бестселлеры и будущие классики могут появиться где угодно – из домашнего офиса в спальне или сарая в саду. На международной арене следующее крайне прибыльное программное обеспечение может быть создано и зарегистрировано в любой из 179 стран, подписавших Бернскую конвенцию. Если такие события произойдут – слишком депрессивно считать, что этого никогда не случится, – жесткость наших законов о собственности гарантирует, что последствия будут стремительными и значительными.

Наиболее неопределенная граница авторского права сегодня пролегает в области компьютерных программ, обеспечивающих работу искусственного интеллекта. Сами программы защищены авторским правом, но, в отличие от традиционного программного обеспечения, ИИ-программы производят результаты без дальнейшего вмешательства человека. Компания Disney получила лицензию на использование системы под названием M.O.V.A., которая отслеживает и захватывает трехмерную форму и движения человеческих лиц, и с ее помощью создала цифровых персонажей для своих фильмов. Однако, когда материалы из этих фильмов были использованы в рекламных кампаниях и других проектах, владельцы программного обеспечения M.O.V.A. подали иск о нарушении авторских прав, утверждая, что результат работы программы подпадает под защиту авторского права на саму программу. Суд округа Калифорния отклонил этот иск[428], но сам факт, что M.O.V.A. рассчитывала на успех, должен вызвать тревогу. Возникает вопрос: например, если перевод был полностью создан устройством для машинного перевода, кому принадлежат авторские права на этот текст? Обычно такой перевод не может быть защищен авторским правом, поскольку пользователь программы не вносил минимально необходимый вклад в «творчество» или «оригинальность», требуемый законодательством. Но природа не терпит вакуума – и закон тоже.

В музыке ситуация не менее запутанна. Когда команда разработчиков под названием Engel создала 600 музыкальных треков, сгенерированных ИИ, и продала их компании Warner Music, «Warner спросила у них, кого указать автором треков при регистрации авторских прав, и разработчики решили просто разделить доходы. Согласно американскому законодательству об авторском праве, достаточно заявить, что некий человек создал произведение, даже если он фактически не имел к этому отношения»[429]. Однако это решение можно рассматривать лишь как временную уловку для проблемы, которая остается неразрешимой в рамках текущих законов.

Поскольку «обучение» или «тренировка» искусственного интеллекта зависит от использования исходных материалов, которые в большинстве случаев защищены авторским правом – будь то изображения, звуки или информационные базы данных, – развитие новых ИИ-инструментов почти наверняка приведет к появлению следующего поколения споров по вопросам авторского права. В таких делах нарушением может быть признан не только результат работы ИИ, но и сам факт его существования. Сможет ли существующая система авторского права, разработанная в другое время и для других медиумов, выдержать этот вызов, или же ИИ станет той технологией, которая сломает хребет нынешней системе, пока неясно.

Мы не знаем всего, на что способен искусственный интеллект, не можем предсказать, какое программное обеспечение будет положено в его основу, и тем более не в состоянии предвидеть, как суды и законодательные органы будут рассматривать претензии на авторские права на его продукты в ближайшем, не говоря уже о далеком будущем. Нынешнее несправедливое распределение ренты от созданной в мире интеллектуальной собственности – это результат законов и договоров, направленных на сохранение статус-кво. Однако жесткость и широта охвата этих законов означают, что перемены, когда они наступят, могут отменить их в кратчайшие сроки.

Такова наша текущая ситуация. Поскольку авторское право было построено на зыбких словах, а не на понятных всем последовательных принципах, сегодня оно находится на грани перемен, как и все последние 314 лет.

44

Что, если?

В каждом моменте человеческого взаимодействия и политической жизни слишком много случайностей, чтобы утверждать, что история должна была пойти по тому пути, по которому она пошла, что настоящее – это единственно возможный результат прошлого. Прошлое необходимо для анализа того, как мы оказались здесь, но это не значит, что здесь находится предначертанный нам пункт назначения.

Тимоти Брук, Times Literary Supplement, 8 апреля 2022 г.

Что, если бы история авторского права пошла по другому пути? Что, если бы те или иные странные повороты в его истории просто не случились?

Что, если… делегаты важнейшей Бернской конвенции 1886 года не отступили бы от традиционного взгляда на перевод? Они заявили бы, что переводы, повторяя многочисленные решения, принятые за предыдущие два столетия, являются самостоятельными новыми произведениями и имеют полное право на защиту авторских прав без ссылки на владельца исходного текста, как и «Гомер» Чепмена, «Вергилий» Драйдена, «Рабле» Уркхарта и «Гамлет» Вольтера. Что, если бы это решение (как и все другие невообразимые решения, принятые в Берне) стало основой для глобального авторского права вплоть