Шансов остаться в живых было не так много. Приходилось полагаться только на крепость судна, которое могло разрушиться с часу на час, и на Небесную канцелярию, от которой зависело, как долго ещё будет продолжаться разгул стихии.

– Почему же ты не уплыла с ними? – спросил Вильям Франсуазу, уверенный, что в шуме волн их больше никто не услышит.

– Мне не хотелось бросать вас. Ведь вы оставались запертыми в трюме, Дюпре велел не отпирать засовы, иначе всем не хватило бы места в шлюпках.

Однако провидение всё же было на стороне тех, кто остался на покинутом корабле. Ветер явно ослабевал. Близился рассвет, волнение становилось меньше, облака рассеивались, и вскоре первые лучи солнца позолотили пенистые гребни.

После побега с галеры Юсуфа все бывшие рабы без каких-либо вопросов и споров признали своими лидерами троицу, возглавившую бунт, – Петрушу, Степана и Вильяма. И теперь, когда кончился шторм, все ждали от них распоряжений и руководства к действию. Петруша, забравшись на полуют, выступил с обращением:

– Друзья! Вся команда, в том числе и капитан, удрали с корабля! Судно теперь в нашем распоряжении, а значит, мы с вами – его экипаж. С вашего позволения, я беру на себя командование судном, поскольку обучался морскому делу и имею аттестацию капитана. Вы дозволяете мне стать вашим капитаном?

Гул голосов возвестил о согласии.

– Отныне обращайтесь ко мне капитан Пит, а своими помощниками я назначаю вот этих людей: Степана Стольчина и Вильяма Стоуна.

Обязанности матросов было решено обсудить позже, но первым делом назначили наблюдателей, которым велели забраться на мачты и следить за происходящим в океане. Все остальные отправились осматривать состояние корабля. В трюмах было много воды, но сильной течи и пробоин не обнаружено. Шторм повредил и часть такелажа, однако рангоут оставался в хорошем состоянии. Все дружно, кто помпами, кто вёдрами, принялись откачивать воду из трюмов.

– Скоро должен начаться прилив, – заметил Вильям, не раз бывавший в западной части Атлантики. – Быть может, удастся как-то сняться с мели.

– По правому борту корабль! – крикнул с мачты один из наблюдателей.

– Надо ему просигналить, что мы терпим бедствие, – предложил Петруша.

– Но как? – спросил Степан.

– Флагом. Поднять флаг, белый, с косым красным крестом. Это сигнал о помощи.

Нужный флаг скоро был найден и взреял над мачтой. Проходящий корабль стал приближаться. Это был большой трёхмачтовый барк. На расстоянии полумили на барке зарифили паруса, оставив только кливера[31] и грот-марсель[32], матросы лотами мерили глубину с обоих бортов. Не доходя полкабельтова до «Стрелы», все паруса были убраны, корабль остановился и встал на якоря. На борту красовалось его название на английском языке Splendid – «Великолепный».

С «Великолепного» спустили на воду вельбот, в него забрались четыре гребца и ещё один человек, одетый в элегантную форму морского офицера высокого чина, в шляпе и в парике, по всей видимости, капитан.

* * *

Неделей раньше «Великолепный» прятался за северо-восточной оконечностью острова Ла-Дезирад, поджидая испанский караван Серебряной флотилии. Дежуривший марсовой уснул и в предутренних сумерках чуть не пропустил этот караван, состоявший из четырёх кораблей. Он подал сигнал, когда испанские галеоны уже удалились на расстояние в две с лишним мили. За свою провинность несчастный матрос получил хорошую взбучку от боцмана, а капитан пообещал лишить его половины доли при дележе приза.

Погоня продолжалась более четырёх дней. «Великолепный» – ходкое судно, однако его больше года не ставили на кренгование[33], поэтому не получалось быстро догнать даже тяжело гружённый галеон.

На пятый день расстояние сократилось до полумили, и метким выстрелом из носовой кулеврины канонирам удалось повредить руль замыкающего корабля. Остальной караван ушёл далеко вперёд, а «Великолепный» настиг повреждённое судно, и дальше всё произошло по отработанной схеме – абордаж, стрельба, звон сабель, пороховой дым, стоны раненых, трупы, отрубленные конечности и лужи крови на палубе. Серебряные слитки перекочевали в трюмы «Великолепного», а как только мачты ограбленного галеона скрылись под водой, налетел ураган.

На счастье, море штормило недолго, утром ветер ослаб, а когда развиднелось, марсовой крикнул с мачты, что видит корабль. Капитан в подзорную трубу различил по очертаниям, что это, скорее всего, французское судно.

– Они подают сигнал бедствия.

– Нет ли в этом подвоха? – усомнился квартирмейстер[34], одноглазый Боб Стингер. – Быть может, это ловушка?

– Не думаю, – капитан сложил подзорную трубу. – Пушечные порты задраены, у корабля сильный крен. Скорее всего, они либо тонут, либо сидят на банке. Подойдём к ним ближе.

* * *

По сброшенной с «Летящей стрелы» верёвочной лестнице пассажир вельбота поднялся на покатую палубу.

– Мне хотелось бы взглянуть на искусного морехода, – вместо приветствия произнёс он насмешливым тоном, – который столь умело усадил сию калошу на банку, словно свой зад в ночную вазу.

Голос прибывшего был высоким и звонким, а лицо его довольно молодым, хоть обветренным и загорелым, и абсолютно лишённым растительности.

– Увы, но, к сожалению, вам не придётся его лицезреть, – ответил Петруша. – Наш корабль сел на мель во время вчерашнего шторма, а капитан покинул его, и вся команда тоже, полагая, что потерпели кораблекрушение.

– А кто же вы? – гость обвёл взглядом собравшихся вокруг людей, на которых практически не было одежды, лишь ветхие лохмотья и лоскуты.

– Мы просто пассажиры этого судна.

– Н-да! – усмехнулся гость. – По вашим нарядам видно.

– Да, мы бедные переселенцы, – поддержал Петрушу Вильям. – Направлялись в Новый Свет, но… судьба.

– Среди вас есть люди, знакомые с навигацией и управлением кораблём?

– Да, есть такие.

– Что ж, можно попробовать спихнуть на чистую воду вашу посудину, а дальше сами делайте с ней что хотите. Кроме вас, – ещё один насмешливый взгляд, – есть ещё какой-нибудь груз на корабле?

– Нет. Только запасные материалы на случай ремонта, парусина и немного провизии. Да и она уже на исходе. Но из своих скромных средств мы готовы отблагодарить вас.

– Я не об этом. Мы поможем вам из чистого человеколюбия совершенно бескорыстно. Просто весь балласт и всё лишнее вам придётся выкинуть за борт. Да и людям не помешает какое-то время поплавать в воде. На судне должны остаться не больше дюжины. Самые ловкие пусть лезут на мачты и распускают паруса. Мы спустим на воду свой баркас, пусть в него сядут две дюжины сильных гребцов – будут тянуть. «Великолепный» надёжно стоит на двух якорях. Свою якорную цепь вы отдадите на всю длину и канатом привяжете к цепи нашего кормового якоря. Будете крутить кабестан. Глядишь, с божьей помощью.