– Да. И супругу коменданта крепости тоже, пожалуй, стоит амнистировать и не судить за разбой и за прошлые прегрешения… А «Великолепный»? Как думаешь, он войдёт в состав эскадры под командованием капитана Пита?

– Это вряд ли. Я думаю, Пит захочет перегнать свой корабль в Россию и на родине служить русскому царю. И, мне кажется, это было бы правильным решением. Для всех нас. Я вижу, как последнее время растёт твоя неприязнь к Питеру. Кроме того, тебе будет больно видеть рядом с ним Анастейшу. Поэтому будет лучше, если счастливая пара вернётся на родину.

– Да, ты прав. Что ж, я рад за Пита. И за… Анастейшу… тоже. Пусть они будут счастливы.

– И это очень правильно, сын мой.

* * *

Среди экипажей «Великолепного» и «Возмездия» провели сходы, на которых всем было предложено избрать для себя дальнейшую судьбу. Служить ли на корабле королевского флота, или искать себе новое судно и нового капитана для дальнейшей жизни флибустьера, или вообще начать сухопутное существование.

Сэр Роберт оказался прав – Петруша с Анастасией решили отправиться на своём корабле на родину. Для этого им тоже требовался экипаж. Некоторые из бывших галерных рабов успели привязаться к капитану Питу и не хотели расставаться с ним, они были готовы следовать под его началом на край земли. После гибели «Летящей стрелы» основная часть команды перебралась на «Великолепный». Среди них набралось тридцать пять добровольцев, преданных Петруше людей, – вполне достаточная команда, чтобы управлять трёхмачтовым барком, а при случае стрелять из пушек – они были готовы отправиться в далёкую Россию. Остальные остались на суше.

Петруша долго раздумывал, каким путём лучше двигаться на родину: через север в Архангельск или через Средиземное море в Чёрное и Азовское. Оба пути были достаточно долгими. До Архангельска предстояло добираться суровыми и неприветливыми холодными морями, а путь через южные воды весьма опасен – пришлось бы проходить множество недружелюбных стран, в том числе Османскую империю. Сэр Роберт посоветовал Петруше идти через Северное море в Балтийское, в устье реки Невы.

– Царь Пётр ведёт войну со шведами и сам в настоящее время находится там. Им одержан ряд побед, в частности, его войска нанесли поражение шведам при Гуммельсгофе[63], и ещё на Ладожском озере граф Шереметев поколотил неприятеля. Я думаю, если ты присоединишься к его войску на Неве со своим кораблём, то этим докажешь свою преданность царю и отечеству.

Глава 37. Возвращение

Подготовка к дальнему переходу заняла несколько дней, необходимо было произвести закупку провизии, пороха, запасных материалов – дерева и парусины, осмотреть техническое состояние «Великолепного», выполнить кое-какой ремонт. А Майкл не стал задерживаться на Сен-Силио, буквально через пару дней он отправился на Тортугу в надежде склонить ещё пару-тройку флибустьеров присоединиться со своими судами к эскадре. Джеймс Мэй отказался участвовать в этом, договорившись, что будет двигаться в сторону Испанской Флориды, где губернатор провинции Каролины ведёт битвы с испанцами[64]. Через день после ухода «Утренней звезды» «Возмездие» тоже покинуло гавань Сен-Силио. В первых числах февраля Петруша с Анастасией закончили подготовку к походу и распрощались со своими друзьями.

– Вот и исполнил ты своё обещание, Петруша.

Анастасия стояла рядом со своим любимым на квартердеке и смотрела на удаляющиеся берега острова.

– Какое, милая?

– Помнишь, когда ты из Англии вернулся, мы купались в Сосне, и ты рассказывал про море. И сказал, что возьмёшь меня в поход, когда у тебя будет свой собственный корабль. Вот всё так и сбылось.

«Великолепный» шёл ходко, попутный зюйд-вест удачно подгонял его, надувая все паруса. Путь до столицы Британии занял немногим больше двух месяцев. Анастасия с Петрушей были все эти дни неразлучны, даже во время вахты девушка не отходила от любимого, проводя с ним это время на капитанском мостике. Она старалась не мешать ему, а Петруша пользовался любым случаем поцеловать её в уста или просто стоять обнявшись и рассказывать всё о парусах, о кораблях или о морских чудовищах, о грозном боге Посейдоне, о морских птицах альбатросах и любопытных дельфинах. Чистые души влюблённых не позволяли им заводить отношения за грань объятий и поцелуев до родительского благословления и венчания.

Поскольку большую часть времени Анастасия проводила на палубе, она видела, что все члены команды заняты каждый своею работой. Если на «Утренней Звезде» это её волновало не сильно, там она была просто пассажиркой, то сейчас она была невестой капитана, и ей хотелось не слоняться праздно, но тоже чем-то заняться. Однажды она обратилась к Петруше:

– Я могу быть чем-то полезной на корабле? Ты можешь поручить мне какое-нибудь дело?

Петруша задумался.

– Знаешь что, Настасьюшка. «Великолепный» теперь русский корабль, ему не пристало ходить под чужими флагами, но стягов русского флота у нас в рундуке нет. Сможешь их сделать?

– Да. А как?

– Надо перешить из других. На гюйс[65] надо сделать Андреевский флаг – на белое полотнище нашить косой синий крест. А вымпел на мачту сделать трёхцветным, таким, под каким «Крепость» шла в Константинополь. Можно для этого взять голландский. Там сверху полоса красная, в середине белая, снизу синяя. Ежели красную полосу отпороть и пришить снизу – будет наш, русский[66].

– Хорошо, милый, я займусь этим!

Роберт Ирвин снабдил Петрушу кое-какими бумагами, которые могли бы оказаться ему полезными при проходе Ла-Манша и проливов Скагеррак и Каттегат для выхода в Балтийское море. Также он просил сделать остановку в устье Темзы, передать письма и высадить там экс-губернатора Ричарда Вайда. Его поместили на носу судна, на половине простых матросов в маленькую каюту, из которой он ни разу не выходил за всё время пути. Ему прислуживал старый глуховатый негр, который приносил еду и выносил ночную вазу. С этим слугой Ричард Вайд и высадился в Лондоне.

У берегов Туманного Альбиона Петруша долго задерживаться не стал, хотя пару суток постоять пришлось, чтобы вместе с Анастасией нанести визит вежливости леди Саре Ирвин, передать ей весточку от мужа и старшего сына. Ещё сэр Роберт просил Петрушу отнести служебные бумаги и донесения в канцелярию палаты пэров. Это было в первых числах апреля.

И вот оно, суровое Варяжское море. Шведы именуют его Восточным морем, а англичане