– Ты смеешь поднимать оружие на главу Ведомства?! – выкрикнул Юнь Шэнли, следя за каждым движением противника.

Нападавший ничего не ответил. Капюшон, до этого наброшенный на голову, слетел, но лицо все еще было спрятано за черной маской, плотно облегающей кожу. Всего спустя пару мгновений перед домом четы Бао воцарился хаос: стражники пытались окружить нападавшего, но он двигался стремительно, пользуясь медлительностью и нерешительностью других. Резкий выпад – и лезвие ножа скользнуло по щеке госпожи Бао, оставляя тонкий багровый след. Женщина вскрикнула, кровь побежала по коже, и страх парализовал ее тело. Но человек в черном уже не смотрел на нее: окинув быстрым взглядом узкий переулок, он резко сорвался с места.

Юнь Шэнли, сжимая рукоять меча, дал своим людям знак вновь окружить возможного убийцу. Стража среагировала моментально, накидываясь на противника со всех сторон. Человек в черном метнулся в сторону, поднырнул под руку одного из стражников, толкнул другого плечом, сбивая его с ног и заставляя упасть в грязный снег, и уже через секунду оказался у стены соседнего дома.

Юнь Шэнли бросился вперед, но нападавший вдруг ловко пнул в их сторону тяжелую бочку с засоленной рыбой, которую, очевидно, выставили за дверь, чтобы не занимала место в доме. Бочка опрокинулась, раскололась от падения, и мокрые вонючие тушки рассыпались по земле, отчего несколько стражников, подскользнувшись, едва не упали. Воспользовавшись замешательством, преступник ухватился за выступ на плохо сложенной глиняной стене, подтянулся и, цепляясь за деревянные балки, взобрался на крышу соседнего дома.

– За ним! – выкрикнул Юнь Шэнли, но переулки были узкими, а дома стояли слишком плотно. К тому времени, как стражники добрались до стены, человек в черном уже растворился в лабиринте улочек.

– Нам за это точно влетит… – мрачно выдохнул один из служащих Ведомства, вытирая кровь с разбитой губы – ему по лицу здорово прилетело локтем…

Стражники бросились в погоню, но фигура напавшего исчезла без следа. Юнь Шэнли, тяжело дыша, остался стоять рядом с госпожой Бао. Его рука все еще сжимала меч. Прищурившись, глава Ведомства смотрел в направлении грязных припортовых улиц, где скрылся преступник. Его уверенные, отточенные движения и очевидное намерение убить женщину любой ценой – все это только подтверждало догадки главы. Человек в черном появился здесь неслучайно. Он знал, что проболтавшаяся Бао Чуянь может стать угрозой, и был готов ее устранить. Теперь Юнь Шэнли был уверен: вдова Бао Муяна что-то знает. А возможно, и сама напрямую связана с происходящим.

Юнь Шэнли поднял взгляд на повозку и вдруг заметил, как что-то блестит на солнце. Эта вещь привлекла его внимание, и, подойдя ближе, он разглядел нож, воткнувшийся в деревянную основу. Перед глазами тут же появилась картина недавнего нападения: это было первое оружие, которым нападавший попытался убить госпожу Бао.

Юнь Шэнли осторожно вытащил нож, вытянул его перед собой и начал осматривать. На рукояти был выгравирован едва различимый символ.

Глаз с полумесяцем вместо зрачка.

Юнь Шэнли почувствовал, как его руки дрогнули, когда он узнал этот знак – символ Ордена Полуночников.

– Яд «Кровавая бабочка», человек в черном, глаз с полумесяцем на ноже, – пробормотал он себе под нос. – Все это однозначно связано со смертью Бао Муяна. Но каким образом?

Юнь Шэнли почувствовал, как все дело начало приобретать новый смысл. Смерть Бао Муяна – это точно не случайное убийство, а связанный с опасным орденом план. Но зачем все-таки убили обычного портового работягу? Кому это могло быть выгодно?

Мысли Юнь Шэнли вернулись к Бао Чуянь. Она явно не ожидала нападения, но и не была удивлена.

Глава Ведомства не отправился в погоню за нападавшим сам, потому как сейчас ему было важнее не упустить из рук эту «змею».

Госпожа Бао все еще сидела на земле. Ее лицо побелело, а из раны на щеке продолжала сочиться кровь, капая на легкое и теперь уже грязное и мокрое платье.

Юнь Шэнли быстро присел рядом с ней, и на его лице тут же появилось строгое и серьезное выражение.

– С вами все в порядке? – спросил он, внимательно осматривая ее рану.

Но в его взгляде больше читалось недовольство, чем сочувствие. Если бы ее убили, все пошло бы насмарку.

Бао Чуянь, дрожа, приложила ладонь к щеке, и ее пальцы сразу же окрасились в алый цвет. Она не могла сказать ни слова, а ее взгляд был полон мольбы и немой, отчаянной просьбы о помощи. Только у кого ее просить?

– Думаю, это первое и последнее предупреждение, которое вы получили, госпожа Бао, – тихо произнес Юнь Шэнли. – В следующий раз вы не отделаетесь легкой царапиной. Вам стоит подумать, что для вас важнее – молчание или жизнь.

Бао Чуянь, все еще не пришедшая в себя после случившегося, была не в состоянии ответить.

Как только госпоже Бао помогли подняться, глава тут же приказал немедленно доставить ее в Ведомство наказаний. Улицы так некстати были полны зевак. Соседи и прохожие замирали, глядя на повозку, охрану и саму женщину, которая держалась за раненую щеку, не поднимая глаз. Сначала телегу обыскали на наличие ловушек, и только после того, как стало ясно, что пленнице ничего не угрожает, глава отдал приказ посадить госпожу Бао внутрь. Охранники, пока вели Бао Чуянь к повозке, крепко держали женщину, не позволяя ни сбавить шаг, ни остановиться, но та уже и не пыталась сопротивляться.

Вернувшись в Ведомство, взбешенный Юнь Шэнли первым делом решил устроить хорошую взбучку тем, кто, нападая целой толпой, не смог задержать одного человека. Нет, хороши же у него подчиненные, если даже с таким заданием не справились! Мечущий молнии глава приказал стражникам собраться в своем кабинете, намереваясь отчитать их, а жену Бао Муяна отправил в тюремную камеру.

По пути ему встретились Чжи Хань и Сунь Юань, которые уже закончили работу на постоялом дворе и, переругиваясь, шли по вымощенной камнями дорожке. Заметив Юнь Шэнли, они, словно стая ворон, налетели на него, крича:

– Ах, глава, вы отправили нас к самому Янь-вану[7]! Нам пришлось разговаривать с мясниками, они все были с топорами, страшные, рубили мясо! А знали бы вы, как я не люблю вид сырого мяса…

– А сколько работы мы выполнили! Сколько бумаг просмотрели!

Юнь Шэнли устало потер виски, мечтая зашить им рты. Он словно слушал плач неугомонных