– Señor mayor, estos soldados tienen un verdadero sentido de asombro. Por qué llevas esos pantalones azules? (Господин майор, у этих солдат неподдельное чувство удивления. Они спрашивают, почему на вас одеты эти синие штаны?).

Василий грустно улыбнулся и неспешно отвечал, подбирая слова на испанском:

– Estos pantalones azules, en ruso, se llaman pantalones harem – el símbolo de mi nativo, ruso, gran río, que se llama El tranquilo Don-Padre (Эти синие штаны, по-русски называются «шаровары» – символ моей родной, русской, великой реки, которая называется Тихий Дон-Батюшка).

– Es un río grande y ancho? (Это большая, широкая река?) – спросил креол.

– Don es quizás más grande y más ancho que el río Paraguay. Solo Paraguay lleva aguas amarillas con arena y arcilla. Y Don-Padre lleva suavemente sus aguas azules al mar de Azov. (Дон, пожалуй, побольше и шире, чем река Парагвай. Только Парагвай несет желтые воды с песком и глиной. А Дон-батюшка плавно несет свои синие воды в Азовское море).

– Y qué significa esa franja roja en los pantalones azules? (А что означает эта красная полоса на синих штанах?).

Тут Серебряков задумался. Через секунду-другую откровение посетило его, и он вспомнил две строфы из стихотворения своего земляка – казака Николая Полякова, и тут же негромко прочёл их на русском:

– «Но там, где тьмы врага Русь с юности встречала,

Где предков кровь влилась в Мать-Волгу, в Тихий Дон,

Та степь, что и меня с Россией повенчала,

О юности о нас, творит прощальный звон.

Та степь, где первый раз о Родине подумал,

Где пролегал и мой, прямой солдатский путь,

Под пулями гудит горячим вешним шумом

И шепчет, и зовёт: “Вернись и не забудь!”»

– Estos son probablemente poemas, pero no los entendemos, necesitamos una traducción (Это вероятно стихи, но мы их не понимаем, нужен перевод) – произнёс креол.

– De acuerdo, lo explicaré. Muchos otros ríos grandes y pequeños desembocan en el río Don: Donets, Voronezh, Hoper, Osa, Nepryadva», – добавил он, вспоминая название последней реки и староданее предание о Куликовской битве. – Cada río tiene su propia historia, su propio destino. Pero lo principal, ya es el siglo octavo, y tal vez ya los siglos doce, fluye imperceptiblemente en medio del Don, también llenándolo y disolviéndose en él: este es el flujo de sangre rusa derramada en las batallas por la tierra Rusa. Esto es lo que es: una estrecha franja roja entre un amplio río azul. (Хорошо, поясню. В реку Дон впадает много других больших и малых рек: Донец, Воронеж, Хопёр, Медведица, Непрядва… У каждой реки своя история, своя судьба. Но главное, вот уже восьмой век, а может быть уже и двенадцать веков незаметно течет посреди Дона, также наполняя его и растворяясь в нём, – поток русской крови, пролитый в боях за Русскую землю. Вот, что такое – это узкая красная полоса среди широкой синей реки).

– Sí! Se dice épica, Señor mayor! (Да! Это сказано эпически, господин майор! – с чувством удивления и глубокого почтения произнёс креол.

После этого офицер-креол громко перевёл на гуарани́ для солдат рассказ их «комбатанте». Те с пониманием закивали головами и вежливо благодарили командира.

Серебряков по-русски отдал честь, приложив кисть руки к козырьку донской фуражки и откланялся. Офицеры и солдаты отвечали ему тем же.

* * *

После неудачного штурма и гибели командира 2-го батальона пехотного полка «Корралес» была поставлена задача найти большую ровную площадку в джунглях, закрепиться там и расчистить её для посадки самолётов.

Восточный Чако это – равнины, субтропического климата со слабо выраженным сухим сезоном. В округе форта господствовали субтропические леса средней высоты и редколесья. Кроны деревьев достигали 12 метров, реже возвышались деревья высотой 16–18 метров. В растительности этой местности наиболее заметны были виды красного дерева – рода «Schinopsis». Общепринятым названием для этих деревьев является «кебрачо», означающее по-индейски «сломай топор», что свидетельствует о твердости древесины. Эти деревья решили не срубать, а рыть у корней яму, закладывать тротиловые шашки и взрывать. В обилии здесь встречали и группы кактусов. Некоторые из них – опунции и цереусы – были древовидными. Реже в западном Парагвае можно было увидеть шёлковые деревья, или «сейба» (Ceiba chodatii). Они напоминали бутылочные деревья (баобабы) Африки.

Серебряков отметил, что в округе форта наблюдается обилие рек, болот и камышовников. Густая растительность речных пойм сильно контрастировала здесь с редкими саваннами остальной части региона. На пути войск встречались довольно разреженные саванны, так называемые «парковые», в которых древесный полог (высота редких деревьев) порой достигал 25–30 метров. Характерной чертой местных саванн являлось и большое обилие термитников.

Ещё одна особенность этих мест – заросли высоких кустарников и низкорослых деревьев – «маторраль» высотой 4–8 м. Вот одну из таких ровных, больших «полян» с зарослями кустарников среди джунглей майор Серебряков и предложил использовать для строительства аэродрома. Он сам подобрал наиболее удобное место верстах в 5-ти юго-восточнее форта «Бокерон».

Силами трех батальонов пехотного полка уже 10 сентября началась расчистка джунглей и кустарника. Одним из этих батальонов стал 1-й батальон майора Серебрякова. Командованием была поставлена задача создать здесь две взлётно-посадочные площадки (две взлетные полосы). Т. е. они должны были построить небольшой временный аэродром, способный принимать, обслуживать и обеспечивать взлёт, посадку и стоянку около полутора десятка самолётов. К работе люди отнеслись с энтузиазмом. Солдаты, офицеры и даже штабные дружно взялись за топоры и мачете, пилы и ножовки, ломы и лопаты. Им была поставлена задача повалить джунгли и кустарники на площади длинной 1148 футов (около 350 метров), шириной 164 фута (около 50 метров). Затем надлежало хорошо расчистить от леса и утрамбовать площадку размером в 984 фута (300 метров) на 131 фут (40 метров). На этой расчищенной и утрамбованной площадке намечалось отмерить и разметить 5 полос шириной не менее 26 футов (около 8 метров) каждая. Две наружные полосы (1-я и 5-я) длинной не менее 984 фута (около 300 метров) предназначались для стоянки самолетов. Самолеты предполагали размещать в восточной части этих полос так как они должны были стартовать с востока и взлетать на запад. Две следующие от краёв полосы (3-я и 4-я) являлись взлетно-посадочными. Точнее южная в основном предназначалась для посадки, северная – для взлёта. Эти полосы надлежало особо хорошо утрамбовать и сделать их длинной не менее 250 метров каждую. Центральная полоса служила разделителем между взлётной и посадочной. Ширина полос – 8 метров была рассчитана на средний размах плоскостей самолета. Майор Серебряков, конечно, принимал