на солнечных часах четвертый век

до нашей эры мобилизовали

большое войско и вперед на персов

я состою историком в строю

описывая ход событий скоро

царю придется не по вкусу тон

моих записок он себе придумал

культ личности придворные на брюхе

к нему ползут он азиатский дух

вселил в свободные сердца а мой

крамольный стиль сулит немилость персы

повержены но побеждают лежа

меня швырнут в темницу здешний зной

похлеще пыток скоро мне хана

я впрочем время изогнул не в ту

из двух наукой признанных сторон

проклятый зной вначале был вильгельм

завоеватель а за ним альфред

великий и вторая половина

империи прилипла к первой так

заподлицо что семеро держи

как будто и не распадалась дарий

мчит прочь от гавгамел пока великий

завоеватель в пелле на горшке

агукает таблетку бы от боли

они такие блин изобретут

с пяти колес экстаз неописуем

я молча мертв

о путник передай

когда вернешься в грецию народу

вернее деду или лучше дяде

внучатому он академик минц

я знаю дорогая угадайка

по сколько кубиков они за раз

здесь вкатывают за такие чувства

я описал все в точности но жизнь

случилась как могла и вот народ

молчит и море черное как вакса

полным-полно бумажных кораблей

взгляните на часы они стоят

змея

когда наш бриг швырнуло за гебриды

и гибель подступала велика

все были злы и третий день небриты

кромешный шквал несло с материка

сломайся грот ничто бы не спасло

но штиль настал как серое стекло

мы за сент-кильдой сеть бросали с юта

все снасти в клочья чертова зима

потом на палубе в бреду как будто

плашмя лежала женщина-змея

вся влажная в ожогах поздних звезд

и радужный стучал о мачту хвост

я знаю зло я раз безделки ради

убил и нож не залежится вновь

но лезвие в ее зеленом взгляде

срезало звук створаживало кровь

смерть пустяки смешно считаться с ней

коль страх на свете есть и пострашней

нас вскоре вынесло из мертвой зоны

и бригу бы ни горя ни вреда

но шкипер спятил и открыл кингстоны

там кабельтов от гавани едва

ни мы вверху ни мертвые со дна

не видели как уплыла она

теперь не пугало ни шквал ни плаха

лишь вспомню и до судорог струхну

она как будто в самом центре страха

у каждого потрогала струну

стыд извела испепелила честь

пожалуй что-то в вашей смерти есть

а впрочем как подумаешь однако

вдруг нам кресты надгробные сулят

не пустоту до истеченья мрака

а этот пристальный зеленый взгляд

навек в незатворимые глаза

уж лучше жить

нет

умирать нельзя

ахейская песня

я рос внутри троянского коня

играл в войну ходил к соседям в гости

хотя впотьмах сдирали кожу гвозди

и плотники сновали гомоня

мы даже выпив пели иногда

вполгорла за столом в натекшем воске

где сквозь неплотно пригнанные доски

заглядывала редкая звезда

там в небесах она жила одна

внизу была холодная война

звезду несло куда-нибудь за крит

там нивы целы и скоты рогаты

потом пришли из центра делегаты

с известием что наш проект закрыт

так я увидел город на горе

где афродита поднимала пену

багровую и саша любит лену

оружием холодным на коре

нет стороны которая права

конь юности разобран на дрова

здесь взгляд пристрастен сверху он верней

когда-нибудь и я взойду в светила

в зенит откуда столько лет следила

за мной звезда моих минувших дней

в зазор где мать как раньше молода

друзья поют вполголоса рябину

в холмах увижу прежнюю равнину

где обрекает ревность города

конь у стены как был и мы внутри

не исчезай за крит гори гори

определение поэзии

приложить к зубам ободок жерла

траектория ровно в район затылка

потому что живопись умерла

сладко пела музыка да затихла

антилоп в альтамире нагнать не мог

беден бубен у капища вот наверно

почему себе ухо состриг ван гог

вот какая оса укусила берга

или в сторону ствол и обратно в дом

ни престолу отныне ни ржущей черни

в топку тряпки паяца остаться в том

что вернее со временем снимут черви

не как нежный уже укротитель лир

а библейских кровей проедатель плеши

жалить в жопу штырем онемевший мир

динамитом из дыр выгонять ослепший

жить без умолку зверем за дверью выть

шатуну в декабре вся земля берлога

во вселенной где кроткому трудно быть

богом надо быть больше бога

«срок пробьет испарится река…»

срок пробьет испарится река

только ветры повадятся с юга

здесь вода и сегодня редка

камень мелок и с воздухом туго

постепенно растает и лес

где пустоты пространство расставит

лучше пусть он останется весь

лучше пусть никогда не растает

если вспомнить начало начал

там не существовало природы

только демон протоны качал

растопырив клешней электроды

я люблю чтобы было как есть

не дадим чтобы жизнь опустела

и посмел из расщелины лезть

за молекулой демон максвелла

надо воздуху быть и воде

хоть в глазах облаками одними

городам чтобы было нам где

обитать со своими родными

даже если все небо огнем

и судьба по нему полосами

иногда вспоминайте о нем

если вы существуете сами

элегия не без аллегории

ударил экскаваторный черпак

вмиг многолюдно с непривычки в луже

там жил на берегу один червяк

теперь их стало два и это хуже

откроем правду он гермафродит

ну то есть чтоб ни деверя ни зятя

бывало в тыл себе же поглядит

а там другой зовут допустим катя

или наоборот он был двупол

я в ихней зоологии не дока

кто за двоих работает как вол

тот и в любви не соблюдает срока

порой чем бог перекусив в земле

набравшись романтического пыла

они встречались с катей на заре

и разное тогда меж ними было

теперь они друг другу не семья

а были