Бритвенно-острое лезвие впилось в древко глефы с такой силой, что у меня онемели руки. Не успей духовное оружие сформироваться, Никифор снес бы мне голову одним ударом. Собственно на это и был его расчет. Выполнить прямой приказ господина в максимально короткий срок.

От его атаки меня не просто отбросило с места, я перелетел все свободное пространство, снес какое-то оборудование и впечатался в стену, сделав в ней новое углубление. Хрустнули позвонки, рот наполнился металлическим привкусом.

Но жизненно-важные привычки слишком плотно укоренились во мне, потому я ни на мгновение не ослаблял концентрацию, держа противника в поле зрения. Меч Никифора засиял алыми всполохами, он сделал шаг, стену за моей спиной расчертили багровы разрывы, края которых светились от выпущенной энергии.

Я в от момент уже стоял в противоположном конце, вовремя использовав скачок.

— Ты не видишь? Это не твой император, — крикнул я. — Он под контролем врага.

— Еретик! — по всей глубине разнесся низкий голос Озаренного. — За подобную клевету, я нарекаю твой род предателями империи!

Амбер Всесоздатель, вот это игра. Не знай я, что в теле его величества сидит Озаренный, то решил бы, что это и правда император. Голос, тембр, поза, жесты, мимика — полная копия.

Но остальные не видели того, что видел я. Поэтому мои проблемы сразу возросли, причем кратно. Дюжина одаренных из личной гвардии его величества тут же пошла в атаку, будто бы мне одного телохранителя было мало. Так еще и остальные солдаты начали стрелять.

Для использования усиленного скачка мне требовалось семь десятых секунды. Но общая усталость и многочисленные повреждения увеличили этот срок вдвое. За эти полторы секунды я успел отбить три атаки гвардейцев, танцуя боевым шаманом, где глефа стала моим главным инструментом.

А также я получил три удара от Никифора. Благо тот перестал использовать энергетическое усиление, опасаясь ранить своих. Два выпада прошли мимо, хоть для этого мне пришлось изогнуться, слегка превысив возможности человеческого организма. Третий принял на жесткий блок, отчего руки ниже локтей начали неметь.

Скачок вывел меня из под одновременной атаки оппонентов, так что я мгновенно оказался в небе над каньоном. Тут же меня накрыло исполинской тенью от парящего в облаках дирижабля. Я нервно сглотнул.

Но, видимо, Хаха сжалился надо мной и до дирижаблей команда пока не дошла. Но и радовался я рано. Из тьмы провала медленно вырастало нечто бесформенное, полупрозрачное, обманчиво неторопливое. Не успел я осознать происходящее, как подо мной сформировалась фигура призрачного рыцаря. Он стоял по пояс в расщелине, но и так его габаритов хватило, чтобы ударить меня клинком.

Шесть эфирных щитов — все, что я успел сформировать перед собой. А когда они практически одновременно лопнули, то осознал, что надо было использовать скачок. Но задним умом все мы хороши.

Удар пришелся на выставленное древко. Духовное оружие затрещало, норовясь переломиться, что в принципе невозможно. Опять это слово. Однако силы титанического удара хватило, чтобы я раскаленным болидом полетел в землю. Впечатало меня так, что лишь печать жизни и спасла. Ну как спасла… Несколько переломов, внутреннее кровотечение, но зато всего лишь один кровоподтек. Примерно от левой пятки и до волос на затылке.

— Ну все, старик, — прохрипел я. — Ты огребаешь. Сейчас я научу тебя уважать старших.

Игры кончились, пора была начинать драться всерьез и на всю катушку. Пожалуй, впервые за всю мою новую жизнь.

Я почувствовал во рту твердый энергетический кристалл, острые грани которого моментально изрезали язык и небо. Но на подобные мелочи я не обращал внимания, продолжая грызть камень.

Энергетический кристалл пятой ступени, выбитый из десятирукого порождения Бездны моими гвардейцами. Вот и пришел момент использовать последний козырь. Буквально последний, потому что я получил временное усиление всех своих глаз и способностей.

Я почувствовал, как энергия бурлит во мне, раздвигая стенки энергетических каналов, расширяя сосредоточие так, что оно покрылось трещинами. Пятая ступень для временного усиления — это слишком много.

Последствия будут необратимыми для любого Курьера, независимо от его силы. В моем случае — смертельно необратимыми. Скорей всего завтра я перестану быть Курьером, потеряв возможность манипулировать энергией Потока. И это лучший расклад.

И это будет завтра. А сейчас…

Призрачный клинок ударил в землю, образовав раскол в несколько метров глубиной. Не обнаружив на дне кровавого пятна, рыцарь начал вертеть головой, пытаясь меня найти.

— На нем не осталось ни одного защитного артефакта, — произнес я. — Враг — энергетический дух.

Призрак задрал голову и наконец увидел меня, парящего в вышине.

Взмах клинка рассек пустоту.

— Его величество просто впитал духа абсорбирующим аспектом. Сам впустил его.

Огромная голова повернулась, разглядывая меня, сидящего на его плече. Удар открытой ладони вызвал энергетическую волну, разошедшуюся кольцом.

— Просто посмотри сам, тварь в теле императора прямо сейчас пытается завершить ритуал.

Призрачный Рыцарь медленно развернулся. Старик Никифор посмотрел мне прямо в глаза. Я завис на уровне его груди, так что сейчас мы с ним были наравне.

— Зачем ему продолжать ритуал, который мы всеми силами пытались прервать? — спросил я.

Видно, что мои доводы если и не убедили Никифора, то как минимум поколебали его уверенность.

— Истине не сломать оковы клятв, — произнес Никифор. И это были первые слова, что я услышал от него за все время. — Но пусть правда придаст сил тому, за кем стоит.

Я вздохнул, но раздражения не было. Скорее разочарование из-за потраченного драгоценного времени. Телохранитель не хочет или не может ослушаться приказа. Так что к телу императора он меня не подпустит, а биться на два фронта я не смогу.

Придется сначала устранить препятствие в виде одного из сильнейших одаренных этого мира.

— Мы можем сражаться так веч… Весь день, — поправил я сам себя. — Предлагаю решить вопрос прямо… Без уловок. Сталь против стали.

Призрачный Рыцарь медленно кивнул и начал уменьшаться в размере. Я же просто переместился в точку на земле. Телохранитель в своем человеческом обличии. Над нами зависло два дирижабля, с севера приближались войска империи, с запада уже подтянулась на шум моя гвардия.

Ни те, ни другие не понимали, что происходит и почему барон сцепился с Живым Щитом империи. Но и лезть никто не собирался. Все понимали одно. Когда взрослые сражаются во всю силу, лучше не попадать под горячую руку.

Зато оба лагеря приготовились к противостоянию уже друг с