Златовласка нахмурилась.

– Она очень важная. Невероятно важная. Она может решить исход войны. Разве это непонятно?

Она не могла поверить, что организаторы конференции допустили такую серьезную оплошность – наняли преподавателя, который столь мало понимает в художественной литературе.

Медвежонок покачал головой.

– Конечно, ты можешь сказать мне, что это невероятно важно и изменит ход войны. Но это не заставит меня ощутить масштаб важности миссии просто потому, что ты мне так сказала. Я должен сам прийти к такому выводу. Чтобы так произошло, тебе нужно мне это показать.

– Но… в «Дне Шакала» именно так и было! Убийца собирался застрелить Шарля де Голля, и для Франции все изменилось бы.

Медвежонок повернулся к слушателям.

– Кто из вас может представить себе убийцу, стреляющего в Шарля де Голля?

Все руки в зале взметнулись вверх.

– Кто из вас может представить себе человека, совершающего нечто, что причинит непоправимый ущерб французскому правительству?

Все руки опустились.

Взгляд Медвежонка вернулся к Златовласке.

– Акт убийства Шарля де Голля очень конкретен. Мы видим, как убийца нажимает на спусковой крючок. Мы слышим выстрел. В носу стоит запах пороха. И без объяснений нам становится понятно, что это нанесет непоправимый ущерб французскому правительству.

– Так… я не понимаю, к чему это все, – спросила Златовласка.

– Знаешь, «непоправимый ущерб» звучит очень абстрактно. Мы не можем это представить, потому что на свете существует миллион непоправимых вещей, и все они разные. Мы не можем это услышать. Не можем почуять.

Зал молчал около десяти секунд.

Злость закипела в Златовласке настолько сильно, что она захотела выскочить из зала. Почему Медвежонок такой идиот?

– Я же тебе все время об этом говорю, а ты не слушаешь! Я пишу любовный остросюжетный роман о женщине, живущей в оккупированной нацистами Франции и влюбившейся в американского диверсанта со сломанной ногой, который хочет взорвать ключевой склад боеприпасов в Нормандии прямо перед высадкой войск союзников!

Все вскочили и стали аплодировать.

Медвежонок хлопнул лапами и запрыгал вокруг нее.

– Звучит блестяще, Златовласка!

Поросенок хмыкнул.

– Она произнесла тридцать три слова. А ты говорил, что необходимо уложиться в двадцать пять или даже меньше.

– Разве не лучше было бы, если бы ты добавила что-нибудь про буфет? – спросила миссис Хаббард.

– Можно было немного короче, Поросенок, но я думаю, что тут все хорошо, – покачал головой Медвежонок. – И, миссис Хаббард, напомню вам, в этой истории нет буфетов. Златовласка, полагаю, ты попала в точку. Ты не просто сказала нам о том, что ставки высоки. Ты показала нам это. Если этот диверсант взорвет все немецкие боеприпасы, то это сильно ударит по нацистам. Однако, если он потерпит неудачу, это даст им шанс отразить грядущее нападение. Очень хорошо. Тут есть возможность и успеха, и провала.

Златовласка почувствовала, что ее история стала предельно ясной. Она понимала, что миссия ее героя заключена в том, чтобы нанести страшный удар по нацистам. Но пока она не произнесла, что именно ему предстоит сделать, сюжет мог развиваться в самых разных направлениях. Теперь их стало меньше, и оказалось, что история как будто способна создавать сама себя.

Медвежонок подошел к доске и начал писать:

ВАШЕ КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ В ОДНОМ ПРЕДЛОЖЕНИИ

1. Дайте себе час на выполнение этого задания.

2. Напишите одно предложение, рассказывающее а) к какому жанру относится ваша книга, б) кто ваши главные герои, в) какой цели им жизненно необходимо достичь.

3. Не нужно предыстории.

4. Пишите картину для вашей целевой аудитории.

5. Будьте краткими, насколько это возможно, но не совсем уж.

Ниже он описал содержание романа Златовласки одним предложением:

Любовная остросюжетная история о женщине в оккупированной нацистами Франции, влюбившейся в раненого американского диверсанта, которого направили на миссию по взрыву ключевого склада боеприпасов в Нормандии как раз перед высадкой союзников.

Он подсчитал написанные слова.

– Тридцать слов. Не думаю, что здесь может получиться короче. Поздравляю, Златовласка. Ты готова перейти к следующему этапу в написании своего романа.

Златовласку охватило замешательство.

– Но… какое отношение это имеет к писательству? Ты сказал, что это просто маркетинговый ход. Почему ты не учишь нас тому, как нужно писать книги?

– Первый человек, которому ты должна продать роман, это ты сама, – ухмыльнулся Медвежонок. – Ты должна быть в восторге от истории. А это, в свою очередь, означает, что тебе необходимо знать, что она собой представляет. В этом смысл.

– Но… я ведь даже еще ничего не написала! У нас есть только одно паршивое предложение!

– Это очень хорошее предложение, – сказал Медвежонок. – И, во всяком случае, теперь у тебя на одно предложение больше, чем было час назад.

Поросенок встал и прочистил горло, яростно набирая цифры на калькуляторе.

– При таком раскладе тебе понадобится… две тысячи семьсот семьдесят восемь часов, чтобы написать свой роман. Это сто шестнадцать полных дней, если работать круглосуточно, не есть и не спать, – на его поросячьей морде просквозила довольная ухмылка. – Что бы ты там себе ни думал, Медвежонок, твой способ написания книг вообще не работает.

Глава 4

Ваша творческая парадигма

Златовласка никогда не чувствовала себя такой разочарованной. Трудов на это краткое содержание из одного предложения ушло много. Она искренне полагала, что результат получился очень хорошим. Но на то, чтобы его достичь, ушел целый час. И она не думала, что сможет вытерпеть, если роман будет писаться так медленно.

– С тобой все в порядке, Златовласка? – спросил Медвежонок. – Выглядишь как-то не очень счастливо.

– Я просто… – Златовласка обхватила голову руками. – Я не знаю, к чему ты клонишь, но, похоже, этот способ и правда не работает. У нас всего одно предложение, а нужно написать еще тысячи. Такими темпами роман мы никогда не напишем.

Но Медвежонок только рассмеялся.

– Ты шутишь, да? К написанию романа ведут десять шагов, а ты уже сделала первый, и это заняло всего час. У тебя замечательно получается.

Златовласка взглянула на доску с одним предложением.

– Ничего не понимаю. Ты говоришь, что мы уже прошли десятую часть пути? Но этого же быть не может!

– Ты, очевидно, ничего не смыслишь в писательстве, – ткнул Поросенок копытом в Медвежонка. – Сколько книг у тебя опубликовано, юный медведь?

– Полдесятка, – пожал плечами тот.

– Хм. Что ж, никогда не слышал ни об одной из них.

Поросенок уставился на него сквозь очки в проволочной оправе.

– В мире живут сотни тысяч авторов и напечатаны миллионы романов, – сказал Медвежонок. – Сколько из них вы прочитали и скольких авторов можете назвать?

Поросенок хмыкнул.

– Я не трачу время на чтение