Амелия слушала, раскрыв рот. Её лицо менялось от недоверия к изумлению, то от ужаса к какому-то странному восхищению.

— То есть… — медленно произнесла она, когда я закончил свой рассказ. — Весь твой остров… это панцирь гигантской черепахи? А мы сейчас внутри этого… этого мира под рекой?

Я посмотрел на нее и спокойно кивнул.

— Невероятно… — выдохнула она.

Следующие три дня превратились в какую-то сюрреалистическую военную операцию под командованием шеф-повара и аристократки.

Мы с Амелией подходили к очередному алтарю, где дежурил отряд культистов. Я показывал медальон, рычал что-то про «новые приказы старейшин», а затем приказывал рыболюдам перебить культистов. После этого оставшиеся рыболюди присоединялись к нашей растущей армии безмозглых исполнителей.

Культисты, видя, что алтари один за другим гаснут, а их патрули исчезают, впадали в панику и слали сюда всё новые и новые отряды. А это было мне только на руку. Чем больше здесь было отрядов, тем больше я собирал пушечного мяса для моей армии.

К концу третьего дня под моим командованием было уже больше полусотни рыболюдов. Амелия сначала их дичилась, но потом попривыкла. Даже начала отдавать приказы, когда я был занят поглощением энергии.

— Эй, ты, с жабрами на щеке! — кричала она одному из них в своей аристократской манере. — А ну, собрал дров для костра! А ты, да-да, ты, у которого клешня вместо руки, набери воды!

И они, чёрт возьми, её слушались! Видимо, воспринимали её как мою… заместителя? Адъютанта? В общем, забавное было зрелище.

За эти дни мы неплохо устроились. Ночевали всё так же на деревьях. Я быстро плёл гамак, а Амелия уже не бурчала, что не будет спать рядом со мной, а просто молча забиралась, ложилась на свой край и почти сразу засыпала.

Пару раз я просыпался от того, что она, как и в первую ночь, прижималась ко мне во сне. Во сне весь налёт благородства слетал, она замерзала, а рядом был только я, её единственный источник тепла и безопасности.

Питались мы тем, что подворачивалось под руку. Вернее, под клинок. Гигантские улитки, которых я сначала брезговал трогать, оказались на удивление вкусными, если их правильно приготовить. Их мясо, тушёное с какими-то местными пряными кореньями, о которых мне к моему большому удивлению подсказали рыболюди, напоминало нежнейшую телятину. Амелия сначала воротила нос, но голод — не тётка. Попробовав раз, она потом сама просила добавки и с азартом охотилась на улиток.

Моё «рыбацкое ведро» тем временем наполнялось с пугающей скоростью. После уничтожения пятого алтаря оно было заполнено уже на восемьдесят шесть процентов. Ещё один алтарь и я достигну пятого уровня Закалки.

Амелия откровенно завидовала. Она тоже пыталась подпитаться вырывающейся при разрушении алтарей энергией, но её семейная техника поглощения для этого была слишком слаба. А вот мой «Водоворот Глубин» всасывал в себя всю свободную энергию будто черная дыра, не оставляя ни крошки в округе.

— Это несправедливо, — жаловалась Амелия, когда я поглощал энергию от очередного алтаря. — У тебя такая мощная техника, а у меня…

— Зато у тебя есть… — что есть-то? хм… с аппетитом жуя мясо очередной улитки, окинул девушку взглядом, невольно ненадолго задержав его на груди, трепещущей в праведном возмущении. Дожевал кусок, проглотил и продолжил утешать. — Врождённый талант к ледяной стихии. Это намного круче любых техник.

— Да? А почему тогда именно твой талант позволяет поглощать энергию целых алтарей?

Собрался ей ответить, но снова задумался. Хороший вопрос. Почему именно мне черепаха передала эту технику и разрешила забирать её энергию? Мы вместе с Амелией тонули в реке, у Амелии выше талант культивации, выше уровень закалки тела и есть особая родословная. Так почему она выбрала не ее, а меня?

Неужто я такой особенный?

Сколько бы я в тот вечер не думал, но так и не нашел подходящего объяснения. Раз не могу на него ответить, то пока просто отодвину этот вопрос.

На следующий день в ходе одного из рейдов нам удалось захватить в плен раненого культиста-человека. Пока Амелия отвлекала рыболюдов, я оттащил его в сторону.

— Рассказывай, — приказал ему, приставив клинок к горлу. — Что это за место? И кто такие эти ваши «старейшины»?

Парень, трясясь от страха и выложил всё как на духу.

Так я и узнал про «Призрачных Стариков». Оказалось, это были могущественные практики, достигшие пика третьей ступени культивации. Застряв на этом уровне и дожив почти до конца своего срока, они нашли это место. Здесь они добровольно развоплотили свои физические тела, превратившись в призраков, чтобы продлить существование и попытаться прорваться на следующую ступень, питаясь жизненной силой черепахи.

Эта «капсула времени» была для секты чем-то вроде санатория и исправительной колонии одновременно. Сюда отправляли и стариков для «последнего шанса», и молодых, не слишком талантливых адептов, чтобы они за счёт ускоренного времени нагнали сверстников.

— Но они… они всё равно невероятно сильны, — лепетал пленник. — Даже в призрачной форме их сила во много раз превосходит любого практика на ступени Закалки Тела.

Я похолодел.

Значит, того старика-медузу я одолел чистым везением. Он просто меня недооценил, полез на рожон и получил острогой прямо в уязвимое место. Если бы он был хоть немного серьёзнее, от меня бы и мокрого места не осталось.

А самое паршивое оказалось то, что, я оказался прав. По словам пленника, последний, седьмой алтарь расположен прямо на арене амфитеатра, под носом у этих самых «Призрачных Стариков».

Вот тебе и задачка. Как уничтожить алтарь, который охраняют три охрененно сильных призрака?

Но об этом я решил подумать немного позже. Сначала нужно разобраться с последним алтарём, что остался здесь.

Мы подошли к нему на рассвете шестого дня. И там нас ждал сюрприз.

Этот алтарь охранял не просто патруль. Здесь был целый гарнизон. Десять культистов-людей и не меньше пятидесяти рыболюдов. Люди выглядели матёрыми бойцами, их уровень Закалки был явно не ниже седьмого-восьмого, а то и выше. Культисты стояли плотным кольцом вокруг алтаря, а их оружие было наготове.

— М-да, — протянул я, оценивая обстановку.