Подобный же скептицизм, пожалуй, следует приберечь и для оценки результатов многочисленных исследований, связывающих человеческое поведение с токсоплазмозом. Например, повышенный риск самоубийств среди зараженных людей, возможно, лучше объясняется простой корреляцией с тем, что люди держат дома кошек, чем инфекцией как таковой. Допустим, если одинокие люди чаще других заводят кошек и если одиночество коррелирует с риском самоубийства, то ожидаемо обнаружится положительная корреляция между самоубийствами и токсоплазмозом, даже если причинно-следственная связь отсутствует. В данном случае я просто рассуждаю, но, надеюсь, основную мою мысль вы поняли – эти исследования можно интерпретировать по-разному, и не следует делать скоропалительные выводы, основанные лишь на корреляциях.
Но как бы ни обстояли дела с токсоплазмой, мы можем быть абсолютно уверены в том, что многие паразиты в ходе эволюции приобрели способность влиять на поведение хозяина так, чтобы повысить вероятность передачи своих потомков другому хозяину. Если все это кажется слишком фантастичным, вспомните, что всякий раз, когда вы простужены, вас одолевают приступы чихания, которые вызваны вирусом, – это и есть манипуляция хозяином, поддерживаемая естественным отбором, так как она помогает передавать заразные вирусные частицы из ваших дыхательных путей в чужие. Вирус бешенства (Rabies lyssavirus) тоже меняет поведение своего хозяина, делая того одновременно гиперактивным и гиперагрессивным, в результате чего он принимается кусать других животных, передавая вирус новым хозяевам.
Когда сталкиваешься с примерами такого коварства, возникает искушение увидеть здесь чей-то замысел – бешенство кажется делом рук злого гения. Реальность, однако, гораздо прозаичнее. У нас более чем достаточно доказательств того, что поражение мозга – вызвано ли оно инфекционным заболеванием, физической травмой или генетической предрасположенностью – может повлиять на характер и поведение, и так как этот вирус поражает нервные клетки, то он неизбежно будет вызывать по крайней мере какое-то аномальное поведение. Нетрудно представить себе предковые линии вируса, вызывавшие у хозяев целый спектр разнообразных расстройств, от замкнутости и антисоциальности до безумия и агрессии; линии, которые просуществовали дольше всего, оказались попросту теми, которые без всякого собственного намерения вызывали изменения поведения, способствующие их передаче. Патогену, который заставляет своего носителя резко менять поведение и уединяться где-нибудь в горах или пустыне, едва ли суждено долгое существование.
Манипуляция поведением лишь одно из многих свойств паразитов, снижающих качество жизни хозяина. На самом деле наличие паразитов относится к числу наиболее очевидных особенностей существования животных, свидетельствующих о, как минимум, некоторой степени дисгармонии и несовершенства в мире природы, где паразитизм весьма широко распространен. Возьмем, например, амфиприонов (их еще иногда называют «рыбы-клоуны»), род, состоящий примерно из 26 видов мелких, зачастую ярко окрашенных рыб, обитающих на коралловых рифах Индийского и западной части Тихого океанов. Чаще всего их видят плавающими среди щупалец актиний (морских анемонов), вооруженных стрекательными клетками – книдоцитами, которые выстреливают крошечными ядовитыми гарпунами в любого, кто их коснется, включая мелких рыб. Но рыбы-клоуны кажутся неуязвимыми. Более того, у них с актиниями развились тесные симбиотические отношения, выгодные обоим партнерам. Так как на этих рыбок не действует нейротоксин анемонов, они могут жить среди них в относительной безопасности от хищников; взамен рыбки помогают анемонам бороться с их собственными хищниками и паразитами, одновременно обеспечивая питательные вещества в виде экскрементов и остатков трапезы. Несомненно, рыбы-клоуны – один из примеров эволюционного успеха, но теперь вы, возможно, уже не удивитесь, услышав, что их в равной мере можно считать также и жертвами эволюции.
