Однако если тайной владеют двое, то наверняка найдётся и третий, кто в эту тайну проникнет. На корабле был юнга Франсуа, рыжий и конопатый мальчуган шестнадцати лет. Он помогал коку, драил палубу наряду с другими матросами, а также прислуживал судовому начальству, исполняя обязанности стюарда. Однажды, подавая обед Дюпре и Моро, он уловил обрывок их беседы – они как раз обсуждали, как выйти на работорговца, торгующего белым товаром. Оба, конечно, тут же замолчали, а Франсуа сделал вид, что ничего не слышал.

Шла третья неделя пути через океан. Пассажиры уже успели отдохнуть и прийти в себя после изнурительного рабства на галере. Пусть даже питание на корабле не отличалось особым изыском, но силы худо-бедно восстанавливались. Те, кто был до этого знаком с морским делом, помогали матросам в их работе, другие же играли в кости, пели песни или просто слонялись по палубе.

Как-то поздним вечером Вильям отдыхал на второй палубе, развалившись на груде запасных канатов и парусов. Мимо него проходил Франсуа.

– А ну, постой!

Вильям поймал мальчугана за руку и поднялся сам. Он запустил пятерню в шевелюру юнги и запрокинул ему голову, чтобы смотреть глаза в глаза.

– Ну что, дружок, – другая его рука крепко удерживала запястье Франсуа. – Ты ведь, дорогуша, не Франсуа, а Франсуаза?

Лицо юнги побелело.

– Но как?.. Как вы догадались?

– Элементарно! По тому, как ты ходишь в гальюн. Всегда в одиночку.

– Послушайте! Прошу вас, сохраните мою тайну! Пожалуйста!

– Хех! Тайну сохранить, конечно, можно. Но…

Вильям обнял девушку за талию и притянул к себе.

– Умоляю! Если оставите меня в покое, я открою вам ещё одну тайну, от которой зависит ваша судьба. А может, и жизнь, и ваша, и ваших товарищей.

– Хм… – моряк убрал руку со стана девицы. – И что за тайна?

– Поклянитесь, что не выдадите меня и не будете ко мне приставать.

Вильям помедлил немного, потом кивнул головой и указал в небо двумя перстами:

– Клянусь!

– Так вот. – Франсуаза огляделась по сторонам и понизила голос. – Капитан хочет продать вас как невольников. Мы изначально шли за неграми в Сен-Луи. А когда взяли вас на борт, капитан решил отправить на невольничий рынок всю вашу команду. Вместо чернокожих.

– Что ты говоришь? Это правда?

– Клянусь родной матушкой!

– Спасибо, девочка! – Вильям взял девушку за руку и потряс её. – Обмен равноценный. Я сдержу слово и не нарушу клятву. Никто о тебе не узнает, и я тебя тоже не трону.

В это время на палубе показалась грузная фигура боцмана Стоута. Вильям отпустил руку девицы, и та убежала по своим делам.

Этой же ночью Вильям отозвал Петрушу и Степана в уединённое место и поделился с ними полученной информацией. Как и обещал, он не стал говорить, кем на самом деле является юнга Франсуа, но рассказал о коварном замысле капитана Дюпре.

– Вот негодяй! – не сдерживая гнева, выпалил Петруша. – Надо немедленно вышвырнуть эту скотину за борт!

– Погоди, – умерил его пыл Степан. – Не надо торопиться. Будем делать вид, что мы ни о чём не догадываемся. Нам необходимо подготовиться и всё как следует продумать. Тут нужен план.

– Правильно, – согласился Вильям. – Пусть месье Дюпре и дальше ведёт корабль к берегам Нового Света. Если я не ошибаюсь, от Гибралтара до Малых Антильских островов примерно три с половиной тысячи миль[29]. Предположим, судно проходит за сутки около ста миль, значит, путь должен занять при этом пять недель. Ну, предположим, что шесть, учитывая, что возможен штиль, шторм или сильный встречный ветер. Мы находимся в пути шестнадцать дней, стало быть, пройдено почти половина. Повременим ещё недели две. За это время надо выяснить, как достать ключи от склада с оружием, подружиться с часовыми, несущими вахту. Пусть корабль подойдёт ближе к Новому Свету. Тогда мы завладеем оружием и… поменяемся местами с этими ублюдками.

Заговорщики договорились держать в тайне план бунта. Вильям решил выяснить через Франсуазу, где хранятся ключи от арсенала. Втроём они стали экономить выдаваемые им пайки рома, и Степан угощал часовых, карауливших оружейный склад, заводил с ними беседы, втираясь в доверие. Так прошло ещё двенадцать дней, и на тринадцатый друзья решили осуществить план захвата судна. Но начавшийся шторм спутал карты всем: и капитану, и заговорщикам.

Налетевший ветер разогнал крепкую волну. Капитан Дюпре объявил команде аврал. Под этим предлогом всем пассажирам велели спуститься в трюм и задраили люки, заперев их снаружи. Матросы наверху боролись со стихией, а пленникам оставалось только ждать окончания шторма и молиться, чтобы судно не опрокинулось и не пошло ко дну.

Глава 12. Помощь пиратов

Резкий удар сотряс днище пинаса, за ним последовал второй, менее сильный, но такой же ощутимый. Каждая новая волна приподнимала корабль и опускала на мель. Судно поднималось и тут же ударялось о морское дно, словно брошенный на землю мяч. Наконец, удары прекратились, и пинас замер с сильным креном на правый борт. Корпус содрогался от бившихся в него волн и раскачивался, но было ясно, что корабль не двигается, он прочно сидит на мели. Сверху доносился топот ног, неразборчивые крики и возгласы, скрип снастей, но вскоре всё стихло.

Снаружи прогремел запор люка, люк открылся, в трюм хлынула скопившаяся на палубе вода.

– Вылезайте! – сверху раздался тревожный звонкий голос, Вильям его узнал, это был голос Франсуазы. – Выходите немедленно или потонете!

Пленники стали выбираться на верхнюю палубу, покатую от крена, мокрую и скользкую от перекатывающихся через неё волн. По чёрному ночному небу неслись рваные тучи. Ветер свистел в вантах, хлопали зарифленные[30] паруса.

– Они все удрали! – перекрикивая шум ветра, говорила Франсуаза. – И капитан, и вся команда! Удрали, как крысы! Забрали все шлюпки и уплыли на них.

– Но зачем? – удивился Петруша. – Зачем?

– Судно село на банку, – догадался Вильям. – Капитан побоялся, что пинас может в скором времени развалиться.

– Неизвестно, кому ещё больше повезёт!

Степан, плюнув себе под ноги, пристально вглядывался вдаль. Но ничего, кроме бушующих волн, видно не было.

– Далеко ли до рассвета? – спросил он чисто риторически, ибо знал, что вряд ли кто-либо