Опрокинуть в дым.

Небо распалённое,

Трав густую прядь –

Всё освобождённое –

Всё в себя вобрать.

Стань сильнее времени,

Вечности прочней,

Сын большого племени,

Сын богатырей!

Огня!

Огня священного,

огня небесного!

Благословенного!

К исходу дня

вскипаю венами

и льётся песнями,

цветными лавами

моя броня.

Огня всевластного!

Протуберанцами!

Не хватит божьего –

есть у меня.

Тирана красного,

что тешит танцами

и дышит пеплами!

Огня, огня!

Есть тигры

Есть тигры! Их тела, картечью битые,

Пружинят, не ломаются в бою.

Лишь эти спины, шрамами изрытые,

Материей бесценной признаю.

Лишь этот цвет горячий, апельсиновый,

Чужой в зеленотравье, говорит,

Что тигр не спит, кипит адреналиново,

Топорщит ус, выстраивает щит.

Покуда люди видят сны хрустальные,

Там, за долами, светят пары глаз.

Сбивают птиц. И рок, и рык – летальные

У тигров, что сражаются за нас.

Завтрак

Завтрак отменный, пища богов!

Гречневой каши дух,

Глянцевое притяженье желтков,

Чаще – трёх, реже – двух.

Стрелы зелёного лука сломать,

Выпить жизни кувшин.

Рыхлого чёрного хлеба пядь,

Скатерти белой аршин.

Кто там цепляется за БЖУ?

Выставить всем единиц

На бесконечную строчку-струну

Чистых тетрадных страниц!

Что после завтрака? Велопробег,

Битва, диванный круиз…

Выиграть или утратить навек

Энергетический приз.

Бейся! Туда, где свирепствует зверь,

Жми, сокрушая зло.

Утренней трапезы ценность измерь

Силой клинка своего.

Под палицей

Ломается линия фронта!

Что кость великанья под палицей,

Боями тяжёлыми тёрта,

Сдаётся и с хрустом ломается.

Скрепляется праведной кровью

Кулак, что несёт воздаяние.

Пытались! Терпеньем, любовью,

Да без толку наши старания.

Теперь – посмотрите, как можем!

Илья до небес поднимается.

Над тем, кто повержен, низложен,

И снова возносится палица.

Скоро

Скоро! По меркам Вселенной – уже!

На человечьем большом этаже –

Хрупком пока этаже мироздания –

Грянет великих побед ликование.

Помнишь, сестра? Не заламывать рук

Нам завещал молодой политрук,

Сгинувший первым в угаре сражений,

Павший за Родину без возражений.

Бейся! И внутренний свет береги

Там, где не ясно, не видно ни зги!

Времени вызов принять – испытание.

Кажется: тяжкого камня катание

К пику за облаком. Скажут, мучение.

Нет! Наше светлое предназначение.

Пишет судьбу Человека, народа

Всем воеводам земли воевода.

Будет Победа на небе и здесь!

Близить её – неподъёмная честь.

И не впервой, заслоняя Отечество,

Нам из беды вызволять человечество.

Эверест

Я не мастак ходить по вертикали,

дразнить богов, сбивая их насест,

и, будь я шерпом с мышцами из стали,

не стала бы тревожить Эверест.

На взводе восьмитысячник зубатый,

лавину сдвинув, разевает пасть,

под белым шлейфом сожран каждый пятый,

кого за эго потянула страсть.

Гробница у небесного порога,

в которой храбрецов – не сосчитать.

А я с земли договорилась с Богом,

за что и вправду стоит умирать.

«Звени в стихе, эмоция, богато…»

С благодарностью

за поддержку поэту

Игорю Караулову

Звени в стихе, эмоция, богато,

прожги дыру в предательской броне.

Один прохожий скажет: «Звонковато!»,

другой тепло подумает: «По мне!»

В незримой галерее – двери, двери,

гравюры Пиранези на стене.

Ты руинист, тебе никто не верит,

пока не огребёт в большой волне.

И ничего, жму прямо, без разведки,

нежданным ледоколом в доме льдин.

Мой строгий друг подмигивает: «Метко!»

А значит, воин в поле не один.

Полночь

Звёздная полночь взяла в руки вёсла,

Молча сомкнула прохладные пальцы.

Смотрит в людей, продираясь сквозь космы

Рощ. Ничего не стесняясь, пялится.

В узенькой лодке Счастливого озера

Ищет волны прохудившейся впадину.

Плещет вода голубая, венозная.

Полночь присела на мост-перекладину.

Там, где отыщет порталы сочувствия,

Бросится в них всеми безднами, звёздами –

Лучше вот так ограничить присутствие,

Чем по лесам безразличия – с вёслами.

«Он подводит, держа за темечко…»

Он подводит, держа за темечко,

напоследок целуя в маковку,

человека, проросшего семечком

и глядящего пристально за реку.

«Познакомься, – так ласково Он

говорит, словно тесто месит. –

Много общего. Имя Семён.

Береги. Заберу через месяц».

Нам куда против воли Твоей,

в непроглядную чащу с фонариком?

Ты приводишь, приводишь друзей

и уводишь, уводишь их за реку.

«Соль и перец…»

Соль и перец.

Чеканные стуки дождя

в лобовое стекло.

Там, за серой материей,

всё поглотившей,

уже рассвело.

Я себя достаю

из проклятого водного мира

за мокрую прядь.

А тебя утащило в Босфор,

где туманы и мины,

тебя не достать.

Всё существует

Всё существует.

В платоновском мире идей

можно поджарить

облако на рапире.

Это и здесь возможно,

среди людей,

в этом самом реальном

и вещном мире.

Всё существует здесь,

где быть тяжело,

где разрывают на части

сто гравитаций,

где наполняет демон

своё крыло –

толстую кожу дракона –

шквалом оваций.

Рубится меч-кладенец,

раздаёт под дых,

и торопливо белеет

серый волшебник,

а бандерлогов стая

бежит от них

строго на запад —

туда, где горит валежник.

Так не цепляйся к словам,

молодой визави.

Не изменяют природе

своей драконы,

даже когда обращаешься

к ним «мон ами»,

даже когда полмира

с них пишет иконы.

Но не кручинься,

есть и хорошая весть.

Свет раскрывает створки

манипуляций.

Непредсказуемо

всё, что творится здесь.

Самое невероятное

может сбываться.

Смотрите!

Смотрите, люди Земли, –

не отводите взгляд! –

что новые короли,

воспетые вами, творят.

К нашему дому они

смерть отправляют гуртом.

И Эйфеля башня кричит

своим металлическим ртом,

и снова, уже от стыда,

горит Нотр-Дам-де-Пари,

химеры взлетают с крыш —

французские журавли.

Канцлер улыбчив,

печёт у Бранденбургских ворот.

Ядом пропитан его

сладкий шварцвальдский торт.

Лондон: вращается злой

нечеловеческий Глаз,

и Франкенштейнов строй

выставлен против нас.

Тётка Свобода – всё!

Съехавшая умом,

всюду таскает с собой

мопса по кличке Содом.

Кончик уса Дали

слабо искрит – фитиль!

Страшное позавчера

завтра придёт как быль,

если большой косяк

псевдополитиков-рыб в

ыдолбит из грибниц

маленький ядерный гриб.

Антиутопия

Новость злая. Становится Оруэлл

Предсказателем мира новейшего,

В пыль низвергнут небесный колокол,

К трону Брата – большого, мудрейшего.

Шелестят министерства вассальные,

Узаконивают беззаконие.

Перекручены нормы моральные,

Переписаны песни