– Протестую! Молодая особа находилась в полном сознании и понимала, что она делает. Вы можете посмотреть мой журнал посещений. Здесь всё записано со слов молодой особы!

– Ты признаёшь, что три дня назад, в непредназначенное для прогулок время, самовольно отправилась в кабинет господина смотрителя Музея Севера?

– Да.

Алёна могла бы рассказать и о кошмаре, и о бессоннице, и о Боро, и о тропической оранжерее… Но ощущение предательства душило её, не давая произнести ни слова.

– Правда ли, господин смотритель, что потом вы нашли сломанным дар солнца?

Бородавка оживилась.

– Когда-то в древности волшебники научились заключать тепло в крошечные предметы. Это позволяло людям выживать даже в самые лютые холода! Если бы молодая особа понимала, как нужно вести себя с чужими вещами, она бы никогда не обошлась так с даром солнца.

Небрежным движением карлик бросил на стол неприметную брошку. Алёна поразилась, узнав безделушку, к которой она притронулась всего на несколько мгновений.

– Взгляните. Теперь этот дар утерян навеки! А поскольку секрет изготовления таких предметов канул в небытие, утрата чудовищна и невосполнима!

В кабинете воцарилось молчание. Северина насупила брови.

– Нарушение дисциплины, изучение чужих вещей и в довершение – сломанный дар солнца, не подлежащий восстановлению… Алёна Салиндер, я вынуждена отозвать твоё право на задание.

Сердце Алёны жалобно ёкнуло. На душе стало мутно и безотрадно. Это конец…

– Но, госпожа Северина, вы же знаете, как долго Алёна к этому шла. Я понимаю, что её проступок значителен, но, быть может, есть другой способ…

Северина округлила глаза от удивления.

– Госпожа Ольга, у вас доброе сердце. Но если мы будем спускать каждой ученице такие «проступки», это будет не Школа снегурочек, а Школа хаоса! – Северина перевела взгляд на Алёну. – Ты можешь вернуться в оздоровительное крыло.

– Госпожа Северина, я вынужден поддержать госпожу Ольгу.

Брови-птицы воспарили так высоко, как только было возможно.

– Но вы же сами…

– Безусловно, поведение молодой особы неприемлемо. Но все мы видели, как самоотверженно она сражалась на круге препятствий. Куда… кхм… Алёну хотела отправить комиссия?

Северина зашелестела складками верескового платья. Откуда-то из длинного, широкого рукава появилась записная книжка.

– Ученицу определили в Снежногорск на двести пятьдесят четыре письма.

– Почему бы ей не полететь в какой-нибудь другой, более скромный город?

– Например?

– Скажем, Оленск.

– Протестую!

Ольга заговорила судорожно, взахлёб. Алёна ещё никогда не видела её такой взволнованной.

– Оленск удалён от Туманного острова, это типичный одинокий северный город, до ближайшего поселения там сотни километров. Не думаю, что это лучшее место для первого полёта. Недалеко от Снежногорска будет опытная старшеклассница, и она поможет Алёне, если что-то пойдёт не так…

– Я понимаю ваши опасения, госпожа Ольга. Но речь идёт не о «лучшем» месте, а о том, чтобы ученица вообще отправилась куда-нибудь. Оленск немногим дальше Снежногорска. Я тоже когда-то начинала в небольшом северном городке, в абсолютном одиночестве. И как видите, со мной ничего не случилось.

– Но, госпожа Северина… – сказала Ольга сквозь зубы.

– Оставьте.

Северина заглянула в записную книжку.

– Хм… Оленск охватывает одна старшеклассница.

– Тогда комиссия может подобрать любой другой город, – ответил карлик. Он заметно приуныл.

– Думаю, никто не будет против, если я отдам Оленск провинившейся ученице.

С удивительным изяществом Северина достала из другого рукава снежную бумагу. Вписав в неё имя и город, она поставила на свёрток печать из нетающего льда.

– Алёна Салиндер. Благодаря добросердечию смотрителя ты отправляешься в городок Оленск на двадцать три письма.

В глазах Северины Алёна вдруг прочитала облегчение. Впрочем, скорее всего, ей померещилось. Лицо Ольги было печально.

– Вот теперь ты можешь вернуться в оздоровительное крыло. Коллеги, спасибо за встречу.

– Госпожа Ольга не слишком расстроена? – прогнусавил карлик, как только они оказались за дверью.

Ольга презрительно посмотрела на него. Не ответив, приобняла Алёну и зашагала с ней в оздоровительное крыло. Карлик поплёлся в другую сторону.

Не успел кабинет Северины опустеть, как дверь с вересковым венком снова отворилась.