Позвольте представить вашему вниманию первый экспонат – фотографию трех рыб-клоунов, сделанную Цинь Линем, которая прошла в финал конкурса «Лучший фотограф дикой природы года» (Wildlife Photographer of the Year) за 2017 г. Вот они – плавают рядком на мелководье у побережья Индонезии, их оранжево-белые бока сияют на фоне извивающихся вокруг них лиловых щупалец актинии. У всех рыб открыты рты, и из каждого рта выглядывает пара черных глазок. Перед вами Cymothoa exigua, двухсантиметровый паразит, уютно устроившийся там, где прежде был язык.
C. exigua относится к группе равноногих ракообразных, или изопод, включающих также мокриц[40]. Их извращенная, но несомненная фотогеничность обеспечила им в последние годы место в бесчисленных медийных публикациях, посвященных паразитизму. Личинки C. exigua свободно плавают в поисках рыбы-хозяина, а затем забираются к ней в жаберные щели. На этой стадии они бесполы, но вскоре развиваются в самцов. Позже, достигнув полной зрелости, они могут превратиться в самок, но только если в хозяине еще нет самки; если самка есть, самец не развивается до конца. Если два самца окажутся в одном и том же хозяине, лишь один из них станет половозрелым (и, соответственно, самкой). Взрослая особь перебирается из жабр в рот, где прикрепляется к основанию языка и высасывает из него кровь, пока тот не атрофируется, таким образом замещая его собой. Паразит продолжает питаться кровью и слизью всю жизнь, которую проведет в одном и том же хозяине, пока кто-нибудь из них не умрет.
Я привел примеры с токсоплазмой, вирусом бешенства и C. exigua как своего рода затравку для одной из ключевых идей этой главы, а именно что весь спектр ужасов паразитизма в сочетании с его повсеместным распространением выглядит чуть ли не как фаворитизм со стороны естественного отбора. Чем пристальнее мы вглядываемся в мир природы, тем больше находим паразитов, и не только их самих, но и бесконечное разнообразие способов, которыми они причиняют страдания своим хозяевам. Легко можно привести примеры, когда животные развивают, на первый взгляд, чудесные адаптации, но если воздавать должное эволюции за то, что она наделила рыб-клоунов неуязвимостью против стрекательных клеток актинии, то на нее следует также возложить вину за замену их языка вампиром-квартирантом. Эти два «дара» не слишком хорошо сочетаются. В главе 1 я утверждал, что любой высший хищник, которого вы назовете, как правило, терпит неудачу в погоне за добычей – теперь же я добавлю, что он также, скорее всего, кишит глистами и блохами. Это всего лишь прописная истина, однако комплексы взаимодействий между паразитом и хозяином, определяющие, в какой форме реализуется паразитизм, сложны и разнообразны (и, как я надеюсь убедить вас, довольно интересны). И все же фаворитизм, пусть бессознательный и непреднамеренный, несомненно, существует.
Игра в цифры
В среднем среди всех эволюционных ветвей животных на планете есть паразиты. Это просто вопрос статистики; у всех непаразитических животных (и большинства паразитических) в любой данный момент есть хотя бы один паразит (а скорее всего, их сотни, тысячи или даже миллионы). То же самое, хотя и в меньшей степени, верно и для видов; если взять список всех известных биологических видов, завязать себе глаза и воткнуть в лист булавку, она, скорее всего, попадет в название паразита. Паразиты имеются у людей, кошек, собак, пауков и пчел – даже у бактерий. Паразитические виды есть практически на всех ветвях и веточках родословного древа животных (и на родословных древах многих других организмов, например кинетопластид[41], а также таких существ, как вирусы, по поводу которых даже нет общего мнения, считать ли их живыми существами в сколь-либо значимом смысле). Существуют паразитические моллюски, паразитические ракообразные, паразитические рыбы, паразитические насекомые, паразитические млекопитающие[42] и паразитические птицы, наряду с целым рядом не столь широко известных таксонов, таких как трематоды, ленточные черви и т. д.
Паразиты различаются как по своему происхождению, так и по образу жизни, но для удобства их можно разделить на три основных группы по их способу нападения. Во-первых, паразитоиды, которые, как правило (хотя и не всегда), поедают большую часть хозяина, в результате чего тот умирает; в этом смысле они составляют естественное промежуточное звено между прямым хищничеством и паразитизмом. Самые известные паразитоиды принадлежат к нескольким семействам ос[43]. Они откладывают яйца внутрь или поверх другого животного (обычно насекомого