Северина подняла глаза на высокую фигуру вошедшего и понимающе вздохнула:

– Опять хандра?

– Ты же знаешь, этот месяц… – ответил густой бархатный бас. – Как только подумаю, что прошёл ещё один год… Ведь ей сейчас было бы уже четырнадцать! Она училась бы в пятом классе! Видит зима, я найду её. Найду эту проклятую Белую Чайку, чего бы мне это ни стоило!

Глава IX. Дар солнца

Алёна целые сутки провела в постели. Она чувствовала себя раздавленной, но в то же время счастливой, ведь всё-таки она отправится на задание – пусть даже в маленький, забытый всеми город. Ольга не появлялась, а вот Боро, напротив, наконец-то пришёл. Старый пёс опустил голову на ступни Алёны и просидел так больше часа.

– Спасибо, Боро. Мне правда легче!

Карий глаз пса видел совсем плохо, а голубой смотрел на Алёну с каким-то тоскливым предчувствием.

– Ну-ну, всё хорошо. Я уже почти поправилась!

И теперь, несмотря на неприятный осадок после разговора в кабинете Северины, Алёна с воодушевлением собирала подарки. Бродя со списком ребячьих просьб по крылу Фабрики грёз, она с любовью складывала игрушки в бездонный мешок. А он ни капельки не прибавлял в весе. Однажды Алёна почувствовала на себе чей-то взгляд и осторожно обернулась. Комната игрушек оказалась пуста.

За два дня до Нового года весь замок провожал на задание директора и старшеклассниц – они вылетали раньше, чтобы преодолеть огромные расстояния. Младших снегурочек разделили на две большие колонны. С ними вышли учителя, классные дамы, мастера и подмастерья, звездочёты, феи кухни и чистоты. Звучали напутствия, пожелания удачного путешествия. Кто-то хлопал в ладоши, кто-то махал рукой.

Рост не давал Алёне увидеть шествие. Она пыталась пробиться вперёд – хоть одним глазком взглянуть на директора. Но ничего не получалось.

Вдруг кто-то цепко схватил её за руку.

– Пропустите, пропустите! Недотёпы!

Карлик уверенно пробирался к первому ряду, распихивая толпу с удивительной силой. Алёна хотела выдернуть руку, но карлик только крепче сжал её пальцы.

– Молодая особа не считает, что отсюда лучше видно?

Карлик наконец выпустил руку Алёны. Пальцы ныли от его цепкой хватки.

– А вы… вы не считаете, что нужно держать своё слово?!

– Я всегда держу своё слово. А вот молодая особа не собиралась уступать Камилле Сафиуллиной! Забытый беговой крем – не в счёт. К тому же я не переношу такого отношения к своим вещам!

Этот сморщенный карлик с дурацкой привычкой говорить о собеседнике в третьем лице приводил Алёну в бешенство. Она уже готова была высказать всё, что думает, как…

– Однако я готов извиниться за ту неприятную встречу у госпожи Северины. Если, конечно, молодая особа примет мои извинения.

И что только карлику от неё надо? Почему он проявляет столько внимания? Алёне совсем не хотелось продолжать разговор, и она ответила холодно:

– Извинения приняты.

Мимо проходили нарядные, сияющие старшеклассницы. У одних на шубах был вышит белый медведь, у других – северный олень. В начале живого коридора показался директор с двумя лучшими ученицами школы и… Камиллой. Именно ей он доверил нести свой посох с большим острым кристаллом.

Камилла горделиво держала его в обеих руках. Как вдруг она споткнулась, и посох накренился вбок. Камилла ловко перехватила его и наклонила. Кристалл был так близко, что Алёна могла дотронуться до него. Её рука сама потянулась к посоху, но тут что-то кольнуло у Алёны в груди, и она схватилась за сердце. А Камилла продолжила своё триумфальное шествие с посохом директора до самой упряжки.

– Молодая особа плохо себя чувствует?

Алёну бил озноб, земля уплывала из-под ног.

– Всё в порядке, я…

В глазах потемнело, и Алёна рухнула наземь.

– Врача!

– Ольга, почему ты меня избегаешь?

Алёна снова лежала в оздоровительном крыле.

– Просто была занята.

– У тебя что-то случилось? Ты сама не своя.

– Нет, усталость накопилась к Новому году. Как ты себя чувствуешь?

– Ничего, уже лучше. Не знаю, что это было. Просто вдруг сердце заболело, а потом как будто всё задрожало, и я грохнулась на землю.

– Переволновалась?

– Наверное…

– Отлежись сегодня как следует. Завтра твой первый полёт.

Разговор не клеился, и Алёне было